Дом События, где и живет Святой, обнесли забором и выставили круглосуточную охрану. Рядом построили высоченную сторожевую башню с пулеметом, её прекрасно видно с реки. Личная гвардия Святого Сакды составляет 12 человек, по одному от каждого монокластера-акционера. Кроме того, ему же подчиняется и полицейский отряд, набранный из числа швейцарцев.

Однако никакой общей руководящей деятельности мудрецу не поручено, сам же он взять власть в свои руки не пожелал, и каждое сообщество анклава Шанхай живет так, как ему заблагорассудится.

Тем не менее, шанхайская система обладает удивительным запасом прочности за счёт уникальной привязки каждой общины к «своему» ручейку канала. Кроме того, все прекрасно понимают, что всего один выпавший кирпич обрушит всю конструкцию — попробуй тут, покинь Шанхай в кочевых поисках…

Город этот весьма криминален, сказывается мешанина народов без общего прошлого, опасная смесь. Тем не менее, цикличная «поочерёдная» система, работоспособная только солидарно, стала главным регулирующим и сдерживающим фактором стабильности. Поэтому на тёмных улочках вечернего Шанхая людей пачками не убивают, за исключением случающихся революций, призванных поменять центральную власть до революции следующей. Если попытка удалась, то силовики не вмешиваются, должен же кто-то руководить огромным организмом. Да и пар выпускается.

Вот такой он, город Шанхай. И это только по чужим рассказам. Ничего, скоро и личные впечатления появятся.

«Савойя» прибыла к устью Великого Ганга с каким-то дурацким запозданием против расчётного графика — вроде бы, скоро обед, но он срывается, к этому времени мы уже причалим. Рейн с каждым километром приближения к Шанхаю становился всё полноводней, промысловые избы по берегам встречались всё чаще. А ведь раньше «Савойе» приходилось проплывать по несколько часов, прежде чем встретить на берегах хоть какую-нибудь жизнь или признаки таковой. Появились крошечные деревеньки. Уже чувствуется, что мы движемся на юг, растительность меняется.

На реке заиграла довольно высокая волна, от ударов которой широкий корпус самоходки покачивался, словно мы вышли в море. Ветер, начавший дуть пару часов назад, всё не стихал, из приоткрытого иллюминатора каюты веяло сыростью.

Рейн раздался вширь, местами раскинувшись до трёх километров. Здесь нет таких потрясающих красот, как напротив альпийских предгорий Базеля или в живописных окрестностях так называемой Дикой тайги, но и здесь нельзя не заметить особое очарование великой реки, её величественное безмолвие и неукротимую тевтонскую мощь.

Стало холодней, на палубе уже никак без куртки, озябнешь. Сегодня с утра был сильный туман, затем подул холодный северный ветер, река покрылась рябью, а там и волна поднялась. По небу побежали низкие дождевые тучи.

Попадая в прохладные воды Рейна, нагревший свои воды Ганг распадается на два мощных потока. Они подходят к правому берегу и отворачивают в сторону, промывая каналы и формируя мели, поэтому фарватер захода крупных судов в порт Шанхай сложный. Шкиперы ведут такие суда, как «Савойя», «Рона» и «Меконг» к причалу не кратчайшим путём, а по дуге, начиная круто подворачивать лишь на траверзе самого северного района города. Понятное дело, что к маломерному флоту это не относится, те шпарят напрямки.

В порту капитан пришвартовался в главном грузовом районе, не рядом с пароходом «Меконг», а возле причальной стенки — нужно освобождать палубу. Пассажиры, следующие до Шанхая, разошлись быстро. Кого-то встречали родственники, помогая перетаскивать мешки и тюки, другие нанимали рикш и даже специфического вида таксомоторы.

Транзитных пассажиров капитан Майкл Герески попросил задержаться до выяснения обстановки на берегу и в городе — здесь так принято.

Выяснять её он отправился к своему дружку Мустафе, капитану «Меконга», широкой и плоской посудины размером поменьше «Савойи», но зато со сплошным навесом над палубой. Дипмиссия приуныла, представляя встречу двух речных волков, которая под вкусную еду и легкие возлияния может затянуться до позднего вечера.

Вопреки ожиданиям, транзитников оказалось не так уж мало. Правда, пассажиров первого класса осталось всего двое — китаец важного вида и загадочная миссис Марпл. К шести трюмным должны присоединиться пассажиры, купившие билеты уже здесь.

Капитан вернулся неожиданно быстро, и его сообщение стало несколько неожиданным:

— В порту спокойно, заправочная станция работает, так что скоро приступим к бункеровке. Вечером и завтра с утра судно начнёт принимать на борт грузы и пассажиров, следующих до Манилы… Однако в городе не всё в порядке. Похоже, опять начались стычки между кланами. Я рекомендую вам оставаться на борту «Савойи», как в отеле, пребывание входит в стоимость билета. Ужин и завтрак за отдельную плату. Тем же, кому непременно нужно в город, я настоятельно рекомендую быть крайне осторожными, внимательными, держаться центральных улиц и при первых признаках опасности укрыться в ближайшем заведении… Скажу для тех, кто в Шанхае впервые: не слушайте мошенников и не ищите обменные пункты. Швейцарские креды и фуелы охотно и везде принимают по очень хорошему курсу. А вот золотые монеты, если у кого-то они есть, припрячьте, показывать их не следует… Отправка завтра в полдень. За час до отправки я начну подавать короткие гудки через каждые пятнадцать минут. Их будет слышно в любом районе города. Господа, надеюсь, что вы будете благоразумны, и наше плавание продолжится без происшествий.

Закончив напутствие, капитан удалился, а мы провели короткий совет.

— Хочется остаться на борту и не испытывать судьбу, я вообще не авантюристка. Но мне необходимо посетить консульство, крайне необходимо. Надо забрать важные для миссии бумаги, — сообщила взволнованная, как и все мы, Екатерина Матвеевна.

Я посмотрел на Дино, тот сделал суперменское лицо и продемонстрировал прогресс в деле изучении русского языка, пообещав Катрин:

— Всё будет хорошо, piccola!

Мне оставалось сказать одно:

— Надо так надо, идём в город. Держаться вместе, слушать мои команды.

И добавил:

— Дино, забери из каюты ружье и патронташ, из чехла пока не доставай. И забери мой пробковый шлем, с ним сегодня точно нарвёмся на неприятности.

Спустя десять минут личный состав экспедиции сошёл на многогрешную землю Шанхая.

Все дороги Шанхая, коих тут всего ничего, ведут на Нанкин-роуд, центральную улицу города, в разной степени ухоженности протянувшуюся вдоль реки не менее чем на километр. Это главная административная, торговая, тусовочная — как ни скажи, всё будет верно.

— Нам нужно на Укан-роуд, консульство находится там, — уточнила Селезнёва в самом начале пути. — А дом стоит где-то между…

— Я знаю, где находится консульство, не волнуйтесь, Екатерина Матвеевна, — мягко перебил я начальницу.

Живописная Укан-роуд, также известная как Укан-Лу, это вторая настоящая улица города, всё остальное — кривые переулки и объездные дороги. В отличие от Нанкинской, она обсажена кипарисами и платанами, тенистая и уютная, не такая шумная и не настолько пыльная.

Дома здесь дорогие, народ живёт побогаче, а сам район называется Сохуэй. Прослойке состоятельных жителей потребовалась более комфортная, чем на Нанкин-роуд, среда обитания, и поэтому здесь имеются малые архитектурные формы, фонтан и три симпатичных памятника. На Укан-Лу расположены торговые представительства Базеля и Нью-Дели, наше консульство, элитарная общеобразовательная школа, две частные школы музыки и танцев, большой закрытый клуб и Сквер поэтов. Достопримечательность Сохуэй — дома в европейском стиле, вызывающие у шанхайцев чувство ностальгии, и очаровательные кафе.

В Шанхай ходят автобусы международных линий, я на этом маршруте целый год отработал. Поэтому город знаю, конечно. Консула, кстати, тоже знаю. Ну как знаю… Валерий Валерьевич приводит к рейсу потеряшек и наших залётчиков, оказавшихся в свирепой местной тюрьме.