– Лучше не дергайся.

Голем понимающе кивнул. Черты его лица дрогнули, меняясь, словно глина попала в умелые руки скульптора. Вскоре от смятой маски не осталось и следа: на полу перед нами лежал светловолосый молодой человек с внимательными карими глазами, острым носом и улыбчивым ртом.

– Ловкая мышка, – одобрительно сообщил он. – От меня еще никто не уходил.

– Никогда не слышал, чтобы големы работали наемными убийцами, – произнес Джеймс. Голем прикрыл глаза.

– В этом и смысл, чтобы никто не слышал.

– Кто тебя нанял? Арчибальд?

Голем усмехнулся.

– Никогда не слышал этого имени.

– У меня есть зелье Лунного голоса, – сообщил Джеймс. – Оно заставит тебя говорить правду, даже если ты не хочешь. А потом я тебя разобью.

Голем неопределенно пожал плечами.

– Зачем столько усилий? Я в самом деле не знаю этого вашего Арчибальда. Меня нанял дом Ковин, запрос был четким: уничтожить вашу ассистентку.

А вот это было неожиданно. Очень.

– Ковин? – уточнила я и голем утвердительно качнул головой. – Зачем Питеру убивать меня? Я и так умру!

Голем пожал плечами. Джеймс нахмурился.

– Понятия не имею. Я получил заказ и пошел выполнять его.

Джеймс выпрямился и принялся ходить по зельеварне туда-сюда. Я растерянно смотрела то на него, то на голема.

Зачем Питеру нанимать убийцу, зачем расправляться со мной? Что такого я ему сделала?

Он и так меня проклял. Мне осталось пять месяцев жизни, он мог бы просто подождать.

Почему же ему невтерпеж?

– Я не такой знаток проклятий, как мой брат, – произнес Джеймс. – Но есть такие, которые задевают не только жертву, но и своего создателя. Между ними создается связь, способная умертвить обоих. Получается, этот ваш Питер просто не хочет умирать.

Я нахмурилась. Выходит, Питеру тоже осталось пять месяцев.

– Но почему он не снял проклятие? – спросила я. – Он создатель, он может!

Джеймс пожал плечами.

– Видимо, не может. С вашей смертью проклятие развеется, и он будет свободен.

Я вздохнула. Скрестила руки на груди.

– Тогда у нас с вами нет другого выхода, – сказала я. – Завтра мы должны победить на турнире.

Джеймс понимающе кивнул. В его глазах было столько жалости и сочувствия, что мне сделалось не по себе.

– Победа это абсолютный магический контракт, – произнес он. – Силы, которые окружают королевскую семью, так велики, что способны оживлять мертвых. И с вашим проклятием они тоже справятся, я верю.

Я улыбнулась. Надо было улыбаться, верить и идти вперед, не сдаваясь. Иначе нападение голема будет только началом.

– Все-таки отдохните до обеда, – посоветовал Джеймс. – Я сейчас буду разбирать этого парня, а это зрелище не для девичьих глаз.

– Оставьте меня, – попросил голем. – Я еще пригожусь вам.

– Пригодишься, – с хищной ухмылкой ответил зельевар, – когда в зелья пойдешь. Идите уже, Абигаль!

***

Когда я спустилась со второго этажа и заглянула в зельеварню, там никого не было. Царила идеальная чистота и тишина, на полу не было ни крошки глины.

Неужели Джеймс и правда пустил голема на порошки? Мне немедленно сделалось жаль его, пусть он и хотел меня убить. Можно было бы приспособить этого голема к какой-нибудь домашней работе. Пусть подметает, моет окна, чистит трубы. Мало ли дел в доме?

Но, войдя в столовую, я вздохнула с облегчением. Джеймс и голем сидели за столом и беседовали так, словно ничего страшного не произошло. Я ухватила обрывок фразы про голавля и спросила:

– Вы любите рыбную ловлю?

– Никогда не пробовал, – ответил Джеймс, а голем сообщил:

– Один из моих заказчиков обожает. Вернее, обожал.

– Вы убили его? – насторожилась я, усаживаясь за стол. На обед доставили примерно такую же гору еды, как и вчера на ужин, плюс еще свекольный суп.

– Нет, он умер от старости двести двадцать четыре года назад, – невозмутимо ответил голем, и я удивленно спросила:

– Сколько же вам лет?

– Триста девяносто семь. Вылеплен при князе Галлагере, – с достоинством произнес голем, а Джеймс сказал:

– Ну вы понимаете, я не смог уничтожить такую редкость. Големы столько не живут. Но ограничил его этим домом, так что за двери ему уже не выйти. Предосторожность на тот случай, если Питер отправится на поиски.

Отличная мысль.

– Но ведь Питер и правда придет сюда! – сказала я. – Не дождется отчета, отправится проверять… Он не из тех, кто бросает дела незаконченными, я знаю.

Джеймс пожал плечами.

– Тогда мы его встретим, и проклятие прервется, но не так, как он рассчитывает.

Некоторое время я смотрела на зельевара, гадая, говорит ли он всерьез или шутит. Нет, не шутит.

– И вы готовы… – я замялась, подбирая слова. – Расправиться с ним?

– Без проблем, – ответил Джеймс. – Начнем с того, что он первый начал. А я не люблю, когда к невинной девушке подсылают наемных убийц.

– А вы точно больше не попытаетесь? – спросила я, глядя на голема. Тот повернулся ко мне так, чтобы я видела шею: складки плоти там были пугающе уродливыми, словно кто-то мял глину, пытаясь прорезать в ней что-то вроде жабр.

– Меня перенастроили, – сообщил голем. – Господин Эвиретт установил чары обновления, продлив мою жизнь еще на пару веков, а я за это дал слово, что никак и ничем не поврежу вам. Меня давно не обновляли так хорошо.

Некоторое время мы ели молча. Голем резал мясо аккуратными кусочками, отправлял в рот, и на мгновение его глаза наполнялись зеленоватым призрачным светом. Я знала, что големы едят человеческую пищу, используя ее как топливо, но никогда не видела, как это происходит.

– Значит, вы можете быть благодарным, – заметила я. Голем усмехнулся.

– Скорее, договороспособным. Я знаю человеческие чувства, но не понимаю их до конца.

Джеймс прожевал кусок шашлыка и добавил:

– В его программе прописано, как себя вести и в каком случае. Тебе дают заказ – ты его выполняешь. Убиваешь без угрызений совести. Тебе делают предложение, которое сохранит твою жизнь – ты его принимаешь.

– А как вас зовут? – спросила я. – У големов бывают имена?

– Персиваль, – с достоинством ответил голем. – Мой создатель никак меня не называл. Потом, когда он умер, я сам взял себе его имя.

– Только не говорите, что помогли ему умереть! – встревожилась я.

– Ни в коем случае. Я испытывал к нему… – голем помолчал, потом поправился: – Я думал о нем только хорошие мысли.

После обеда мы с Джеймсом пошли в большую зельеварню. Заказы не терпели отлагательств, клиенты придут за ними к вечеру, так что надо было пошевеливаться. Сиарильский дворец ждал нас завтра утром, и к этому тоже надо было подготовиться.

С Ангельским пером и приворотным зельем я справилась за четверть часа. Разлила их по пузырькам, подписала. Джеймс занимался зельем Мертвой луны. В котле на сверхмалом огне клубился черный туман, пронизанный нитью лунного света, и казалось, что там ворочается какое-то живое существо. Когда все ингредиенты были добавлены, Джеймс приказал мне взяться за ложку и мешать. Я принялась за дело, но чем дольше мешала, тем труднее становилось.

Зелье сопротивлялось. Становилось густым и непослушным. В нем неизвестно откуда взялись комки.

– С ним что-то не так, – призналась я. Джеймс, который командовал пестиком и ступкой, подошел к котлу, заглянул внутрь и нахмурился.

– Странно. Хотя…

Он взял меня за руку, поднял рукав – пятно проклятия сделалось крупнее, словно соседство с Мертвой луной усиливало его. Я растерянно посмотрела на Джеймса, и он объяснил:

– Ваше проклятие отзывается на зелье. Ну-ка…

И он резким движением сунул мою руку в котел. Я заорала от боли, пробуя освободиться, но с тем же успехом можно было отбиваться от окаменевшего голема. Руку будто нанизало на огненный штырь от запястья до плеча.

Джеймс держал меня крепко, вжимая в котел. На какой-то миг перед глазами сомкнулась серая завеса обморока, и я обмякла в его руках – но почти сразу же пришла в себя и снова дернулась.