Когда знакомая фигура снова появилась в поле ее зрения, девушка подала точно такой же сигнал сестре и почувствовала, что ее отпускает. Потом представила себе описанную «решетку», траекторию движения единственного боеспособного человека в их тройке и тяжело вздохнула – для того, чтобы осмотреть все помещение, ему предстояло пробежаться не по одной такой «змейке». А ведь после «семерки» им предстояло последовательно «пройтись» еще как минимум по трем палубам. Если, конечно, смешанная двойка, которую Яр обозначил целью номер один, не ушла на третью, вторую или первую…

…Первая «змейка» далась тяжелее всего – Шереметева-старшая то дергалась из-за «слишком раннего» или «слишком позднего» появления Логачева, то начинала видеть контуры несуществующих фигур в тенях дверных косяков, то холодела, заметив шевеление сестры. Однако к середине третьей, то есть, во время осмотра «полосы» между третьим и четвертым продольными коридорами, она более-менее притерпелась к ожиданию опасности и начала думать о посторонних вещах. Порадовалась исчезновению навязчивой рекламы, вездесущих информационных табло и динамических голограмм-сюрпризов, активирующихся при приближении человека; сообразила, почему в противоабордажном режиме не блокируются лишь два перехода, расположенных в диаметрально противоположных углах палуб; удивилась количеству «мертвых» меддроидов, памятниками самим себе застывших в коридорах; посочувствовала Дарье, вынужденной присутствовать при экспресс-допросе, проводимом дипломированным военным врачом. Потом задумалась о Локи – вспомнила, как выглядит его обнаженное тело, и отказалась понимать, как такой громила может передвигаться настолько быстро плавно и бесшумно. Эта мысль заставила обратить внимание на схожие промежутки времени между появлениями Локи. Тут девушка ради любопытства активировала на комме секундомер и… появлении на четвертом почувствовала жгучий стыд: парень, который тащил на себе практически всю тяжесть незримой войны с людоловами, работал, как метроном! То есть, осматривал каждую «ячейку» «решетки» одинаково добросовестно и не позволял себе расслабляться. А она, выполняющая пусть и вспомогательную, но достаточно важную задачу, делала это абы как!

С этого момента Анастасия загнала себя в некое подобие транса – рассеяла внимание, отключила голову и превратилась в придаток к глазам. Автоматически реагировала на каждое появление Логачева и подавала условленный сигнал сестре, не дергалась из-за ее шевелений и ощущала себя заряженной на действие.

Во время коротенькой передышки перед спуском на шестую палубу она ненадолго вышла из этого состояния, чтобы поделиться «наработками» с Лизой. А когда почувствовала, что прониклась и та, краем сознания отметила целесообразность этого решения и снова вернулась в «транс». В котором и провела все время, пока Локи мотался по «змейкам» «шестерки» и «пятерки». А перед четвертой «вылезла», заметив легкое напряжение, появившееся во взгляде и жестах этого парня.

- Почти уверен, что парочка спустилась ниже… - ощутив ее внимание, криво усмехнулся он. – Однако это не причина расслабляться. В общем, работаем в том же режиме, что и раньше. Договорились?

Анастасия утвердительно кивнула, краем сознания отметив, что этот жест получился каким-то уж очень спокойным и уверенным. Потом обратила внимание, что из движений сестры напрочь пропали обычные суетливость, порывистость и резкость, чуть-чуть добавила глубины «погружения» и снова превратила себя в механизм, заточенный на выполнение одной-единственной операции. Еще на две палубы – четвертую, которая, как и предсказывал Логачев, оказалась пуста, и третью. А перед спуском на вторую снова вернулась в обычное состояние на время получения очередных ценных указаний:

- С момента падения системы прошло больше четырех часов. Парочка, которую мы ищем, профи – они оставили «мертвые» меддроиды, но утащили детей. Значит, морально готовы ими прикрываться и, вероятнее всего, попробуют устроить засаду именно на второй палубе. Хотя бы потому, что у них будет, куда отступить. В алгоритме наших действий это не меняет ровным счетом ничего – вы делаете то же самое, что делали на предыдущих палубах, и стреляете только в тех случаях, которые мы оговаривали. А все остальное сделаю я. Ну, или очень постараюсь…

Коротенькая пауза, во время которой Анастасия почувствовала возвращение страха, продлилась считанные мгновения – Логачев ободряюще улыбнулся, пообещал, что все будет хорошо, и снова посерьезнел:

- Хочу напомнить, что нас ждет встреча с так плохо знакомой вам Марьяной Завадской. Это тоже ничего не меняет – если у вас вдруг появится желание пообщаться с ней тет-а-тет, то я предоставлю вам такую возможность. Но уже после того, как парализую и ее, и ее напарника-мужчину.

Эта пауза прошла под знаком ярости – Шереметева-старшая задыхалась от ненависти и дикого желания вцепиться в глотку твари, которая, строя из себя ближайшую подругу, заманила их с Лизой на корабль, который собирались захватить ее сообщники. А еще жаждала крови этой двуличной твари.

Почувствовав ее состояние, Ярослав подошел вплотную и заглянул в глаза:

- Настен, месть – это блюдо, которое подается холодным! Чувства могут помешать и тебе, и твоей сестре, и мне. поэтому выключи их, пожалуйста, также, как раньше, и спокойно жди – тогда, как говорили древние китайцы, мимо обязательно проплывет труп твоего врага.

- Выключу! – твердо пообещала она, дала себе еще пару секунд на переживания и прикрыла глаза. Потом расслабила сведенные плечи, убрала руку с рукояти трофейного игольника и коротко кивнула.

Локи ответил таким же кивком, затем посмотрел на Лизу, показал ей большой палец и словно подобрался:

- Все, работаем!

Сестры дисциплинированно попадали по обе стороны от двери, заняли положение для стрельбы лежа, еще раз проконтролировали, насколько хорошо скрыты их силуэты от стрелков, которые могут лежать по другую сторону пандуса, и чуть-чуть скорректировали свои положения. А когда застыли в неподвижности, Логачев сдвинул в сторону дверь очередного межпалубного перехода и абсолютно бесшумно даже не пошел, а заскользил вниз. По самой середине перехода и держа «Скорпионы» на уровне пояса.

На серию негромких щелчков, разорвавших абсолютную тишину, Настя среагировала чуть ли не раньше, чем первая игла из чужого игольника покинула ствол оружия. Поэтому открыла ответную стрельбу практически мгновенно. Цель не искала – дисциплинированно всаживала иглу за иглой в стремительно расширяющуюся щель между дверью на вторую палубу и стеной, причем почти впритирку к полу. За стрельбой сестры не следила, зная, что Лиза точно так же «обрабатывает» свой сектор ответственности, расположенный под потолком. И не позволяла себе отвлекаться на Ярослава, который продолжал нестись вниз по невообразимой траектории, состоящей из абсолютно безумных прыжков, перекатов, диких рывков из стороны в сторону и пробежек по стенам. Нет, краем глаза она все это контролировала. Но только для того, чтобы не зацепить парня «дружественным огнем». А еще не понимала, как он умудряется не только бежать, но и стрелять, слышала посвист игл, пролетавших мимо нее, но продолжала давить на сенсор.

Первая и единственная вспышка страха, чуть было не выбившая ее из состояния внутреннего спокойствия, ударила по нервам сразу после того, как Локи, подбежав к концу пандуса, вдруг метнулся влево, взбежал по вертикальной стене, оттолкнулся и, практически притеревшись к потолку, вылетел из поля зрения. Впрочем, на реакции девушки это никак не сказалось – после исчезновения парня она прекратила стрельбу, рванулась вперед прямо из положения лежа и, выкладываясь до предела, понеслась вниз. Туда, где, возможно, убивали их единственного защитника!

Дистанцию в сорок пять метров, да еще и на спуск, пронеслась за считанные мгновения. Оставшиеся пять пролетела, перед падением подкрутив корпус так, чтобы коснуться пола в скольжении на боку, а не воткнуться в него грудью. Подкатившись к комингсу, скорее почувствовала, чем увидела точно такой же прыжок Лизы, а еще через миг услышала страшно довольный голос Логачева: