Как оказалось, многочасовая «тренировка» и рефлексы, наработанные во время осмотра почти всего корабля, даром не прошли – в трех метрах от комингса обе сестры совершенно одинаково завалились на пол, заняв все то же положение для стрельбы лежа, осторожно выглянули наружу и снова сорвались на бег. А где-то шаге на двадцатом услышали усталый голос Забавы:

- …с ней все в порядке. Ну-у-у, почти: есть трещины в нескольких ребрах и пара легких ранений, но с ними я уже разобралась.

Яр скрипнул зубами, еще раз оглядел спящую Федосееву, лежащую чуть в стороне от груды окровавленных и страшно обезображенных тел, сглотнул подступивший к горлу комок и приказал:

- Рассказывай.

Смотреть на результаты «трудов» военного хирурга было неприятно, но, можно сказать, в меру. Так что Анастасия почти без внутреннего сопротивления перешагнула через труп с четырьмя обрубками вместо конечностей и, равнодушно оглядев еще несколько менее потрепанных тел, бездумно встала так, чтобы держать в поле зрения дверь в межпалубный переход, о котором рассказывала Забава:

- Тушка, которая в данный момент лежит за твоей спиной – второй помощник капитана этого корыта и по совместительству тот самый ублюдок, который хакнул систему безопасности корабля. В момент падения системы он спускался с девятой, технической палубы, на которой потрошил свои нычки. Пандус, ведущий наверх, вы не проверяли, ибо не видели смысла, а зря – скот, который меня чуть не убил, в это время лежал прямо за дверью и с помощью камеры на гибком щупе наблюдал за всеми нами. Хотя нет, вру, до двери он добрался не сразу, ибо не видел момента, когда Даша натягивала трофейный бронежилет. В общем, первые две иглы он всадил в нее, как в более опасного противника. А она после удара в бок перевела падение в перекат, сходу метнулась ко мне, выдернула из-под следующей иглы, сбила на пол и, прикрывая собой, затолкала за меддроид…

Слушая описание боя, Анастасия то и дело ловила себя на мысли, что бредит. Ну не могли две молодые девушки, пусть даже и выросшие на Рубеже, настолько адекватно среагировать на внезапный обстрел, а затем придумать и реализовать единственный более-менее реальный план выкрутиться из очень непростой ситуации! Однако многочисленные выбоины в покрытии пола, искореженные боковые обтекатели меддроидов и четыре страшно изуродованных трупа неопровержимо свидетельствовали о том, что бой был. И именно такой, как рассказывала Забава. А значит, эта парочка, определив тип используемых игл по характеру повреждений, отодрала от неподвижных машин по обтекателю, кинула их на парализованных пленников и, спрятавшись за своеобразными передвижными укрытиями, расползлась в разные стороны. А потом, попеременно двигая «щиты» вперед и хладнокровно прикрывая друг друга плотным огнем, подобралась на расстояние, с которого сумела зацепить стрелка парализующей иглой!

- В общем, этот уродец лишил нас пяти пленников и случайным выстрелом убил девушку, которая «приехала» на последнем меддроиде… - закончив описывать процесс захвата, угрюмо буркнула Забава. – Первых было не жалко, а вот ее гибель меня сильно расстроила. И я очень постаралась вытрясти из этих уродов все, что они знали. А когда докопалась до причин, из-за которых чуть не захватили наш корабль, мягко выражаясь, охренела!

- Настолько, что пристрелила всех, кто еще дышал? – напряженным голосом спросил Ярослав.

Забава кивнула и повернулась к Шереметевым:

- Девчат, эта грязь ведет в такие верха, что меня потряхивает до сих пор! Так что простите, но запись допроса увидит только Локи…

…С восьмой палубы ушли сразу после того, как Панацея осмотрела и обработала раны своего парня, вывела Дашу из медикаментозного сна и убрала в игровую БРС-ку баллончик с биогелем и медицинские инструменты, а Настя с Лизой прикрыли тело несчастной пассажирки верхней одеждой, позаимствованной у более-менее целых трупов. Когда начали спускаться по пандусу, Яр, придерживавший полусонную подругу за талию, достал из кобуры правый «Скорпион», сменил тип используемых игл и всадил по паре комбинированных в головы людоловок, так и валявшихся на середине подъема. По «семерке» и половине «шестерки» шли в привычном режиме, только распределив сектора наблюдения чуть-чуть по-другому. И позволили себе расслабиться только после того, как перешагнули через комингс каюты и наглухо заблокировали дверь. Правда, расслабились не все – Забава, выяснив у Лизы, в какую спальню занесли «мелких», унеслась их осматривать. А Ярослав, усадив Дашу прямо на столешницу, помог ей раздеться, затем вернул на пол и повел укладывать в медкапсулу.

Проводив их взглядом, Анастасия потерянно огляделась по сторонам и вдруг почувствовала себя ненужной. А через пару секунд схлопотала подзатыльник от сестры:

- Ну, и что ты раскисла?! Они нас приняли, считают своими и больше не будут водить за ручку!

- Приняли? – иронично переспросила девушка и отшатнулась, увидев, как изменился взгляд Елизаветы:

- Дура!!! Они пытаются нас защитить от общения с ИСБ-шниками! Ведь при допросе нас не было, запись нам не показывали, а на комме Забавы есть заявление, в котором она открытым текстом говорит, что наше дело десятое!

Посмотрев на проблему под этим углом, Настя почувствовала, что горит. И понуро склонила голову:

- Дура. И еще какая! Но я исправлюсь.

- Хотелось бы верить… - проворчала младшая, но уже без прежней злости. И, раздеваясь на ходу, двинулась в сторону ванной: - Идем, помоемся, а потом посмотрим, что съедобного ныне предлагает ВСД.

Перешагнув через комингс помещения, которое еще совсем недавно выглядело, как фрагмент ожившей сказки, но не увидев ни полыньи, ни заледеневшего озера, ни звездного неба, Анастасия почувствовала себя так, как будто у нее отобрали часть души, и расстроилась еще сильнее. Раздевшись, поежилась и обхватила себя руками, хотя в ванной было тепло. Потом вспомнила, что жива, здорова и не в плену, мысленно обозвала себя неблагодарной и, заметно приободрившись, влезла вслед за сестрой в душевую кабинку, прямо под струи «тропического ливня», бьющие с потолка. Через десяток секунд ливень прервался, и девушка закрыла глаза, чтобы в них не попало жидкое мыло, брызнувшее со всех сторон. А после того, как процедура закончилась, запустила пальцы в волосы и с наслаждением вспенила густую маслянистую жидкость.

Услышав шелест открывающейся двери, приоткрыла один глаз, выглянула из кабинки и, увидев мрачное лицо Локи, дико перепугалась:

- Что-то с Дашей?!

- В каком смысле? – непонимающе нахмурился парень, потом сообразил, почему она задала этот вопрос, и виновато улыбнулся: - Нет, с ней все в порядке, через восемь часов будет, как новенькая. Просто, оказывается, я до смерти устал. И… извините, сейчас выйду!

- Пффф, скажешь, тоже! – фыркнула Лизка и призывно махнула рукой. – Иди к нам! После всего, что между нами было и, надеюсь, еще будет, стесняться друг друга как-то глупо.

- Иди-иди! – раздалось из-за его спины, и легкий толчок в спину заставил Ярослава сделать шаг вперед. – С твоими ранами лучше особо не шевелиться, а девчонки помогут помыться, причем очень ласково и нежно. Ну, а я со спокойной душой подниму мелочь.

- Может, стоит… – начал было он, затем сдался. А уже через несколько минут блаженно простонал: - Боже, какой кайф!

- То ли еще будет! – угрожающе нахмурив брови, пробасила младшенькая, не справилась со слишком брутальным образом и хихикнула: - Но не сегодня, а то Забава нас убьет!

Покосившись на пунцовое лицо и полыхающие уши сестры, осторожно намыливающей короткий «ежик» наклонившегося Локи, Анастасия грустно улыбнулась – в отличие от Лизы, пытающейся скрыть стеснение и робость за показным весельем, она чувствовала себя вполне комфортно. Да, где-то далеко-далеко ощущались и желание, и предвкушение, и трепет, и интерес к обнаженному мужскому телу, и много чего еще, но уважение на грани преклонения, которое она испытывала к этому парню, с легкостью «забивало» все остальное.