— Чёрт… — прошипела Селезнёва, в досаде звонко щёлкнув пальцами. — Как я могла забыть⁈ Как⁈

— Ты о чём?

— Потом, Макс…

Панайотис понимающе хмыкнул.

— Вряд ли вы поплывёте домой морем, сезон спокойных вод на побережье к западу от Стамбула слишком короток… Если же будете возвращаться обратно сушей, дождитесь здесь меня, я буду рад помочь… А пока возьмите вот это.

Панайотис протянул три визитные карточки.

Самые обычные, проще простого. Никаких рамок и узоров, должностей и званий, только имя «Скуфос» крупными буквами.

Нюанс был один — карточки были сделаны из золота.

— В определённых местах и кругах от Стамбула до Шанхая они могут стать для вас талисманами удачи… Красивые, да? У важных людей должны быть красивые вещи. Пожелаю вам большой удачи и думаю, что увидимся мы не скоро… С американцами всегда сложно… Ну-ну, не расстраивайте меня удивлением, tovarishchi! Старина Скуфос не мог допустить мысли, что великую Россию настолько интересуют какие-то там турки.

Прицеп отличный. Лёгкий, небольшой, крепкий и удобный.

Даже удивительно, как я сам не додумался заранее купить такую нужную в поездках вещь. И стоит-то недорого, а пригодится всегда. Дело было так: я пригнал девочку «Ниву» в автомастерскую, увидел и тут же додумался. Точнее, за меня додумали, подсказали люди добрые австралийцы. Пока что груза в прицепе совсем немного, но что-то мне подсказывает: к моменту прибытия в Стамбул поклажи прибавится. С автоприцепами всегда так, они ведут себя, как старая просторная кладовка — чуть вожжи ослабил, и уже битком.

Экспедиция в полном составе стояла возле машины перед шлагбаумом и ждала появления главного рейнджера.

Красив этот самый Форт-Доббс, ничего не скажешь… Вряд ли где-нибудь ещё доведётся увидеть нечто подобное, уж очень трудоёмкая и капитальная постройка.

— Посмотри, сын, как обработана древесина… — я оглянулся и увидел, что обращаться-то не к кому. — Не понял. А где он, Екатерина?

— Что? Мальчик решил посмотреть, какой у них тут фруктовый сад, — безмятежно ответила Селезнёва.

— Посмотреть⁈

Ох, мне уже не хорошо… Сейчас из дверей вылетят страшные татуированные рожи с этнографическими дубинками в мускулистых руках с закатанными рукавами и посадят всех нас на кол за покражу крыжовника!

— Дино! — заорал я в панике.

— Папаша, не волнуйтесь так, вон он…

Бернадино действительно возвращался. Вид у него был довольный, карманы кожаной косухи, которую он и не думает снимать, подозрительно оттопыривались. Однако наехать я не успел.

— Падре, там, с обратной стороны форта, у стены, стоит почтовая тумба! — крикнул он издали.

— Какой ещё тумба? — не понял я.

— Почтовая, настоящая, в виде игрушечного домика. Похоже, у них тут почта работает, — пояснил он.

— Да ладно… Показывай!

— Катрин, подержи пока мою куртку, — попросил он, стаскивая подозрительно увесистую косуху. Селезнева охотно приняла её, но взять куртку пришлось двумя руками.

Ну, всё понятно, сейчас следы совершённого по предварительному сговору преступления будут скрыты или съедены. И лучше бы по второму варианту, жуй быстрей, Катюша, пока нас не зажопили.

Обогнув здание, я увидел ту самую тумбу — солидно выполненный хорошим столяром под старину высокий почтовый ящик красного цвета. Вверху у него была широкая прорезь-приёмник, внизу дверца на замке. И надпись «Australia Post» белыми буквами. Да, это почта, ошибиться невозможно, не для прикола же её татуированные поставили.

— Заинтересовались? — раздался позади знакомый скрежещущий голос.

— Конечно, господин Касвелл! У вас налажена работа почтовой связи?

— Как видите! Держите, молодой человек, это и есть почта, — гордо молвил офицер, протягивая Дино жёлтый кожаный портфель ручной работы. В другой руке у рейнджера был сложенный вчетверо лист плотной бумаги.

— Много где побывал, но настоящую почту ещё ни у кого не видел, — признался я. — Корреспонденцию доставляют обычные курьеры или фельдсвязь.

Капитан усмехнулся.

— Недавно принятый Советом «Закон о почтовой службе» позволил создать нужную структуру, выделить из казны средства и назначить уполномоченного почтмейстера с жалованием, уважаемого человека из пенсионеров. Он регулярно вскрывает ящик, разносит корреспонденцию, регистрирует отправления, сортирует и помещает их в опечатанный портфель, вот и всё. Сложная простота любого сервиса! — широко улыбнулся капитан.

— Поздравляю, Ричард, похоже, вы первые! — с ответной улыбкой сказала подошедшая Екатерина.

— Впереди ещё много работы, мадам, — признался польщённый Касвелл. — Пока что нет единой тарифной сетки, досаждает постоянная необходимость перерасчётов, не назначены смотрители за пределами Канберры… Но Австралия, вы правы, впереди! Кстати, а вы знаете, что в 1967 году в Сиднейском почтамте № 1 была установлена первая в мире крупномасштабная механическая система сортировки писем?

— Теперь будем знать, и уж точно не забудем, — пообещал я.

— Правильно ли я понимаю, что если опустить в эту щель письмо в конверте, то оно дойдёт до адресата в другом анклаве?

— Вам надо будет купить здесь, у почтальона или в магазине, почтовую марку и наклеить её. В Манилу и Стамбул письмо дойдёт с полной гарантией. Хотя после успешных проб могу гарантировать и надёжную доставку в Шанхай. Почтовая линия с Базелем пока что в стадии проработки, мешает возня с этими чёртовыми тарифами… Но с появлением устойчивого водного сообщения, дело идёт к завершению!

— А ещё? — спросил Дино.

— Вы слишком много от нас требуете, юноша. К востоку от Стамбула расположен ещё один анклав — несколько странный Союз Вольных Городов Америки. Да-да, бывшие США. Но у американцев полно забот — там регулярно начинается смута, я даже не знаю, какой город у них сейчас считается столицей… Увы, связь с ними до сих пор не установлена.

— Дорогой Ричард! — елейным голосом заговорила русалка. — В таком случае мне просто необходимо прямо сейчас отправить письмо в Шанхай с просьбой направить ответ на него в Стамбул!

— Вам никто не может помешать, милая леди, если вы знаете адреса, — ответил капитан. — Хотя и здесь наш почтмейстер может вам помочь.

— Вы были очень любезны с нами, капитан. Я могу ответить любезностью. Мы слышали о Союзе Вольных Городов Америки, поэтому намерены заглянуть ненадолго к янки с экскурсионными, скажет так, целями.

— Какая удача! — обрадовался Касвелл, — Значит, вы сможет оставить ребятам на тамошнем чекпойнте письмецо от меня? Кивните, кивните же, Кэт! Отлично! Раз так, то проследуем в кабинет, там всё и сделаем. Заодно распишетесь за почту — это единственное обременение, которое мы по возможности накладываем на транзитных путешественников. В обмен на нашу помощь и хорошее отношение!

Начальство удалилось для решения вопросов, а Дино сказал, показывая на капот:

— Chuvak забыл какую-то бумагу. Посмотреть?

— Отойди от неё! Нет, нас точно расстреляют, валить надо… И почему «чувак», опять Катя научила? Говори уж dude, тогда он поймет, всё равно к стенке…

— Сам ты dude! Зачем мне это, если я хочу говорить по-русски? — ощетинился сынуля.

— Ладно, ладно, лишь бы материться не научила.

— Материться? Я спрошу… Слушай, а Катрин правильно сделала, сказав ему про пиндосов?

Я на секунду задумался.

— Ты же уже неплохо знаешь Скуфоса. Порой он просто неспособен держать язык за зубами! Да и догадаться не так уж сложно. Рано или поздно здесь все узнают о нашем маршруте. Тем более, что мы, похоже, осваиваем новый тракт, как говорили на Руси в былые времена… В том числе и почтовый.

Командиры вышли примерно через полчаса.

— Для вас, парни, у меня припасены вот такие сувениры, весьма полезные в поездке по Дикой дороге! — с этими словами он вытащил из кармана четыре цилиндра красного цвета с торчащими обрезками зелёных огнепроводных шнуров.