Я невольно поежилась – вспомнилось, как убегала от Персиваля по лаборатории.

– А как вообще живут големы? – поинтересовалась я. – Вас передают от одного хозяина к другому?

Персиваль улыбнулся. Опустился за стол, взял вилку.

– Бывает и так. Бывает, что я сам выбираю, кому служить. Я вольное копье, так это называется.

Вольное копье, надо же. Как рыцари в древние времена, которые продавали свои услуги всем, кто готов заплатить. Сегодня один хозяин, завтра другой – и вот ты уже сражаешься против первого.

– Лучше бы ты был межевым рыцарем, – сказала я. – Они сражаются не за тех, кто платит, а за справедливость. И у них есть честь.

Голем пожал плечами.

– Возможно, однажды так и будет. Пока честь и справедливость для меня лишь слова. Я понимаю их суть, но мне нечем их принять.

– А тебе хотелось бы получить душу? – живо поинтересовалась я. – Это вообще возможно?

Персиваль тонко улыбнулся – узкие губы едва заметно дрогнули, ресницы шевельнулись.

– Душа живет в живой плоти, а не в глине, – ответил он, и я готова была поклясться, что в его голосе слышно сожаление. – Мне достаточно разума. К тому же, как я вижу, иногда люди живут и без души, и без разума – и довольно неплохо живут.

Я не могла с этим не согласиться.

После завтрака я пришла в лабораторию, надела халат и шапочку и, пройдя к рабочим столам, увидела, что Джеймс и Эдвин заняты делом. Перед ними бурлила перегонная установка, и капли, которые собирались из нежно-зеленого пара, были кроваво-красными. От них так и веяло опасностью.

– Что это? – поинтересовалась я. – Змеиный пот, судя по пузырькам?

Змеиный пот был зельем, которое использовалось в медицине. Оно примораживало все процессы в человеческом организме: дай его тяжело раненому и сумеешь довезти его до больницы.

Побочек, правда, было столько, что Змеиный пот почти не употребляли. Разве что в критических случаях.

– Не совсем, – задумчиво проговорил Джеймс. Я готова была поклясться, что он даже не понял, что это я заговорила с ним – настолько был увлечен работой. – Мы пытаемся его немного улучшить, Эдвин считает, что добавление прописи Коули может…

Послышался негромкий хлопок, и перегонную установку заволокло дымом. Эдвин постучал волшебной палочкой, убирая осколки, и сказал:

– Не может. Что ж, мы хотя бы попытались.

Он держался так, словно сам себя назначил главой лаборатории – выглядело самоуверенно, конечно, но я успела убедиться, что этот юноша хороший зельевар.

Интересно, что в нем осталось после ухода беса? За чем так пристально наблюдает Ширан?

– Вы хотя бы завтракали? – спросила я. – Персиваль приготовил чудесный завтрак.

Джеймс посмотрел на меня, нахмурился, а потом его взгляд прояснился. “Все-таки увидел меня”, – подумала я.

– Ох, добрый день, Абигаль, – произнес он. – Как ты? Я заглядывал утром в библиотеку, ты спала на книге в теневом облике.

Я кивнула.

– Все хорошо. Чем займемся сегодня?

Эдвин показал несколько листков.

– Господин Ширан хочет, чтобы сегодня мы как следует поработали с зельем Огненного щита. Надо подарить ему кое-какие новые возможности.

– Огненного щита? – удивилась я. – Какое отношение это зелье имеет к чайным плантациям и ядовитым мушкам?

Огненный щит обычно использовался пожарными: плеснешь зелья на себя и можешь не бояться, что огонь тебя охватит. Вчера, когда горела зельеварня Джеймса, огнеборцы даже не открыли пузырька.

– Никакое, это очевидно, – сказал Эдвин. – Но заказ есть заказ. Так что давайте работать.

***

К обеду мы приготовили крупную партию зелья Огненного щита. Ею можно было бы оснастить всех пожарных королевства, но было ясно: Ширан не даст им ни капли. После обеда мы взялись за смесь Лавиани для управления разумом, и Джеймс заметил:

– Он собирается воевать, наш хозяин.

– Согласен, – негромко ответил Эдвин, старательно отмеряя лунную пыль и закладывая в спиртовую основу. – И такие объемы нужны для контроля маленькой армии.

– Скажите вот что, – произнес Джеймс. – Почему вы согласились работать на него? Вопрос денег для вас – не вопрос.

– Я всегда хотел работать на дракона, а не просто сидеть в зельеварне, – сказал юноша. – К тому же, такие редкие зелья мне не закажут, а опыт нужен.

– То есть, вы согласны создавать оружие, – я аккуратно разместила в большой колбе три языка тумана, пять крупиц огненного камня и добавила малую меру порошка догонь. Вскоре послышался хлопок, и в колбе закачалось золотистое желе.

Эдвин кивнул.

– Согласен. Почему нет? Это удивительный опыт, говорю же. У отца отличная зельеварня, но я никогда не добьюсь в ней того, что получу здесь.

Понятно. У нас тут идейные.

Да, людям важно работать на драконов. Это большая честь – приблизиться к владыкам мира, стать им полезным. Если мои родители узнают, что я теперь зельевар Ширана, то будут в восторге и простят все, что случилось.

Даже удивительно, что их еще нет на пороге.

– С кем, интересно, он собирается воевать? – Джеймс закончил свою часть работы – ту, с которой можно было справиться одной рукой, и над котлом заструились зеленоватые искры. Мы с Эдвином аккуратно ввели в слабо бурлящую жидкость то, что успели создать, и котел деловито запыхтел, переваривая содержимое.

Когда все закончится, то достаточно будет одной капли зелья, чтобы читать мысли окружающих. И двух, чтобы контролировать их. Отдавать приказы. Смесь Лавиани находится под официальным запретом, но Ширан плевать на них хотел.

Или запрет не распространялся на драконов?

– Где-то на юге, – предположил Эдвин. – Возможно, местные решили устроить передел его плантаций. Или рабы бунтуют. Или он хочет захватить новые земли. На словах для короны, по факту для себя.

Я устало вздохнула. Села на высокий стул, подумала: я человек, я не собираюсь принимать теневой облик и не стану совой. Нужно было контролировать себя. Держаться. Не позволять проклятию Ширана управлять моей жизнью.

Хватит. Я сама себе хозяйка.

– Как ты думаешь, родители Эвы будут счастливы? – спросила я. – Когда тело их дочери отдадут под разум другого человека? Создадут такого мясного голема?

Эдвин нервно сжал губы, но в его взгляде, направленном на меня, я заметила интерес.

– Конечно, – вздохнул Джеймс. – Ширан обещал принять их в драконью семью, это величайшая честь для человека. Они будут счастливы, да.

“Выгода, – устало подумала я. – Все думают только о выгоде”.

– И ты тогда будешь окончательно прощен. И с меня снимут проклятие, – продолжала я. Джеймс кивнул.

– Ты будто чем-то недовольна, – сказал он. Я утвердительно качнула головой.

– Я недовольна тем, что нас мало того, что вынудили работать, так еще и используют вслепую. Рассказывают сказки про мушку киреце.

– Кин-киалан, Паучья нить и шендиберский настой мирные зелья, по крайней мере, – Джеймс кивнул в сторону коробок с пузырьками, которые мы приготовили с самого утра, до того, как браться за Огненный щит.

– Мирные, верно. Ему же надо защищать свою армию, – согласилась я и вдруг хлопнула в ладоши. – Стойте! Я все поняла!

Вспомнились сказки, которые нянюшка читала в детстве. Родители считали их какими-то глупостями, не подходящими для ребенка – всем известно, что девочкам нужно читать добрые истории про Златовласку, про королевну, которая потеряла туфельки, и про серого волка под горой, который помогал маленькой разбойнице. Нянюшка кивала, но вечером доставала старую книгу и читала мне о каменных людях, наказанных Господом, пауках шен-шебидан, которые похищали детей, и Мировом змее.

– Чайные плантации на юге. На Тивианском полуострове, – начала я. – Там бытует легенда о Червозмее, который проползает под землей. Он способен искать золото, насылать ураганы и превращать людей в своих марионеток. Когда-то ему приносили человеческие жертвы.

Джеймс нахмурился.