Я коротко кивнул, дав понять, что вполне удовлетворен обстоятельным ответом, и он, сделав небольшую паузу, перешел к основной части разговора:

- Ознакомившись с отчетом по вашему рейду на Фуджейру, Император счел необходимым пересмотреть планы, касающиеся нормализации ситуации в Пограничье. Мне поручено донести его пожелания до глав всех значимых родов Рубежа в строго определенном формате…

Выслушав описание этого «формата», я уперся. Заявил, что пожалован полковником только из-за статута «Георгия», а отдельная группа особого назначения «Сполох» – это проект, смысла создания которого я до сих пор не понимаю. Мещерский попробовал надавить:

- Чины, как достоинство должностного положения, полученного человеком не за древность рода, а за личные заслуги перед государством, появились еще при Алексее Тишайшем. Ваши личные заслуги перед Империей неоспо-…

- Ваше превосходительство, прошу прощения, что перебиваю, но лично для меня слово «полковник» – это, прежде всего, серьезнейший уровень профильного образования и соответствующий опыт командования. А у меня нет ни того, ни другого. Поэтому если в играх против спецслужб Новой Америки и Халифата или наших доморощенных заговорщиков я был готов изображать хоть адмирала флота, то на Рубеже, среди людей, воюющих даже не годами, а десятилетиями, согласен отыгрывать одну-единственную роль – командира отдельной боевой группы, работающей по своему плану!

Как ни странно, гневаться князь не стал. И уговаривать – тоже. Задумчиво подергав себя за ус, он некоторое время мрачно смотрел в окно, затем хлопнул ладонями по подлокотникам кресла и встал:

- Что ж, отдельная группа так отдельная группа. Но в конференц-зал вы войдете вместе со мной. И это не обсуждается.

Фраза, выделенная интонацией, недвусмысленно демонстрировала границу, которую лучше не переступать. Тем не менее, я решил «похамить» еще немного. В смысле, «замешкаться» перед дверями в конференц-зал, отстать от Мещерского на шаг-полтора и незаметно опуститься в ближайшее кресло. Однако эти планы так планами и остались: отдельный лифт, обнаружившийся прямо в Княжеском номере, поднял нас в небольшую комнату отдыха, а первая же дверь, к которой мы подошли, вывела прямо на возвышение для ВИП-персон. Таким образом, к «ближайшему креслу» пришлось идти в перекрестии двух с лишним сотен взглядов! Слава богу, пауза не затянулась – не успел я добраться до свободного места и убедиться, что помещение надежно изолировано от внешнего мира, как Константин Германович поздоровался с собравшимися, разрешил садиться и начал издалека:

- Необъявленная война в Пограничье длится уже сорок четыре года. Первые лет десять Империя отходила от Последней Войны и рвала жилы, восстанавливая разрушенное, а затем незаметно разделилась на Внутренние системы и Пограничье. Жители первых постепенно забывали о том, что у нас есть внешние враги и наслаждались мирной жизнью, а для вторых мирная жизнь плавно превращалась в ежедневное противостояние с боевыми группами из сопредельных государств. С течением времени такое положение вещей стало считаться нормальным, и доклады наместников обитаемых систем Империи начали радовать глаз благолепием и непоколебимой уверенностью в завтрашнем дне.

Тут взгляд Мещерского потяжелел, уперся в кого-то, сидящего значительно правее меня, а голос лязгнул закаленной сталью:

- О причинах, заставивших вас, Дмитрий Дмитриевич, восемь лет подряд манкировать своими обязанностями, мы поговорим отдельно. А пока скажу лишь, что Император смог оценить истинный масштаб проблем Пограничья только после того, как обратил внимание на весьма впечатляющие цифры в личной статистике одного из уроженцев вашей планеты и пригласил его на личную беседу. Самые очевидные результаты этой беседы, такие, как орбитальная крепость, появившаяся над Рубежом, замена морально устаревших кораблей Восьмого Пограничного флота аналогами последних поколений или начавшуюся передислокацию Первого и Второго Ударных мы обсуждать не будем. Поговорим о менее заметных, но в разы более важных решениях Его Императорского Величества.

После этих весь конференц-зал, включая меня, затаил дыхание. И не разочаровался:

- В прошлую пятницу, пятнадцатого июня, в Уголовное Уложение был внесен ряд изменений и дополнений. В частности, в нем появилась статья, определяющая отношение государства к лицам, виновным в похищении граждан Империи, торговле ими и обращении их в рабство.

Пока я пытался сообразить, каким образом это могло произойти в пятницу, если мы прилетели на Фуджейру только в субботу, Мещерский продолжил объяснения и дал «исчерпывающий ответ» на этот вопрос:

- К сожалению, в выходные дни дипломатические представительства Арабского Халифата не работают, так что вербальную ноту об изменениях в нашем законодательстве и следствиях, из этого проистекающих, послу вручили только в понедельник. Но это мелочи – главное, что изменения вступили в силу еще в пятницу, соответственно, все три вышеперечисленные категории граждан Халифата оказались вне закона именно с этого момента. В общем, теперь вы имеете полное право уничтожать, как бешеных собак, там, где найдете, не только людоловов и продавцов живого товара, но и покупателей последнего. А еще можете рассчитывать на поддержку государства в любом конфликте, вызванном вашими действиями по отношению к ним!

- Ваше превосходительство, вы бы не могли описать наши права и обязанности чуть более распространенно? – поинтересовался седовласый мужчина лет шестидесяти в цветах рода Алабиных, подчеркнув интонацией самое важное слово.

Мещерский хищно усмехнулся:

- Могу, конечно! Но предпочту привести конкретный пример правильного понимания озвученных тезисов. В ночь с субботы на воскресенье отдельная группа особого назначения Императорской Гвардии «Сполох», выполнявшая некое задание на Фуджейре-три, наведалась в гости к личности, не так давно обратившей в рабство пять наших соотечественниц. Девушки были спасены и возвращены на Рубеж, генерал Мубарак Джума аль-Шамиси сошел по дороге, весь компромат, обнаруженный в его архиве, был слит в планетарную Сеть, а наследники этой личности уже никогда не смогут потратить на покупку рабынь сто шестьдесят с лишним миллионов дирхамов!

По залу прокатилась волна шепотков, а затем неподалеку от меня встал с места отец Оленьки Назаровой:

- Ваше превосходительство, если я правильно понял расставленные акценты, то Его Императорское Величество предлагает сместить фокус нашего внимания с людоловов на… хм… конечных потребителей живого товара?

- Именно! Кроме того, он считает необходимым убедить ваших соседей по системе в том, что покупать рабынь из Империи крайне недальновидно и чрезвычайно накладно. Для этого часть нашей агентуры на Фуджейрах переориентирована на работу с компроматом и финансовыми потоками, вместе со мной на Рубеж прилетели лучшие выпускники факультета информационных технологий Белогорской Академии ИСБ, а на склады Восьмого Пограничного флота вот-вот поступит партия генераторов маскировочного поля последнего поколения. Кстати, и генераторы, и переоборудование ваших кораблей уже оплачены государством…

…Последние четверть часа, проведенные в конференц-зале, дались мне тяжелее всего – ознакомившись с новой концепцией необъявленной войны с Халифатом, по достоинству оценив позицию Императора и договорившись о координации действий между собой, главы родов обратили внимание на меня. Само собой, не просто так, а с подачи Мещерского. И принялись рвать на части. Нет, внешне их интерес выглядел более чем достойно – мною гордились и восхищались, мне предлагали союзы и любую необходимую помощь, у меня выясняли планы на ближайшее будущее и спрашивали совета. Но я не обольщался, прекрасно понимая, что абсолютное большинство собеседников видит во мне лишь вспомогательное средство для реализации своих задумок и не более того. Поэтому был крайне немногословен даже в беседах с родичами бывших одноклассников. И при первой же возможности свалил. Само собой, предупредив Мещерского о своих планах на выходные.