Его смущает ее вопрос.
— Конечно, — тихо говорит он и вдруг криво улыбается, — но люди умирают каждый день. Большое везение, если это не кто-то из наших близких.
Недолгая пауза вынуждает Иви нервно ерзать на сидении. Она вцепляется в коробку на коленях изо всех сил, чтобы как-то удержаться на плаву. Ее напрягает этот разговор. Она не хочет вести с боссом задушевные разговоры, ведь не ровен час это пошатнет ее убежденность в том, какой он черствый и бездушный. И он это понимает. Ловит ее с поличным.
— Дай угадаю: ты ждешь, что я скажу что-нибудь в духе — я только рад, что старый козел преставился и оставил мне наследство? — все с той же странной улыбкой уточняет Фостер, — чтобы я смог купить дорогие часы и клеить наивных дурочек в барах?
— Боже, — бормочет Иви, — как неловко.
Осталось совсем немного, но из-за стены дождя машина плетется, как черепаха. Иви никогда в жизни еще не добиралась до дома так долго. Она жалеет, что вообще согласилась с ним поехать, а не осталась на парковке. Быть может, Карен заподозрила бы что-то неладное и отправилась искать подругу. Утром именно она подбросила Иви в офис, ибо та была не в состоянии сесть за руль из-за ужасного похмелья. Или ей помог бы кто-нибудь другой. Нил. Скот. Зря он, что ли, строит ей глазки? Почему это должен был быть тот, в чьем присутствии ей хочется провалиться под землю?
Телефон наконец воскресает, но новых сообщений от ее далекого друга так и нет. Иви недоумевает — в чем проблема. Ночью, вроде как, он с удовольствием втянулся в предложенную авантюру и продемонстрировал чудеса изобретательности, описывая такие эротические подробности, на которые ей никогда не хватило бы фантазии. Она в этом плане куда проще. Офис. Порка. Красавчик-босс, которого она, кстати, ненавидит.
Заниматься этим становится все сложнее, особенно, когда они говорят о личных вещах. Иви остерегается увидеть человека за набором клише, вызывающих у нее отвращение. Ей нельзя давать слабину. Все это может плохо закончиться. Иви не нужны сожаления. Она не привыкла признавать, что заблуждалась. Так что со стороны Фостера было бы неплохо подбросить ей какой-нибудь новый повод для злости.
Он, наверное, тоже обо всем этом думает. Ведь в каком-то смысле — это прощание. Не будет больше подколов, претензий и холодной войны. И Иви почему-то грустно это отпускать.
— Ты уверена в своем решении? — спрашивает босс, почти уже бывший босс. Он больше не улыбается. Он очень серьезен, как и поднятая им тема. — Тебе же нравилась эта работа. Что ты будешь делать? Куда пойдешь?
— Тебя не касается, — Иви пытается защититься, но делает только хуже. Он в упор смотрит на девушку, повернувшись к ней. Напряжение достигает точки экстремума.
— Не глупи, — продолжает он, словно обращаясь к неразумному ребенку, что вызывает у нее острый приступ негодования, — наши терки — не повод бросать любимое дело и устраивать себе проблемы на ровном месте. Мы можем сделать вид, что…
— Смотри на дорогу! — визжит она.
Он каким-то чудом успевает ударить по тормозам, и они избегают столкновения с другой машиной, несущейся им наперерез на слишком большой скорости для апокалиптических погодных условий. Их окатывает волной дождевой воды из-под чужих колес, и мир снаружи расплывается до огоньков фар и фонарей, плавающих в невесомости. Злосчастный ремень врезается Иви в грудную клетку и живот, но ей грех жаловаться — Фостеру достается сильнее — он-то не был пристегнут, и из-за резкого торможения смачно бьется головой о руль. Звук такой, будто он раскроил себе череп, и Иви замирает в коротком приступе паники. Вот она и угробила босса, как давно мечтала.
— Ты в порядке? — вырывается у нее.
— Кхм… да, — он откидывается назад, потирая внушительную шишку на лбу. Им крупно повезло, что они двигались очень медленно. Последствия могли быть куда хуже.
Иви ему не верит, ведь она своими глазами видела, как сильно он приложился головой, но она держится и больше не пристает с расспросами остаток пути. Ее попутчик и правда выглядит подозрительно — часто моргает и, морщась от боли, периодически прикасается к ссадине под окончательно растрепавшимися волосами. С ним точно не все в порядке.
— Пойдем, — неожиданно для себя говорит Иви, когда они останавливаются у ее дома.
— Зачем это? — Фостер смотрит на нее волком. Ее внезапное приглашение не внушает ему доверия. — Чтобы у тебя был повод в чем-нибудь меня обвинить?
— Да хорош! — фыркает она, — тебе не помешало бы показаться врачу, а моя подруга как раз…
— В этом нет необходимости.
Иви издает утробный рык и буквально силой вытаскивает его из машины, бросив в салоне коробку со своими вещами. Она отмечает, что слабое сопротивление с его стороны — дурной знак. А еще ей повезло, что она всецело поглощена тревогой и чувством вины из-за произошедшего и не концентрирует внимание на том, что держит его за руку, чтобы вести к дому. Сейчас не подходящий момент, чтобы смущаться тактильного контакта, случившегося впервые, наверное, за эти полгода. С их короткого поцелуя в утреннем сумраке.
Но в доме темно. К холодильнику прикреплена записка, где Карен сообщает, что ее вызвали на ночное дежурство. Малыша она забросила к бабушке, так и не дождавшись возвращения подруги. Пусть это всего лишь буквы, но Иви мерещится в них упрек. Вечно тебя нет рядом, когда нужна твоя помощь — читает она между строк. Но у нее много других проблем кроме того, что она плохая подруга.
Она оборачивается к Фостеру. Ему, кажется, стало совсем худо. Он ужасно бледный, оттого ссадина на лбу кажется еще ярче. Он опирается на кухонную столешницу, но, поймав ее взгляд, со стоном распрямляется.
— Ну все, хватит, — говорит он, — мне пора.
— Нет! — Иви повышает голос, — ты собираешься в таком состоянии сесть за руль? Хочешь…
Она не договаривает, потому что понимает, что чуть не преступила черту. В очередной раз. Она не имеет права напоминать ему об отце. Использовать против кого-то личные сведения — грязная игра. Это хуже, чем все ее мелкое пакостничество вместе взятое.
— Да брось, — отмахивается босс, — мне не оторвало голову, это просто небольшой ушиб. Я вполне в состоянии добраться до дома, — он размышляет о чем-то минуту и воинственно добавляет, — какое тебе вообще дело? Ты же сама сказала, что желаешь мне скорейшей смерти. Будет что отпраздновать.
Иви прикрывает глаза и представляет, как делает шаг вперед. Как хватает его за лацканы пиджака, встает на цыпочки и целует. Но этого не происходит. Потому что это реальность, а не очередная ее глупая фантазия. Пусть она и испытывает острое, непреодолимое желание претворить фантазию в действие.
Вместо этого она протягивает вперед доверительно раскрытую ладонь. Фостер смотрит на ее руку с таким выражением, будто она швырнула ему под ноги ядовитую змею. Конечно.
— Предлагаю перемирие, — Иви почему-то произносит это шепотом, — забудем о наших разногласиях до… до утра, окей? Ты помог мне, за мной должок, тем более я… виновата в случившемся. У тебя может быть сотрясение мозга — а это серьезно! Я отвезу тебя в больницу.
— Нет.
— Что «нет»? — она снова начинает выходить из себя. Ну что за упрямец?
— Не подумай, что это критика в адрес твоих навыков вождения, но там сильный ливень и… — почти с удовольствием тянет он. Не критика! Иви прекрасно умеет понимать из контекста. Она занимается этим всю свою жизнь. И, надо сказать, во многом благодаря этому ее жизнь такая «веселая».
— Окей, я отвезу тебя в больницу, когда закончится дождь, — сдается она, — а пока… дай посмотреть, что у тебя там.
Он так и не принимает ее ладонь, не пожимает, не бьет по ней, просто игнорирует, но все же покорно садится на стульчик у кухонного островка. Стульчик кажется комически маленьким из-за внушительного роста Фостера. Как и вся кухня. Как и весь дом. Великан в гостях у лилипутов. Но они живут скромно, не в шикарном двухэтажном пентхаусе или вилле с дворецким.
Иви приказывает себе прекратить. Она сама предложила оставить разногласия. Она концентрируется на своем занятии, хотя и чувствует себя ребенком, играющим во врача, ведь ничего в этом не смыслит. При беглом осмотре рана мужчины и правда не выглядит смертельной. Чтобы успокоить совесть, Иви достает из холодильника пакет со льдом и всучает Фостеру в руки. Он почему-то выглядит довольным, наблюдая ее неумелые манипуляции.
