За дверью с надписью «Сервер» почти всё пространство было заполнено стойками с какими-то металлическими блоками, деловито поблескивающими разноцветными огоньками. И в конце узкого прохода между стойками расположился ещё один агрегат, напоминающий гипертрофированный системный блок. Наподобие того, что я видел на столе в убежище искры.

София тут же подскочила к этому ящику и, выдвинув из него небольшую клавиатуру, пощёлкала клавишами. Рядом с кнопками загорелся небольшой экран с кучей текста и полями для ввода данных.

— Так… Какая точная дата?

— Пятнадцатое июля 1877 года. Шестнадцать минут пятого по Ротенбургу. Вечер. — Я шагнул ближе. — Деревня Ловча. Где-то рядом с Плевной. Дом старосты…

— Дом вам самим придётся отыскать. Я могу нацелиться только на географический центр этой деревни. Но, по идее, он должен быть где-то недалеко…

— А в кого мы там попадём — ты можешь выбрать?

— А есть конкретные пожелания?

— Желательно не в тех, кто через минуту сгорит. И, наверное, время тоже лучше заранее поставить. А то ещё не успеем нужный дом найти.

— Тогда это будут какие-нибудь туранские солдаты. Другие люди там в это время или в плену или скоро погибнут. — София оглянулась на остальных. — По старо-турански кто-нибудь говорит?

Все покачали головой.

— Тогда по дороге лучше помалкивайте. Я попробую найти среди них старшего офицера, чтобы никто к вам не докапывался.

Но тут я припомнил своих бородатых знакомцев с авторазборки и их переговоры с заграничной клиентурой:

— А он вроде на зекистанский похож, да?

— Туранский с зекистанским на звук почти одно и то же, да… — Блондинка тайком стрельнула в меня глазками. Видимо припомнив что-то из своей общей истории с Гором Шубским в этом горном краю.

— Тогда я, пожалуй, смогу кое-что понять.

— Ну конечно… — София заколотила по клавишам, продолжая таинственно улыбаться.

В это время Кнопка исчезла за дверью. И вернулась обратно, подкатив к нам пару компьютерных кресел:

— Вот… Сидеть же надо во время сеанса…

— Чур моё! — Таисья тут же прыгнула в одно из кресел прямо с ногами. — И чур я буду офицером!

— Пол должен совпадать. — София покачала головой. — У туранцев в армии женщины тогда не служили…

— А кем же я тогда буду⁈

— Кем-то из местных. — Блондинка пожала плечами с деланным равнодушием, демонстрируя полное отсутствие желания удовлетворять капризы соседки по комнате.

— В смысле, кем-то из деревенских девок⁈

— Ты ещё можешь отказаться. — Я придвинул оставшееся кресло к нашей проводнице.

— Ещё чего! Вы без меня там точно во что-нибудь вляпаетесь!

— Тогда будешь тем, кем будешь. — Огрызнулась на неё София. И вновь глянула на меня улыбкой, присаживаясь в предложенное мной кресло. — Благодарю… Офицером пусть будет Евгорий, раз он хотя бы немного язык знает. И этикет…

На этих словах княгиня Длиннорукова с лёгким укором глянула на своего сероволосого кавалера. Но тот лишь беспечно заозирался в поисках места для посадки:

— Меня тогда в кого-нибудь покрепче засунь!

— Там ещё на кухне есть несколько стульев! — Спохватилась Кнопка. — Я сейчас принесу!

— Да мне и так норм. — Юный волк без лишних церемоний расположился прямо на полу, вытянув ноги под кресло около анализатора.

— Мне тоже. — Я присел рядом.

И Фродрику не оставалось ничего другого, как последовать нашему примеру. Только он выбрал место поближе к Таисье.

— Тогда ещё вот. — Кнопка сняла с пояса какой-то гаджет и протянула Софии, указав на экранчик анализатора. — Тут настройки приватности максимальные сейчас. Запись сеанса недоступна. А чтобы сменить — нужен мастер-пароль, который только дядя знает.

— А это тогда что? — Блондинка озадачено глянула на приборчик в руках девчонки.

— Просто диктофон. А то вдруг будет сложно запомнить это пророчество. Вы же на связи будете, как оператор. Можете повторять всё, что там услышите. Его можно просто на шею повесить, вот так… — С этими словами девочка-техник вытянула из диктофона тонкий шнурок. И указала на ряд кнопок сбоку. — Вот тут запись и пауза.

— Ага, пасибки. — София повесила устройство на себя и вернулась к клавиатуре. — Так… Вроде почти нашла подходящий. Все готовы?

Она оглянулась на четвёрку будущих путешественников между мирами.

И мы кивнули почти одновременно.

— Тогда на счёт «три»… — Блондинка достала свой портал из небольшого кармашка на юбке. И, зажав его в кулачке, снова вгляделась в экран на несколько секунд, прежде чем начать медленный отсчёт. — Ра-а-аз… Два-а-а… Три!

Полумрак серверной плавно сгустился. И огоньки стоящего напротив меня оборудования почти погасли… Но вдруг снова вспыхнули — да так ярко, что я прикрыл глаза рукой…

И обнаружил, что моя ладонь одета в потрёпанную кожаную перчатку. От которой дальше шёл плотный рукав какой-то синей формы, слегка забрызганной кровью. Но, судя по всему не моей…

А те огни, на которые было больно смотреть, оказались ярким пламенем, быстро пожирающим соломенные крыши каких-то приземистых мазанок. Как и почти все остальные строения — вокруг небольшой вытоптанной площадки в центре деревушки. Жаркий летний воздух был наполнен запахом гари. И где-то вдалеке слышались редкие выстрелы и чьи-то крики…

И тут я чуть не свалился на землю, когда пол подо мной вдруг подпрыгнул и оглушительно заржал.

Зажав поводья и упираясь в стремена каблуками сапог, я еле удержался в седле вороного коня. И сквозь норовистый хрип скакуна совсем рядом услышал хриплый окрик:

— Илири! Дах-хзли гит!

Обернувшись на голос, я увидел поблизости целый ряд связанных по рукам и ногам босых людей, одетых в перемазанные сажей и копотью холщовые рубахи. Мужчины и женщины, от подростков до почти стариков. Такие же смуглые, как и Фродрик. Только у многих мужиков бороды почти до груди. И растрёпанные стрижки под горшок.

Дёрнув за верёвку, усатый смуглый солдат, одетый в такую же синюю форму и красную шапочку с кисточкой как у меня, снова хрипло прикрикнул на пленников:

— Хади-хади, э! — При этом он замахнулся на одного из связанных мужчин коротким, слегка изогнутым клинком. При этом я заметил, что на его рукавах не было таких расшитых золотом манжет, как на моих. Да и в целом кургузая курточка выглядела гораздо проще, чем мой китель.

Пленник, на которого замахнулся солдат, отшатнулся и ошарашено заозирался по сторонам, натянув верёвку:

— Чщто… Кто… Где…

И примерно так же оглядывался по сторонам тот рослый пехотинец, что держал второй конец верёвки — позади строя пленников. Только его взгляд был спокоен:

— Х-хе! Прикольно… — Послышался сипловатый голос этого здоровяка, в то время как он оглядывал и щупал свою экипировку. Помимо синей формы, его снаряжение состояло из длинной винтовки за спиной и такого же кривого клинка в ножнах, вдетых в широкий матерчатый ремень на пузе.

— Чё прикольно-то⁈ Ща как дам! — Молодая чумазая девушка, стоявшая рядом с ним в конце строя, дёрнула за свои верёвки. Но тут же вгляделась в глаза рослого солдата. — Тиг, ты что ли⁈

— Ага… — Парень поправил красную шапочку и, сверкнув яркими карими глазами на загорелом лице, улыбнулся сквозь залихватские усы.

Ну всё понятно…

— Дурмак! — Я крикнул в сторону ведущего солдата, одновременно пытаясь слезть с коня, пока тот сам меня не сбросил. И когда туранец озадаченно замер, согласно моему приказу, я припомнил ещё одно выражение из лексикона зекистанцев. — О беним!

Так бородачи говорили, когда делили деньги. И кто-то при этом указывал на свою долю. Я же при этом указал на верёвки ошарашенного пленника. И, спрыгнув, наконец, с седла, постарался воспроизвести то слово, которым Ашмед приказывал подручным снять с машины какую-нибудь деталь:

— Чикармак! — При этом я указал на верёвки пленников.

— Не? Не ичи? — Солдат воззрился на меня с искренним недоумением. Кажется, он меня понял. Но не был уверен в намерениях.