Лже-Цезарио оказывается добродушным, как типичный «химбо81».
— Конечно! А вы кто?
— Я — мой собственный персонаж из ConQuest, Астрея Старскрим, а он…
— О, серьезно? Король Артур! — притворно произносит Цезарио, кланяясь Джеку. — Мой господин. Жаль видеть, что вы получили боевую рану.
Джек улыбается в ответ, приняв уверенное выражение лица. Я забываю, как легко он оказывается в центре внимания. Хотя сегодня я впервые осознала, что его образ герцога Орсино менее реальный, чем я думала.
— У вас потрясающий костюм, — хвалит Джек.
— Вы оба поклонники «Войны Терний»? — спрашивает Цезарио. Я протягиваю свой телефон кому-то из его компании, но затем другой фотограф — на этот раз представитель СМИ MagiCon — прыгает, чтобы сделать снимок.
— Да, нам нравится, — беспечно отвечаю я, забыв, знает ли эта версия меня об этом или нет. Вокруг нас царит суета, так что никто не обращает внимания. Мы позируем для снимка, и Цезарио аккуратно держит руку в воздухе над моей талией, стараясь не касаться ее. Затем друг Цезарио возвращает мне телефон.
— Загляните в наш официальный блог! — бодро сообщает парень из MagiCon, прежде чем исчезнуть.
— Хорошего дня, — добавляет Цезарио, на прощание кивая нам c Джеком, после чего продолжает свой путь.
— Черт, — произносит Джек, бочком подбираясь ко мне, пока я рассматриваю фото на экране. — Он даже ходит как Цезарио, это странно…
— О, смотри-ка, ты тоже позировал, — говорю я, заметив, что вместо улыбки Джек положил руку на свой фальшивый меч, выглядя совершенно невозмутимо рядом с самим Цезарио. Я не ожидала, что они окажутся почти одного роста, но Джек смотрится почти так же внушительно. Если не считать импровизированного костюма, но, по крайней мере, он вжился в роль.
— Ну, конечно. Даже я знаю, что улыбаться было бы глупо. — Он бросает на меня быстрый взгляд, и я удивляюсь, как Джек всегда мгновенно понимает, что нужно делать в любой ситуации. Неудивительно, что вся эта история с травмой и Оливией выбила его из колеи.
Хотя это определенно то, о чем мне не следует знать. На мгновение меня охватывает чувство вины, как будто я совершила что-то ужасное. Я понимаю, что Джек — настоящий человек, который заслуживает правды, даже если ложь кажется безобидной. Или казалась безобидной до тех пор, пока он не рассказал о своей реальной жизни и проблемах полагая, что говорит с другом. А на самом деле это была я — человек, который ему даже не нравится.
На мгновение меня охватывает чувство вины. Но, если сказать ему правду сейчас, это не принесет пользы никому из нас. Да и ничего подобного больше не повторится. У него был плохой день, вот и все, и у меня тоже. Нет смысла рисковать разоблачением моей личности.
(Тихий голосок в моей голове напоминает, что Джек, вероятно, не раскрыл бы мой секрет, если бы я рассказала ему правду, но этот голос легко заглушить, когда я вспоминаю, как Антония выбрала что угодно, кроме меня. Я думала, что могу ей доверять, и ошиблась. Что делать? Правда ли я знаю Джека?)
— Поздравляю тебя c тем, что не поставил меня в неловкое положение, — объявляю я, оправившись от минутного кризиса совести. — Очень ценю.
— Эй, я делаю все, что могу, Виола. — Его взгляд жадно устремляется к выставке. — Так что, может, мы…?
— Боже мой, просто признай это, — стону я. — Ты не можешь дождаться, чтобы посмотреть демо-версии игр, да?
— Подожди, они их показывают? Перед всеми? — В его глазах появляется восторг.
— Ну да, конечно. Так они и продают их.
— Они дают людям шанс поиграть? Типа, хорошим игрокам?
— Опять же, так они и продают их, Джек…
Но он уже уносится на своих костылях, и мне приходится сдерживать смех.
— Ладно, ладно, — вздыхаю я про себя, прежде чем поймать себя на том, что улыбаюсь.
Конечно, я тут же стираю улыбку с лица и напоминаю ему не выглядеть таким нубом.
***
Когда мы возвращаемся в мою машину, то оба выглядим измотанными. Я сижу несколько минут, чтобы просто позволить ногам отдохнуть. (Первое правило MagiCon — носить удобную обувь, но даже это едва ли помогает после целого дня, проведенного в постоянном движении.)
— Значит, каждый, кто играет в ConQuest, придумывает своих персонажей — спрашивает Джек. Он задавал такие вопросы весь день.
— Существуют определенные персонажи, которых можно получить в игре, — отвечаю я, разминая шею, — но да, в основном все создают своих.
— Просто невероятно, насколько талантливы могут быть люди, — говорит Джек. — И голоса, и все остальное.
Он имеет в виду квест-мастера, который организовывал живую игру.
— Да, этот парень просто потрясающий.
Джек кивает, попутно добавляя:
— Кстати, Джереми Ксавьер оказался не таким, как я ожидал.
— А? — отзываюсь я пока вожусь с телефоном, пытаясь выбрать плейлист.
— Джереми Ксавьер, автор «Войны Терний». — Мы слушали его на стенде по построению фэнтези-миров, на которую Джек не хотел идти. Однако, в конце концов, думаю, ему понравилось даже больше, чем мне.
— Ну, теперь он вроде как миллионер, — напоминаю я ему. — Даже если раньше он был ботаном, играющим в ConQuest в подвале своей мамы, вероятно, теперь он изменился.
— Нет, я понимаю. — Джек смеется. — Просто он меня удивил.
— Тебе действительно стоит прочитать книги.
— Да, наверное, я так и сделаю. — Он прочищает горло. — Если будет время, — добавляет быстро, не поднимая на меня взгляда. — Я скоро избавлюсь от костылей и, наверное, снова смогу тренироваться, так что через несколько недель я вернусь к тренировкам и всему такому.
Цезарио знает, что это ложь, и Джек, кажется, тоже это понимает. Но в данной ситуации я не Цезарио. Я просто я, и Ви Рейес — уж точно не тот человек, с которым Джек Орсино станет откровенничать..
И все же, мне кажется неправильным просто слепо соглашаться с ним. Это тоже не очень в духе Ви Рейес.
— Знаешь, — осторожно начинаю я, — ты ведь хорош не только в футболе.
— Да? — Он одаривает меня высокомерной ухмылкой. — Рад, что ты наконец это заметила.
— Серьезно? — Как быстро благие намерения оборачиваются против меня. — Заткнись, или я не повезу тебя домой.
— Ты просто бросишь меня здесь? — говорит он, изображая отчаяние.
— Прекрати. Я просто пытаюсь сказать, что, возможно, тебе не стоит связывать свое будущее только с футболом, понял? Я, конечно, не эксперт по анатомии, — добавляю я, — но, кажется, после того, как рвешь колено, не так уж просто вернуться на поле. Разве ты не перенес операцию?
Он, конечно же, парирует.
— Так ты следишь за слухами, Виола?
— Не заставляй меня снова просить тебя заткнуться. И вообще, это не мое дело, что ты делаешь или не делаешь, — замечаю я, заводя машину. — Я просто говорю, что, возможно, тебе нужно признать, что некоторые вещи ты не в силах контролировать… Например, то, что у тебя болит колено.
— Оно не болит.
Я бросаю на него скептический взгляд, прежде чем перевожу внимание на зеркало заднего вида, чтобы сдать назад.
— Ну, ладно, — вздыхает Джек. — Но ведь величие — это боль, верно?
— Нет. Боль — это просто боль, и у нее есть причина. — Я отъезжаю и перевожу машину в режим движения. — Лично я не верю, жизнь имеет лишь один исход, — добавляю я, и когда он ничего не произносит, я продолжаю: — Я имею в виду, что не существует какой-то определенной судьбы или чего-то в этом духе. Ты не рожден для того, чтобы играть в футбол. Существует версия твоей жизни, в которой ты занимаешься другими вещами. Бесконечные версии. И каждый раз, совершая выбор, ты отбрасываешь один возможный исход, но вместо этого возникают еще десять новых. И так ты продолжаешь идти, избирая путь и наблюдая, как перед тобой появляются новые дороги. Даже если старые исчезают в прошлом, это не обязательно должно быть грустно, — я подвожу итог, пожимая плечами, хотя, конечно, чувствую легкий укол в груди, вспоминая об Антонии.
