— И тем не менее необходимо проверить, — продолжила настаивать на своём Анна.

— Хорошо-хорошо, — примирительно поднял руки мужчина. — Сейчас всё сделаю, а ты пока развлекай Алексея. Между прочим, целый княжич, это тебе не абы кто!

До того, как его коллега успела что-то ответить, Константин уже покинул помещение.

— Вечный паяц, — покачала головой девушка. — Ладно, на чём я там остановилась?

— Вы хотели рассказать мне про это место подробнее.

— Точно! — закивала Анна. — И давай сразу без формальностей — они здесь лишние.

— Как скажи… скажешь, — поправился я.

— Для непосвящённых, «Хранилище» — это лишь огромный склад с кучей всякого хлама, которому по какой-то причине уделяется очень много времени, — начала свой рассказ Анна, когда мы разместились в зоне отдыха этого места. — Этот этаж вообще хотели изначально назвать местом потерянных вещей, а то и вовсе кладовкой. Но, как видишь, руководство хотя бы понимает, что это всё важно и решило использовать более официальное название.

— А в чём заключается ваша работа? — заинтересованно посмотрел я на неё.

— Алексей, — укоризненно посмотрела на меня Анна, — я же сказала, что можно говорить без формальностей.

— Прошу прощения, — извиняюще улыбнулся я. — Постараюсь больше не ошибаться.

— Очень хорошо, — по-доброму улыбнулась девушка. — Ну а наша работа заключается в том, чтобы каталогизировать проклятые предметы и выяснять их свойства. Некоторые из них, несмотря на побочные эффекты, могут оказывать условно полезные действия. Так что их ещё можно использовать.

— А разве не опасно держать в одном месте столько проклятых предметов?

— Можешь не беспокоиться, — махнула рукой рыжая сотрудница «Хранилища». — Методика создана два века назад и до сих пор совершенствуется. Конечно, бывают казусы, как например, со сто второй секцией, но это уже привычные для нас вещи. В целом все методики по тому, как распределить проклятые предметы по «Хранилищу» так, чтобы они не стали взаимодействовать друг с другом, у нас уже есть. Остаётся только следовать им.

— Вы очень рискуете, прикасаясь к ним. Они же могут очень многое сотворить с человеком, — покачал я головой.

— Я смотрю, ты хорошо осведомлён о подобных вещах? — прищурившись, посмотрела на меня Анна.

— Просто доводилось с подобным встречаться, — пожал я плечами.

— Наслышана-наслышана, — довольно улыбнулась девушка. — Это же ты участвовал в том инциденте с одержимой катаной?

— У вас и такие сведения есть? — покачал я головой.

— А как иначе? Мы же должны понимать, что произошло рядом с изучаемым нами предметом, и какие проявления он уже показал, чтобы и самим в это не попасться.

— Но тогда у вас должна быть большая текучка кадров, — внимательно посмотрел я на неё. — Всё же проклятые предметы всегда атакуют человека.

— Если только человек уже не проклят, — шёпотом поделилась со мной Анна.

— Это как? — даже опешил я от такого.

— Ещё на заре создания нашей программы один из основателей был проклят одним из хранящихся у нас предметов, — стала рассказывать девушка. — Собственно говоря, он поэтому и заинтересовался этой темой, что пытался избавиться от артефакта. Ему, кстати, попался довольно забавный предмет в виде неснимаемой шляпы, — задумчиво проговорила она. — Вроде бы ничего такого, но, когда ты вообще не можешь её снять — это превращается в большую проблему. Ему, представляешь, даже душ приходилось принимать в шляпе, что, понятное дело, его жутко раздражало. Но благодаря этому, выяснилось, что большинство проклятых предметов либо никак, либо очень слабо реагируют на человека, который уже проклят. Подобные люди для них словно бы теряют интерес, и тогда их можно спокойно касаться или быть рядом, не опасаясь, что что-то произойдёт. Разумеется, из этого правила есть исключения, но тем не менее.

— То есть, получается, вы добровольно используете на себе проклятые предметы, чтобы защититься от других? — не мог поверить я в происходящее.

В моём понимании, от таких вещей надо было сразу же избавляться, как только ты понимал, что это такое. Правда, в моём прошлом мире этим занимались шаманы, но раз их здесь не было, то неудивительно, что подобных предметов становилось только больше.

Чаще всего шаманы, конечно, работали с вещами, одержимыми духами, которые ярче остальных проявляли свою активность, но и другие артефакты тоже были частью нашей работы. С учётом того, что в целом любой предмет может оказаться проклятым из-за сильных эмоций, связанных с ним, или из-за духов — тут уже неважно. Главное, что причина была в нарушении баланса между миром живых и миром духов, и это необходимо было исправлять. Вещи, созданные людьми, не должны обладать такого рода свойствами, поэтому надо было их от этих свойств избавлять.

— Да, чтобы защитить себя, мы используем не слишком обременительные для нас проклятья, и после такого спокойно можем работать с новыми экспонатами нашей коллекции. Например, у меня это вот эта небольшая чайная ложка, — девушка расстегнула пуговицу своей белой блузки и достала действительно обычную на вид ложку, которую носила с собой в виде кулона. — Из-за неё любая молочка рядом со мной мгновенно скисает.

— Разве этого достаточно для того, чтобы защититься от проклятий? — с сомнением посмотрел я на Анну.

— Когда ты любишь молоко и молочные продукты — вполне, — пожала плечами она. — В какой-то мере проклятые предметы подпитываются от наших страданий и невозможности, как в моём случае, потреблять любимые вещи.

— А у Константина что? — заинтересовался я.

— Техническое бессмертие, — улыбнулась Анна, произнеся это, будто говорила о ничего незначащей вещи.

— Как это возможно⁈ Разве может существовать такое проклятье?

— Как мы убедились — может. Константин, так уж получилось, стал обладателем старинных механических часов, которые постоянно откатывают всё, что с ним происходит, к моменту, когда он взял их в свои руки. И тут даже неважно его состояние, и жив ли он вообще — время вернёт его к исходному состоянию, даже захоти он обратное. Правда, в его случае это был не его выбор, и он просто не может от часов избавиться. Но тем не менее это позволяет ему быть одним из самых успешных сотрудников нашего подразделения.

— И в чём тогда состоит его проклятье?

— В том, что он пару раз в месяц умирает, — развела руками Анна. — Может произойти что угодно, после чего Константин умрёт, но на следующий день он спокойно поднимется на ноги и продолжит свою работу. Был довольно забавный случай, когда его забрали в морг, — улыбнулась девушка. — Говорят, после подобного местный патологоанатом в церковь ушёл. Не выдержал вида ожившего человека.

— Ты так спокойно об этом говоришь, — вздохнул я.

Действительно, девушка так легко говорила об этих вещах, как будто в этом нет ничего необычного.

— Поверь, в самом начале, когда я пришла сюда, я удивлялась вообще всему. Всё казалось таким необычным, — мечтательно протянула она. — Вот только даже к этому можно привыкнуть, когда ты уже несколько лет как исследуешь различного рода артефакты и пытаешься выявить все их свойства, и как их вообще возможно применять.

— И вы их не уничтожаете?

— С одной стороны, многие из проклятых предметов могут нести ещё пользу, если их правильно использовать. С другой, уничтожение любого подобного предмета — это очень сложная задача и не всегда удаётся провернуть это безопасно, — грустно улыбнулась Анна. — Поэтому мы и занимаемся их изучением, чтобы если и не уничтожить, то хотя бы понять, как их сдержать, чтобы они не причиняли вреда другим.

— Довольно занятно, — не нашёлся я что сказать на это.

— Как я понимаю, тебя к нам направили как раз из-за того, что ты имел уже связь с проклятыми артефактами? Как с тем одержимым мечом? — с любопытством посмотрела на меня рыжая сотрудница этого места.

— В основном получается, как раз с одержимыми предметами, — уклончиво ответил я.