- Денис Матвеевич, если эти клоуны из вашего ведомства, то отзовите их прямо сейчас. Иначе я доведу дело до дуэлей, перестреляю милашек к чертовой матери, свяжусь с известным вам лицом и отменю все имеющиеся договоренности.

- Юноша, вы сильно переоцениваете свои возможности! – взбеленился было брюнет, но я слушал не его, а Елагина:

- Ярослав Викторович, не надо так волноваться – вы делаете свою работу, а они свою!

Это заявление развязало мне руки, и я ударил. От всей души:

- Ваш непосредственный начальник недавно заявил, что придерживается не слова, а духа договора. Теперь у меня появились все основания считать, что он мне солгал! Что ж, придется делать выводы…

ИСБ-шник задергался:

- Давайте не будем торопиться! Если вы измените режим связи на конфиденциальный, то я все объясню!

- Клоуны все еще здесь… - напомнил я, чем вызвал зубовный скрежет у доброй половины «флотских» и насмешливые улыбки у Забавы с Дашей. Тем не менее, получил требуемый результат – Елагин потемнел взглядом и нехотя приказал подчиненным немедленно отправляться на какую-то базу.

Дождавшись их ухода, я оборвал связь с Денисом Матвеевичем и мысленно пообещал себе разобраться и с ИСБ-шницами. Только попозже…

…Следующие полтора часа мы отрывались, как последний раз в жизни. Подобрали новенькие «четыреста шестые» со всем необходимым «обвесом», синхронизировали их с тактическими комплексами и очень добросовестно протестировали в тире системы прицеливания «Держав». Скупили все имевшееся в наличии программное обеспечение для УТК и кучу стреляющего железа. И не только для себя, но и для тех Логачевых, которых я все еще считал родичами. Взяли семь комплектов разведывательных микродронов последнего поколения, десяток цинков всевозможных игл, четыре ящика УРГ-шек и два флотских баула всякой мелочевки. А когда закончили, подняли все это добро на крышу, с большим трудом затолкали в багажное отделение «Хищника» и с чувством выполненного долга забрались в салон.

Там я запустил автоматическую проверку внешней поверхности машины на наличие разного рода «сюрпризов», нашел четыре маячка, сожженных «Жутью» в автоматическом режиме, и поднял ее в воздух. А через пару минут загнал на безлимитку, направил к первой попавшейся точке на карте и врубил автопилот. Затем нашел в меню режим конфиденциальности, прочитал его характеристики, активировал, перебрался к девчонкам и хмуро уставился на Свету с Ниной:

- Хочу поговорить с вами, а не с вашими кураторами, поэтому врубил «глушилку». Слушайте внимательно и делайте выводы.

ИСБ-шницы подобрались, а я, выдержав небольшую паузу, озвучил недвусмысленное предупреждение:

- Вы чертовски хороши. Причем и сами по себе, и как двойники девушек, которые были мне дороги. Ваш артистизм, адаптивность, скорость реакции и далее по списку тоже выше всяких похвал. Но нам с Забавой и Дашей за глаза хватает друг друга. Поэтому любая попытка включить режим охмурения будет расценена, как объявление войны. А воевать мы, порубежники, и любим, и умеем.

- Говоря иными словами, мы готовы работать в одной команде, но лишь в том случае, если отношения между вами и нами будут исключительно деловыми и предельно прозрачными… - подхватила Беклемишева, творчески переработав полученный от меня текст. – Начнете изображать честных девушек и непонимающе хлопать глазками – разбежимся прямо сейчас. Рискнете нас услышать – сработаемся. И, вполне возможно, чем-нибудь поможем.

ИСБ-шницы совершенно одинаково «поплыли» взглядами, убедились, что связи действительно нет, затем прикрыли глаза и изобразили пантомиму, из которой следовало, что их ТК все равно пишут в память то, что видят и слышат хозяйки, а потом отправляют записи начальству. Я почесал затылок, активировал «Таран», просканировал имплантаты и озвучил вполне реальное предложение:

- Если вы готовы к предельно откровенному разговору, то я хакну ваши «дрова» и скорректирую их архивы так, что вы будете выглядеть белыми и пушистыми.

- Готовы!!! – как-то уж очень эмоционально воскликнули обе, затем переглянулись и все теми же жестами показали, что будут говорить уже после того, как я взломаю их тактические комплексы.

Я покосился на боковой экран, показывающий лес жилых башен, и пришел к выводу, что исчезновение связи вместе с полетом абы куда и обратно будет выглядеть подозрительно. Поэтому развернул интерактивную карту, уменьшил масштаб, посмотрел, что интересного находится в том направлении, куда мы летим, и довольно ухмыльнулся. Затем увеличил фрагмент океанского побережья, выбрал один из курортов высшей категории, вбил его название в графу «Пункт назначения», задал флаеру подходящий скоростной режим и с чувством выполненного долга натравил «Таран» на имплантат Светланы.

Через две минуты двадцать секунд «дрова» бесславно капитулировали, а я занялся их «клоном», вживленным в череп Нины. Взломать защиту с уже известным алгоритмом получилось еще быстрее, так что я залил в оба ТК по фрагменту музыкального ролика группы «ТиРекс» и включил воспроизведение.

ИСБ-шницы аж подпрыгнули в своих креслах. А когда сообразили, что я выполнил обещание, занервничали. Первой взяла себя в руки Вахрамеева, покосилась на коллегу и криво усмехнулась:

- Знаю, что крупно рискую, но другого выхода не вижу. В общем, будь что будет!

После этих слов она сделала небольшую паузу, несколько мгновений невидящим взглядом смотрела сквозь меня, а потом заговорила:

- В детстве и юности я зачитывалась книгами о разведчиках, фанатела с сериала «Укус Черной Вдовы» и мечтала о подвигах на благо Империи. А лет в двенадцать определилась со своими планами на будущее и параллельно с учебой в школе начала готовиться к поступлению в Саранскую Академию ИСБ. Во время первоначального тестирования перед экзаменами психолог, который со мной работал, обратил внимание на эту подростковую дурь и предложил поступить на спецкурс, который, по его словам, втрое увеличивал шансы девушек попасть на оперативную работу. Первые два года учебы мне и еще трем десяткам таких же восторженных дур качественно промывали мозги, благо методика отрабатывалась не один десяток лет, а с третьего начали готовить к роли классической «подсадной утки». Качественная химия, правильно подобранный учебный материал и высококлассные специалисты по НЛП радикально изменили наше мировоззрение и «разогнали» чувственность до предела. В результате к выпускному курсу я превратилась в патриота-фанатика и законченную нимфоманку в одном лице. А еще здорово подсела на постоянный риск и многогранность отыгрываемых ролей, на частую смену внешности и половых партнеров, на пьянящий вкус абсолютной власти над своими жертвами и возможность чувствовать себя вершительницей чужих судеб. Увы, реальная «работа» оказалась весьма далекой от того, что мне обещали. И романтическая дурь начала потихоньку выветриваться. А в прошлом году я сломалась. Как и на чем, рассказывать не буду, скажу лишь, что твердо решила соскочить. Увы, из нашей системы просто так не уходят, и все это время я продолжала выполнять задания, параллельно пытаясь найти хоть какую-нибудь реальную возможность изменить свою жизнь. Работа с вашей командой – это шанс засветиться на всю Империю, что даже в самом худшем случае переведет меня на две-три категории выше и вытащит из грязи. Поэтому я продамся вам с потрохами, лишь бы его не упустить.

Пока она рассказывала о своем прошлом, Гордеева кусала губы и прятала дрожащие пальцы. А когда поняла, что Света сказала все, что хотела, виновато улыбнулась Даше и сгорбила плечи:

- Я попала в систему почти так же. Только сломалась на пятом курсе. Под преподавателем предмета с говорящим названием «Сексуальные извращения». Следующие четыре года придумывала, готовила и реализовывала самые безумные планы ухода, но безуспешно – множественные переломы, полученные в «случайной» катастрофе флаеров, качественно залечили; пересадили глазные яблоки и кожу лица после пожара в гостиничном номере одного «клиента»; заменили шесть позвонков, рассыпавшиеся в пыль во время «неудачного» спуска на лыжах по черной трассе на пару с другим, и так далее. А еще имели, как хотели, но выполняли обещания с точностью до наоборот – вместо того, чтобы поднимать категорию, потихоньку опускали. И, в итоге, уронили на самое дно. За это время я научилась изображать все, что угодно. Из чувства самосохранения. Ведь наружу могли прорваться настоящие чувства – отчаяние, дикая усталость и лютая ненависть как к тем, под кого меня подкладывали, так и к начальству – а это однозначно закончилось бы «списанием». В общем, это задание – шанс и для меня.