Однако ее отсутствие на этом завтраке здорово расстроило – при всей своей холодности и несносности матушка была целеустремленной и упертой до безобразия, поэтому при правильной подготовке могла использоваться в качестве очень весомого аргумента в спорах с членами Совета Рода или его главой. В общем, закончив набивать желудок, я пожелал отцу хорошего дня и рванул к ним в спальню. Вербовать себе соратницу.

Слава всем богам, матушка была уже одетой и заканчивала наводить красоту. Поэтому я чмокнул ее в подставленную щечку, стоически перенес шквал стандартных вопросов и, дождавшись первой же паузы в бесконечном монологе, достаточно громко попросил:

- Мам, мне очень-очень нужна твоя помощь!

- Ско-… - начала, было, она, потом сообразила, что я с некоторых пор не нуждаюсь в финансовой поддержке, и прыснула: - Черт, а я и забыла, что теперь наша очередь выпрашивать у тебя деньги на кафе и рестораны!

- Мам, наши родственнички заигрались! – привычно проигнорировав завуалированное предложение не принимать проблемы близко к сердцу, предельно серьезно сказал я. – Вчера они намеренно довели Дашу до нервного срыва, заставив заново пережить все, что было на Фуджейре. Да, в результате ее реакция на использованный раздражитель гарантированно вызвала волну нужных слухов, но Забава почти до рассвета приводила девочку в себя и наслушалась такого, что до сих пор трясется от бешенства!

Зная, насколько сложно вывести из себя пусть молодого, но постоянно практикующего военного хирурга, мама мгновенно перешла в боевой режим – потемнела взглядом, нехорошо прищурилась и лязгнула закаленной сталью:

- Что. Я. Должна. Сделать?!

- Я сейчас улечу в школу. Один. Если в мое отсутствие вдруг заявятся любители садиться на ежей чужими задницами и захотят пообщаться с Федосеевой, то Забава постарается послать их куда подальше или задержать до моего прилета. Но против некоторых личностей ей может не хватить авторитета.

- Зато его хватит у меня! Причем с запасом… - плотоядно оскалившись, прошипела родительница и повелительно взмахнула рукой: - Лети, я присмотрю за твоими девицами…

…Перелет от поместья до школы ничем особенным не запомнился. Если, конечно, не считать особенным «Дракона» под задницей, умопомрачительную мощь его движков и фантастическую скорость, с которой этот флаер пожирал километры. К сожалению, мысли о состоянии Федосеевой и о гипотетически возможной «встрече» с первой партией охотников за моей головой не позволяли полностью отдаться удовольствию, так что я, можно сказать, летел в обычном режиме.

Да, до пересечения границы зоны контроля Зеленоградской СУВД получилось слегка расслабиться, но гонять в городе было слишком накладно, и оставшуюся часть пути я пролетел в притирку к верхней границе допустимого режима скоростного маневрирования. Зато заход на приемную плиту школьного ангара получился феерическим – мой «Дракоша» двигался сквозь стаю машин остальных учеников и преподавателей, как линкор сквозь ордер кораблей москитного флота, и вызывал всеобщее уважение! Повеселили и самые последние мгновения этого пути – сидя в кресле флаера и дожидаясь, пока автоматическая система подачи воздушного транспорта доставит его к парковочному месту, я не мог оторвать взгляд от толпы, собравшейся рядом с моим посадочным квадратом, и плавился от гордости. Почему? Да потому, что в меня встречали не только друзья, подружки и одноклассники с одноклассницами, с которыми я находился в нейтральных отношениях, но и те девчонки, которые еще совсем недавно отвергали мои ухаживания!

«Логачев, я, как и абсолютное большинство порубежниц, придерживаюсь принципов «Лучше свой, чем араб…» и «Лучше смерть на месте, чем Вечность в рабстве». Но спать с тобой ниже моего достоинства – я предпочту отдаться первому попавшемуся людолову!» – услужливо напомнила память в тот момент, когда я наткнулся на заинтересованный взгляд Катеньки Александровой, стоящей в окружении своих верных подружек.

«Если принципы мешают, то ну их куда подальше?» - мысленно усмехнулся я, решительно выбрался наружу, неторопливо поставил машину под охрану, «недоуменно» оглядел встречающих и вопросительно выгнул левую бровь:

- Что стоим? Кого ждем?

- Привет, Локи! – чуть ли не хором выдохнул народ, а через мгновение начал заваливать вопросами. И если активность тех, с кем я общался и до этого рейда, была понятна, то нешуточный энтузиазм девиц, еще недавно не замечавших меня даже в упор, откровенно смешил.

- Дамы и господа, а по очереди можно? – попросил я, не попятившись от напирающей толпы только потому, что сзади парил «Дракон». – Ваши крики сливаются в сплошной гул, и смысл каждого отдельного вопроса ускользает.

- Почему ты сегодня один? – выкрикнул Витька Неплюев. – Мы были уверены, что ты прилетишь со своей Спутницей!

- Оставил. Ее. В поместье… - намеренно чеканя каждое слово, ответил я. Затем нашел взглядом Димку Рудакова, мгновенно озверел и уставился ему в глаза: – А то некоторые уроды, отрабатывая свои тридцать серебряников, напрочь отключают честь, совесть и мозги. В результате чего напоминают девушке, менее суток тому назад вернувшейся из плена, обо всем, что ей довелось там пережить!

- Локи, я…

- Ты урод. Редкий. Так что забудь мое имя и позывной!

После этих слов вокруг воцарилась мертвая тишина. Еще бы, если первые две коротенькие фразы были просто оскорблением, которое можно было смыть кровью обидчика, то последняя являлась устоявшимся выражением, используемым в среде военных в качестве аналога фразы «Я не приду тебе на помощь, даже если увижу, что ты один и в окружении врагов». Говоря иными словами, эти несколько слов вычеркивали оскорбляемую личность из списка людей раз и навсегда!

Рудаков разочаровал – вместо того, чтобы возмутиться и вызвать меня на дуэль, он вжал голову в плечи! Потом опустил взгляд, развернулся на месте и убито поплелся в сторону лифтового холла по стремительно расширяющемуся коридору из одноклассников, не желающих иметь ничего общего с личностью, способной на подлость! Но и это было еще не все – Настена Плаксина, отошедшая от шока одной из самых последних, вдруг сорвалась с места, догнала жениха, развернула к себе лицом и закатила мощнейшую пощечину. А когда он рухнул навзничь, презрительно процедила:

- Забудь и мое имя, ур-р-родец!

Общение вернулось в более-менее нормальную колею только минут через десять, когда Сашка Отяев выпросил разрешение посидеть в «Дракоше», а я, подняв обе двери, демонстративно отошел в сторону. После этого несчастный флаер чуть не разобрали на части. Нет, в настройки не лезли. Но видео-демку ДАС прокрутили трижды. А от шоу под условным названием «Смотри, что во мне есть», во время которого машина в автоматическом режиме демонстрировала свои возможности, вообще потеряли дар речи. Ибо в мечтах уже уворачивались от силовых захватов боевых кораблей людоловов, глушили их системы целеуказания бортовой станцией РЭБ, активировали встроенные блоки выброса помех, посылали сигнал «Тревога!» дежурным операторам систем обороны ближайших городов или поместий и, конечно же, сбивали, сбивали, сбивали!

Судя по выражениям лиц слабой половины этой компании, некоторые девчонки представляли приблизительно то же самое. Но таких было немного – большая часть, включая всех «непримиримых», рвала на части меня, очень тактично, но в то же время жестко и неумолимо выпытывая всю возможную информацию о Спутнице.

Надо ли говорить, что уведомлению о скором начале первого урока, заставившему завибрировать сразу все коммы, я обрадовался, как голодающий свежеприготовленной отбивной? Ведь в этот момент и первые, и вторые были вынуждены успокоиться, а мне удалось перевести дух и слегка расслабиться.

Как вскоре оказалось, с расслаблением я поторопился – не успели мы подняться на третий этаж и дойти до кабинета тактики, как в противоположном конце коридора показалась Ольга Назарова. Вместо того, чтобы продолжить изображать Снежную Королеву, она навелась на меня, как управляемая ракета на заданную цель, и величественно поплыла навстречу. Забавно, но первые несколько мгновений я ощущал себя котлетой, попавшей в работающий блендер. С одной стороны, чувствовал, что «Снежная Королева» уже капитулировала, поэтому запрыгнет ко мне в постель при первой же возможности и сделает все, чтобы в ней задержаться. С другой понимал, что не предложу ей полетать в своем «Драконе» даже над городом, так как не готов рисковать еще одной жизнью. С третьей злился, что изменения в ее отношении ко мне вызваны внезапно обретенной известностью. С четвертой сравнивал Олю и Дашу, пытался представить первую на месте второй и, откровенно говоря, сильно сомневался в том, что Назарова смогла бы достойно перенести то, что не сломало Федосееву. В общем, садясь за свой стол, я пришел к выводу, что мое отношение к этой однокласснице радикально изменилось. Нет, желание затащить ее в постель никуда не делось, но подростковая дурь, туманившая голову, испарилась напрочь, и теперь я был согласен на непродолжительный роман без далеко идущих последствий вроде сватовства и далее по списку. В общем, подплывающую «королеву» встретил без подобающего трепета и благодарной улыбки. Что, конечно же, не осталось без внимания: