Соответственно, жизнь бедной девушки наладилась. Причём до такой степени, что, по слухам, Агриппина собиралась перевезти семью в более подходящий для жизни район и даже отдать младшего в языковую школу, как только закроет какую-то серьёзную сделку. Что именно за сделка? Юлия не знала, Агриппина с подружками о работе не распространялась. А вот мелкие хвастались, что вот-вот съедут, так что жители района некоторые выводы сделали. Смерть девушки для семьи стала настоящей трагедией, что неудивительно. Меня же сейчас интересовал вопрос - что за сделку собиралась закрывать Елизарова, были ли у нее при себе какие-то деньги или документы, которые могли привести к смерти без участия маньяка? Всё же, возможно, причиной смерти могла стать именно профессиональная деятельность Елизаровой. Уверена, Бурый эту версию отработает и будет рассматривать как основную.

— Ой, вспомнила, — всплеснула руками Юлия. — Агриппка незадолго до смерти забегала в кафе почти перед самым закрытием. Бледная как снег, взвинченная, нервная вся. Ее аж потряхивало, да так, что она кофе пролила. Когда я спросила, есть ли у нее проблемы, сначала отнекивалась, потом замолчала и на второй кружке кофе призналась, что преследуют ее и угрожают. И что ей делать, непонятно, так как там такие люди, ну, — Юля на секунду замолчала и подозрительно на нас уставилась. И потом очень медленно и тихо сказала, глядя на единственное кольцо у меня на пальце:

— Почти как вы.

Градус агрессии резко скакнул вверх, и я почувствовала, как напряглись посетители кафе. Вот блин…

Бить нас не стали только потому, что в это время явилась Сашка вместе с Максимом. Не то чтобы у нас резко появился численный перевес. Но почему-то Сашка всегда находила некий отклик в сердцах присутствующих, и буквально одним своим появлением она умудрилась разрядить обстановку.

— Мирка, — рассмеялась подруга. — Ну ты умеешь находить неприятности на свою голову. — Перед последним словом она как-то замялась, и мне показалось - ей очень хотелось сказать что-то другое.

— Ну вот как-то так, — развела я руками. А потом обратилась к Юле:

— А вы вот на мой перстень посмотрели. Возможно, Елизаровой кто-то с похожим угрожал?

Официантка долго смотрела на меня, а потом всё ещё настороженно продолжила:

— Агриппа заявление в полицию написала, здесь-то на районе у неё приняли. А вот только выше не пошло. А потом — убили её. Матери ещё тело не отдали. Девушка всхлипнула, а мне осталось развести руками:

— Следственные процедуры. А вы точно не знаете, кто ей угрожал?

Официантка покачала головой, но всё же уточнила:

— Агриппка, когда рассказывала, её трясло всю, и она постоянно по пальцу, на котором вы кольцо носите, постукивала.

Сашка понимающе закивала и уточнила для Петра и Макса, которые всю жизнь провели в клане:

— Так иногда аристократов обозначают, так сказать, в разговоре. Я подтверждающе покивала головой, решив не уточнять момент, который Сашка опустила. Обычно так в разговоре обозначали либо ограбленных аристократов, либо обыгранных в притонах и подпольных казино. Как говорится, это всего лишь нюансы.

— А вы вот поспособствовать можете, чтобы матери тело отдали? - неожиданно спросила Юля.

— Не могу, — покачала я головой. — Этим делом занимается имперская криминальная полиция, никто в расследование извне вмешаться не может. Разве что по прямому императорскому указу. А у меня такого влияния нет. Мне жаль.

Мне действительно было жаль, что в этой ситуации я не могла ничем помочь. Разве что позвонить Бурому и просто уточнить. Одно его ворчание на тему, что я сую свой нос не туда куда надо, думаю, я переживу.

— Ой! — спохватилась Юлия. — Вы, наверное, к Алевтине Васильевне шли?

Я кивнула, показывая, что действительно отправлялась к матери Елизаровой. С одной стороны, в беседе в кофейне мы узнали достаточно много. С другой, возможно, Алевтина Васильевна хотя бы знает, кто угрожал её дочери и по какой причине. Если изначально Павел не хотел брать меня с собой, потому что опасался за безопасность, то сейчас мне что-то подсказывало: в этом районе нам если и будет кто-то угрожать, то совсем уж отмороженный.

— А хотите, я вам ещё кофе налью?

— С удовольствием, — откликнулась я и пояснила для Сашки: — Кофе здесь действительно хороший.

— Ну тогда и нам по чашечке, — Сашка бесцеремонно пододвинула к нашему столику ещё два стула для себя и Макса.

— Сию секунду, — засуетилась Юлия, и, прежде чем она успела отойти от нашего столика, я окликнула её:

— И ещё пирожков прихватите.

Девушка кивнула и скрылась за стойкой.

— Раз уж ты здесь, — обратилась я к Сашке, — пойдёшь и поговоришь с матерью Елизаровой. Если что-то нужно будет, окажи помощь. Ну, мало ли что.

— А ты? — подозрительно прищурилась подруга.

— Выпью кофе и поеду в участок. Если они приняли заявление Елизаровой, значит, у них есть копия, даже если дело было закрыто через примирение. Посмотрю, кто ей угрожал и почему, — невозмутимо ответила я, порадовавшись тому, что есть на кого скинуть общение с безутешной женщиной, потерявшей дочь. — Кстати, у тебя есть знакомые среди Беркутовых?

— Откуда, Мира, — практически взмолилась Сашка. — Я, конечно, многих знаю, но не всех же. И вообще, по поводу аристократов проще набрать либо Яну, либо Волкова. А ещё ты можешь нанести им официальный визит, думаю, будущей княгине они не откажутся рассказать некоторые подробности деятельности Елизаровой.

— Если эти самые подробности связаны с внутрянкой клана, никто мне ничего не расскажет, — развеяла я необоснованную Сашкину уверенность.

В полицейском управлении нас тоже встретили настороженно, я бы даже сказала, недружелюбно. В конце концов, никому не нравится, когда кто-то суёт нос в твои дела. Однако молоденький следователь неожиданно быстро согласился дать возможность ознакомиться с заявлением Елизаровой. Ни подкупать не пришлось, ни уговаривать. Даже странно. Причём, если верить шкале эмоций, которую я активировала для того, чтобы лучше понимать, как строить предстоящий разговор, он очень надеялся, что мы сможем добиться для Агриппины какой-либо справедливости. Блаженны верующие. На мой субъективный взгляд, пытаться переложить на других то, к чему ты сам должен приложить усилия хотя бы по долгу службы, это просто непрофессионально. Вот только указывать на это следователю, имя которого даже не удосужилась запомнить, я не стала, тем более как раз этим непрофессионализмом я воспользовалась для своих целей. Хотя исключительно для протокола: с заявлением Елизаровой он дал мне ознакомиться только в пределах управления. Этот вариант меня в принципе устроил.

Если верить заявлению, то в рамках выполнения служебной деятельности у неё возникли расхождения с одним из конкурентов, который, расстроившись из-за проигранного тендера, угрожал ей и даже использовал пробуждение. Интересно. Использование пробуждения в империи каралось достаточно строго, если бы данный прецедент доказали, угрожающий, точнее, угрожающая, получила бы вполне приличный тюремный срок. Вот только фигурирующая в заявлении фамилия ясно намекала на то, что это дело будут заминать со страшной силой и сделают всё, чтобы не принять доказательства Елизаровой, разумеется, если они были. Одна видеозапись тут не поможет. И вот кажется, здесь должна была фигурировать какая-нибудь значимая графская или княжеская фамилия, однако нет. Власовы хоть и действительно имели титул графа, были родом молодым, получившим аристократическое достоинство за проявленное мужество в войне. С учётом небольшого по меркам истории времени, которое прошло с того момента, клан даже молодым назвать нельзя, так, детским. Однако он быстро набирал силу и власть, по некоторым обмолвкам деда, не чураясь практически ничего. Я на балах имела несчастье наблюдать за молодыми представителями клана Власовых. Мне они не нравились. И с учётом того, что в заявлении Елизаровой фигурировала Алёна Власова, третья младшая дочь графа, стало понятно, почему дело спустили на тормозах. Честно говоря, я бы ещё уточнила этот момент у тётушки. Она известная сплетница. Может, чем-то и поделится.