— Постучи кольцом для верности, — нетерпеливо предложила начальница.

Ишь, раскомандовалась в мелочах… Я же не мог предложить ей постучать по чему-то другому!

Тут Дино подпрыгнул, кое-как ухватился за край забора и подтянулся до подбородка.

— Во дворе никого нет, — доложил он, отряхивая ладони.

Спят что ли?

Что-то происходило, напряжение витало в воздухе.

На маленьком пятачке перед воротами тихой усадьбы, на спокойной обычно Укан-роуд стояли три взволнованных человека. И до их ушей всё чаще долетали необычные шумы с соседней улицы: треск, долгие трели велосипедов, захлебывающееся тарахтение быстро двигающегося автомобиля и выкрики людей.

— Макс, звони же!

— Да звоню я!

— Падре… — тихо окликнул меня adottato.

В дальнем конце улицы, с южной оконечности города, появилась движущаяся тёмная масса с проблесками вспышек. Через несколько секунд я понял, что это горящие просмоленные факела, совершенно неуместные днём даже при низком сером небе. Но в глазах потемнело. Эти факелы не для освещения, а для поднятия духа и запугивания чужих.

Что ж, у них получалось, стало страшновато.

— Твою мать… — протянул я.

Селезнёва уже без перерыва звонила и колотила в дверь ногами.

— Прыгнем? — предложил уловивший общее настроение Дино, глазами показывая на кирпичную стену.

Я лишь вздохнул.

В принципе можно, с моей спины залезут. А вот меня на стену вряд ли кто затащит, я на пальцах не подтянусь, не ниндзя-спецназовец.

— Может, сможем втащить? — поняв в чём дело, неуверенно пробормотала Катя.

Дино неожиданно развернулся и бросил, как выстрелил:

— Тихо!

Из переулка прямо к консульству резво выскочила довольно обшарпанная жёлтая «импреза». Стекла авто были забраны горизонтальными перекладинами, напоминающими жалюзи, внутри ничего не видно. Лишь боковое стекло водителя было прозрачным — он сидел в футболке камуфляжной окраски и с какой-то пёстрой повязкой на голове.

«Ружьё не достал» — мелькнуло в голове. Вопреки мудрым заветам Кости Лунёва, о «вальтере» в этот момент мирный водитель вообще не вспомнил.

— Открывают! — раздался радостный крик Селезнёвой.

«Импреза» с визгом затормозила. Правая задняя дверца резко распахнулась, и оттуда, как парашютисты из двери аэроклубовского «Ан-2», последовательно высыпались два одинаковых типа с изрезанными в ножевых драках мордами уличных убийц, в таких же камуфляжных обносках, чёрных «авиаторах» и с длинными мачете в руках.

— Внутрь! — истошно заорал я,

Нападавшие хорошо знали, что хотят сделать: обегая машину сзади, они с гортанным криком рванули к нам, а «импреза», как ни в чём не бывало, неторопливо покатила дальше, чтобы высадить вторую группу в следующей намеченной точке.

Ну? Что же они так медленно проникают⁈ Наконец Селезнёва ушла в портал, я шагнул следом и сразу в сторону, давая возможность молодой служанке с восточным лицом запереть калитку.

Не получилось.

Первый налётчик, что поздоровее, мощным пинком вбил дверь внутрь и с громким рёвом буквально влетел во двор, начиная широкий взмах мачете, обещая для начала раскроить череп девчонке.

Прикрыв начальницу корпусом, я с силой толкнул Селезневу, надеясь, что она упадёт, и она упала. Но я, размахиваясь, в свою очередь, тяжёлым кейсом, уже понимал, что работаю вторым номером.

Служанка с выпученными глазами кролика смотрела на своего убийцу, а в калитку уже лез второй негодяй.

В этот момент мне казалось, что буквально всё вокруг, включая кирпичную стену, мелко завибрировало от ужаса обречённости. Словно на эти чёртовы ворота и людей перед ними внезапно накатился огромный танк, чудище, и никто уже ничего не успевает сделать!

— Ба-бах!

Во лбу первого налётчика возникла отвратительное чёрное отверстие.

Дефективный мозг, и не рассчитанный, в общем-то, на долгую счастливую жизнь, мгновенно прекратил подачу конечностям управляющих импульсов. Ноги громилы подкосились, и он плавно, как при замедленной съемке, сложился вниз, словно высотное здание после управляемого подрыва.

Пафосный кейс с «бенелли» описал в воздухе широкую дугу, и я еле удержал его в руках, не дав врезаться в кирпичную кладку.

Подельник мгновенно понял, что налёт пошёл не по плану, и прямо в портале начал разворачиваться.

— Ба-бах! — дерринджер оглушительно выстрелил второй раз, изрыгнув сноп огня и тупоносую пулю, угодившую бандиту в поясницу слева.

Тот дёрнулся, взвыл от ужаса и боли, вывалился наружу и, стараясь двигаться побыстрей, заковылял меж кипарисов в направлении уехавшей «импрезы».

— Сдохни, тварь! — крикнул я вслед, четыре раза выстрелив из «вальтера» в сторону деревьев.

Дино, не шелохнувшись, всё ещё стоял с вытянутым перед собой пистолетом, из стволов которого курился сизый дымок.

Селезнева так и не смогла подняться, и просто сидела на газоне с открытым ртом.

Молодая служанка смотрела на труп налётчика и беспрерывно визжала, мне пришлось, вырвав у неё из рук ключи, самому запереть калитку, с трудом попадая зубчатой бородкой в скважину.

Убрав перезаряженный дерринджер в карман штанов, Дино вытянул руку и растопырил пальцы, убедившись, что они ходят ходуном.

Пару раз с силой встряхнув кистью, он взял служанку за подбородок, что-то сказал ей на итальянском, затем по-английски, и для ясности рявкнул на ломаном русском:

— Не ори, дура!

В дверях дома статуей стояла оторопевшая женщина, скорее всего, это была жена консула.

Мачете лежало на коротко стриженой траве, а труп налетчика рассыпался по рыжей гаревой дорожке. Очки свалились. Ну и рожа… Лицо злодея полностью подтверждало теорию Чезаре Ломброзо о преступном типе человека. Массивный подбородок, развитые надбровные дуги и глубоко посаженные маленькие глаза выдавали склонность к насильственным преступлениям.

Кое-как вытащив ключ из замка, я широко перешагнул через тело, рывком поднял с земли Екатерину Матвеевну и бросил в сторону Дино:

— Мачете подбери.

Затем вытер вспотевшую ладонь о штанину и протянул руку:

— Добрый день, Валерий Валерьевич, давно не виделись. Как дела?

…Наша начальница до сих пор протирала пальцами глаза: не привиделось ли? Екатерина Матвеевна явно не была уверена, что увиденное и пережитое здесь и сейчас произошло в действительности.

— Пойдёмте, товарищи, нужно запереть все двери и осмотреться, — решительно распорядился консул. — Берите вещи и идите за мной. Таенг, приди же в себя!

— Сверху и посмотрим. Быстрей! — кивнул я.

Хозяин сам накинул изнутри длинные крюки на петли створок парадного входа и энергичными жестами погнал нас по лестнице.

Большой зал, куда нас привёл Стогов, заслуживал отдельного внимания и изучения, если бы не напряжённость момента. Полированный овальный стол с дюжиной стульев, глубокие кресла, кожаный диван, высокие шкафы и камин.

Оказавшись наверху, Елена, супруга консула, вместе с горничной опрометью бросилась затворять по кругу внутренние ставни на окнах. Снаружи — изящные решётки для красоты, а внутри — массивные дубовые доски, не видимые с улицы, разумно.

— Стань сбоку от окна, наблюдай и готовься! — приказал я младшему, подходя ко второму окну. Вытащив пистолет, Дино положил его перед собой на широкий подоконник.

— Он же ещё мальчишка! — удивился Стогов.

— Дино не мальчишка, а работник охраны, телохранитель, — твёрдым голосом негромко пояснила Екатерина. — Числится в штате дипмиссии, находится на довольствии и оформлен по всем правилам. И, между прочим, он только что спас жизнь мне и вашей горничной.

«Пожалуй, в бескомпромиссном дворовом воспитании есть и свои положительные стороны, — подумалось мне. — В сложных ситуациях Дино умеет быстро принимать решения, парень не растерялся и не дрогнул».

— Надо быть готовыми ко всему. Но только без лишней удали и переговорных процессов с толпой! — предупредил я. — В консульстве охрана есть? Оружие?