- Плевать! Я вас хочу. Присоединяйся…

…Утро началось ближе к одиннадцати с еле слышного стука в дверь. Глаза открываться отказались, поэтому я встала с кровати на автопилоте, вдела руки в рукава халата, затем сообразила, что опять влезла не в тот, и решила, что переодеваться нет ни сил, ни желания. Определившись с нужным направлением, умудрилась не промахнуться мимо створки, выбралась в коридор, как-то приподняла одно веко и вопросительно уставилась на одетую, умытую и отвратительно бодрую Светлану.

- Доброе утро, Даш! – виновато улыбнулась она. – Прошу прощения, что разбудила, но скоро полдень, а к таким мероприятиям, как сегодняшнее, стоит готовиться заранее.

Сообразив, что она не стала бы будить нас только для того, чтобы озвучить этот бред, я поддержала игру. В смысле, сонно улыбнулась, прислонилась плечом к стене и пожала плечами:

- Не знаю, как вам, а нам на сборы хватит и десяти минут. Тем более, что наряды уже готовы и ждут нас во дворце.

Она возмущенно всплеснула руками, начала что-то доказывать, но самое главное я уже увидела. Поэтому выставила перед собой ладони и «сдалась»:

- Ладно-ладно, не шуми! Сейчас подниму Локи, и он решит…

Ярика будила в двух разных «режимах». На «внешнем» сначала игриво укусила его за мочку уха, а потом объяснила, по какой причине домогаюсь. А на «внутреннем» отправила на его ТК-шку голографию, на которой Вахрамеева старательно прижимает к лицу обе ладони.

Он приходил в сознание гораздо тяжелее, чем я. Тем не менее в какой-то момент включился в работу, откинул в сторону одеяло, вскочил с кровати и унесся выяснять, что же такое важное нам требуется узнать. А минут через десять прислал сообщение, от которого так и шибало злобой:

«Эта тварь Елагин все никак не уймется! На церемонии ожидается присутствие Мирослава. Он, вроде как, влюбчив до невозможности. И Свете с Ниной приказано сделать все, чтобы он заинтересовался одной из вас!»

Второе сообщение, в несколько раз длиннее и информативнее первого, мы с Забавой получили уже в душевой кабинке. Ознакомившись с инструкциями, развеселились, задали Локи несколько уточняющих вопросов и продолжили просыпаться. А сразу после завтрака, сыто откинувшись на спинки кресел, начали свою партию «игры в игре». В смысле, согласились со всеми аргументами ИСБ-шниц, весь следующий час добросовестно наводили красоту, «не догадываясь», что после облачения в платья станем выглядеть в разы интереснее этой парочки, а ближе к двум часам дня согласились вылететь во дворец пораньше. Ярослав «был другого мнения», но под давлением сразу четырех «страшно нервничающих» девушек все-таки капитулировал, поднял нас на крышу, усадил в салон «Хищника» и кинул машину в воздух.

Первые несколько минут полета мы с Панацеей пялились на передний обзорный экран, что-то «очень энергично предвкушая». Однако стоило увидеть шпиль Дворянского Собрания, как она вдруг схватила меня за запястье, развернула к себе и криво усмехнулась:

- Фрейя, мы чуть было не сделали редкую глупость!

- В каком смысле? – встревоженно поинтересовалась я, а Локи просто развернулся в кресле и вопросительно уставился на старшенькую.

- Там, во дворце, нас ждут платья, в которых мы, порубежницы, будем выглядеть, как крашенные куклы! Не знаю, как вам, а мне что-то совсем не хочется становиться посмешищем для всего Рубежа!

- Забав, ты чего?! – задергалась Нина. – Есть определенный протоко-…

- Я порубежница! – огрызнулась она. – И буду вести себя согласно тем правилам, к которым привыкла с детства!

- Пожалуй, я тоже предпочту внушать опасение, а не умиление! – твердо сказала я. А Логачев, задумчиво потерев подбородок, отмахнулся от очередного аргумента «девчат», уронил флаер к ближайшему воздушному коридору, ведущему к среднему транспортному кольцу, и с головой ушел в Сеть.

Следующие несколько минут Гордеева с Вахрамеевой «не находили себе места», а мы с Забавой спокойно ждали завершения поисков. Поэтому на появление в центре салона сайта торгового дома «Кольчуга» встретили довольными улыбками. А когда Локи смел в сторону всю рекламу и продемонстрировал нам новейший комбинезон повседневного ношения «Ратник-ТХ53», быстренько подключились к системе и принялись за дело. Поэкспериментировали с расцветками, остановились на варианте «черный с серебром», отложили в виртуальную корзину три единицы, залили в соответствующее окно динамические модели наших фигур и оплатили синтез. Потом нашли легкие бронежилеты, способные «размыть» объемы груди, подходящую обувь, холодное оружие и кое-какие аксессуары, затем «собрали» все это в три голограммы, критически оглядели результат своих трудов и занялись окончательной шлифовкой получившихся образов.

Как и следовало ожидать, итоговый маршрут заметно усложнился. Но к императорскому дворцу мы подлетели вовремя и гордыми до невозможности. Дождались, пока СУВД заведет машину на уже знакомую транспортную площадку, вытерпели унылое путешествие по уродскому подземному тоннелю и с большим трудом удержались от смеха, увидев перед выделенным нам посадочным местом «комитет по встрече».

Первым из салона выбрался «бог хитрости и озорства». Коротко кивнув «онемевшему» Елагину, подал руку сначала Свете, а затем Нине. Ну, а мы с Забавой выскочили наружу сами, деловито поправили набедренные кобуры, убрали поляризацию защитных полумасок и приветливо улыбнулись.

Сценка, сыгранная личным помощником князя Мещерского, могла смело претендовать на приз «Лучшее лицедейство всех времен и народов»: оглядев нас с головы до ног и с «очень большим трудом справившись с эмоциональным шоком», он «заставил себя» учтиво поздороваться, а потом «вдруг вспомнил, что мы совсем молоды, и не можем знать неписанных правил поведения в императорских дворцах». Поэтому счел возможным помочь исправить допущенную ошибку и толкнул речь минуты на три с половиной, в которой очень последовательно и доходчиво объяснил, что мы сделали не так. Закончив, дал понять, что нас нисколько не винит, и завершил воспитательный процесс предложением взять ноги в руки и, сломя голову, унестись приводить себя в порядок:

- Слава богу, время еще есть, так что сейчас я провожу вас к личным гардеробным…

- Прошу прощения за то, что перебиваю, но на награждение мы пойдем так и никак иначе! – абсолютно бесстрастно заявил Локи. А когда ИСБ-шник попробовал показать зубки, пожал плечами, развернулся на месте и скомандовал:

- Даш, Забав, награждение отменяется. Вперед, в машину…

- Ярослав Викторович, вы не на Рубеже! – рыкнул Елагин. И получил вполне логичный ответ:

- Да, мы не на Рубеже. Но все равно остаемся порубежниками, поэтому комнатных собачек изображать не будем.

- Но ведь есть определенные правила! – взвыл он, когда мы с Панацеей скрылись внутри «Хищника», а Логачев шагнул к дверному проему.

- Да, есть… - согласился он уже изнутри. – Поэтому военнослужащие военно-космических сил являются на награждения не в цивильной одежде, а в форме. Точнее, в парадном варианте того обмундирования, в котором они выполняли свой долг перед Империей. Мы, порубежники, тоже выполняем свой долг перед Империей. Приблизительно в таком виде. А парадных мундиров у нас нет.

Как только он завершил этот монолог, ожил Императорский Гвардеец, до этого момента стоявший неподалеку и изображавший статую. Лица, закрытого шлемом с поляризованной линзой, видно не было, но этого и не требовалось – вполне хватило голоса, в котором звенела сталь:

- Ярослав Викторович, Забава Олеговна, Дарья Алексеевна! Его Императорское Величество дает вам свое высочайшее соизволение явиться на церемонию в таком виде.

Елагин перековался чуть ли не раньше, чем гвардеец закончил говорить:

- О, а вот и решение! Значит, пока лейтенанты Вахрамеева и Гордеева для единообразия будут переодеваться в форменные мундиры, снимите и оставьте в флаере эти ваши полумаски.

- Моя голова стоит пятьдесят миллионов дирхамов… - равнодушно напомнил Логачев. – Любой, кто находится рядом – потенциальный рычаг давления или заложник. Я не собираюсь облегчать работу тем, кто претендует на эти деньги, а значит, маски останутся на месте…