— Да, с ней.

— Если вы настаиваете, она тоже будет помилована и отправится вместе с вами.

Хоть изначально Евгений и планировал подержать развоевавшуюся мэндскую девицу Изабеллу под замком — год-другой. В сносных условиях и даже с личной служанкой, но взаперти. Проверенной служанке за такое счастье — двойная плата.

А в качестве особой милости — еще и в одной камере с женихом-заговорщиком. И посмотреть, долго ли продержится их связь, когда впереди не фавор, слава и власть, а опала и заточение.

А потом девицу выпустить. Буде пожелает.

— Со мной? Куда? — Арабелле наверняка страшно. Но внешне она не дрогнула. — На каторгу или в тюрьму?

— Не туда и не туда. Я сию же минуту пишу в Эвитан вашему родному брату, королю Виктору Первому Вальданэ. И вы отправляетесь домой. В знак моей доброй воли.

— Виктору? — впервые чуть ожила она. — Виктор действительно занимает трон Эвитана?

— Да, король Виктор Первый Вальданэ. Об этом вас, конечно, известить забыли. Или вы не поверили. Разумно с вашей стороны — с учетом, насколько честны были ваши сообщники… или, скорее пленители. Но на сей раз они не солгали — для разнообразия. Если нынешний король Эвитана, конечно, не самозванец. Но его поддержал маршал Анри Тенмар, а сей дворянин мне показался честнее других. И если выбрал в правители дворянина, чья линия имеет меньше прав на престол, чем у того же Грегори Ильдани, — значит, хотя бы уверен в его личности.

— Где Грегори⁈ — Вот теперь ее черные глаза блеснули. Даже с претензией на некую опасность. — Если престол занимает Виктор, то что вы сделали с Грегори?

— Арабелла… — Евгений попытался подобрать слова, — лично я его даже не видел. Но если ваш настоящий жених найдется, ему лучше открыто не называть своего имени. Ни здесь, ни в Эвитане.

— Почему? И я сейчас не про Мидантию.

— Потому что вы оба играете в большую политику. Даже если не всегда это понимаете. Я только что прямым текстом объявил, что у вашего жениха больше прав на Золотой Трон Эвитана, чем у вашего родного брата. Ильдани стоят выше Вальданэ в линии наследования. И вы это сами уже подтвердили. А нынешнего короля зовут Виктор, а не Грегори. Дальнейшее объяснять нужно?

— Да, — Арабелла и впрямь не понимает.

Зато наконец бросила взгляд на черно-белую доску. Двинула вперед левую «конницу». Почти уверенно. «Ратники» — явно не стихия принцессы Арабеллы Вальданэ.

— Вы уверены? — Учить ее играть сегодня нет настроения. Поэтому «конницу» сейчас съедят. Показательно и жестоко.

Как едва не расправились с одной наглой, старинной, честолюбивой семьей патрикиев, крепко обиженных покойным Романом. При жизни — слишком беспокойным.

— Мы вместе выросли, — вот теперь в тихом голосе Арабеллы ожила тень гордости. И упрямства. — Грегори и Вит — братья.

Именно потому Евгений и не беспокоится хотя бы за ее ребенка.

Почти. В Эвитане правит не только Виктор, но, возможно, и кое-кто еще. И один Темный ведает, как это допустил Анри Тенмар, люто ненавидящий подобную скверну.

— Константин Кантизин тоже был моим двоюродным братом. А Роман — родным.

— Мы — не мидантийцы. — Вот теперь в голосе Арабеллы — явная гордость. Если не явная тень презрения.

«Конницу» заслонил ближайший «флот». Самоубийственно. Но не так уж глупо.

— О да. И ваш брат — не я, это вы хотели сказать? Правда, вы все-таки оба мидантийцы — наполовину. Кстати, покойный бастард и самозванец Эрик Кровавый — ваш родной дядя. А покойный король Карл Безумный — кузен вашего Грегори. И родной брат вашей матери. Да, и также покойный Гуго Жирный приходился вам всем близкой родней, разве нет? И все они — чистокровные эвитанцы, или я что-то путаю?

— Мой брат — не Карл, не Эрик и не Гуго.

— И не я.

— Вы не брат — ни мне, ни Грегори. А с Виктором мы вместе выросли. Я знаю его, как себя. — «Ратник» тянется на помощь прочим. Оголяет королевский фланг окончательно.

— Хорошо, допустим, вы правы. Лично я готов вам поверить. И как только ваш Грегори найдется, я немедленно верну и его вашему брату-королю. Как и положено правителю дружественной державы.

— Вы правда это сделаете? — В угольно-черных глазах — смесь неверия с надеждой. Арабелла Вальданэ ждет подвоха от злобного и кровожадного мидантийского деспота.

И правильно. Потому как — нет, неправда. Кровожадный мидантийский деспот отправит Грегори Ильдани тайно в Тенмар. Прямо в замок к своему законному союзнику. Настоящему, а не как нынешний слишком скользкий для Эвитана король Виктор Первый Вальданэ. Недавно публично добавивший к фамилии не только глупое и претенциозное «Великий», но и провоцирующее «Зордес». Что Евгений пока проигнорировал. Пока.

В конце концов, нынешнему императору Мидантии довольно и своих проблем. С эвитанскими пусть разбирается герцог и боевой маршал Анри Тенмар. Как пожелает. Хоть на кого пусть златую корону нахлобучит. Лишь бы плотно сидела. И без малейшего участия черных жрецов.

— Следующим ходом даже не «осада», Арабелла. И не «триумф». Сразу «смерть». И даже не «кардиналом», как вы думали. «Крепостью». Вот, смотрите. В виде исключения — переходи́те сейчас заново. У вас второй шанс. Обычно его не бывает.

2

— Мой император, я высказал свое мнение, — Октавиан Мидантийский Барс поднялся, на прощание отвесил вежливый полупоклон. Лучший полководец Мидантии. И возможный императорский тесть. — Но решение за вами. Как и всегда. Я верю в вашу мудрость и прозорливость.

Прощальный взгляд Барса брошен не на правителя, в чью мудрость он верит. И не на возможную дочь. На распечатанное письмо посреди стола. Последнее известие из Эвитана. Отправленное верным Иоанном Мингилом — тяжело больным, но живым. Как раз направляющимся в Мидантию — если всё сложится удачно. Пусть если не слишком милосердный, так мудрый Творец сохранит верному старику жизнь. И вернет потерянное здоровье — уж насколько сможет.

И сомневаться в срочных вестях никаких оснований нет. Проницательный и прозорливый посол с многолетним опытом, Мингил прежде не ошибся еще ни разу. Да и до его письма подозрения уже зрели. Слишком уж всё… слишком уж всё.

Юлиана тоже покосилась на плотную, вощеную бумагу — как на ядовитую змею.

— Нельзя сейчас вернуть Арабеллу ее брату, — уже наедине с женой озвучил мысли Евгений. — Она ждет ребенка от Грегори Ильдани. Законного наследника эвитанского престола. При таком раскладе ее брат становится в лучшем случае Регентом.

— При том, что ты предпочел бы в этой роли Анри Тенмара, — усмехнулась Юлиана. — И Виктор Вальданэ об этом знает.

— Прежний Виктор любил сестру. Нынешнему змееобрядцы уже сожрали душу. Скормили своей дохлой Черной Змее.

— Зме́ю. Значит, — прищурилась Юлиана, — или оставить их обоих (и Изабеллу Мэндскую в придачу) здесь, или всех тайно отправить к твоему честному Анри Тенмару.

— Да, хоть Тенмар и не мой, а свой, эвитанский. Слишком, как ты верно сказала, он честен для чего-нибудь другого. Один лишь Витольд Тервилль сейчас может вернуться в Эвитан вполне открыто. Как родственник королевы Элгэ — муж ее родной сестры. И в Эвитане его давно ждет жена.

И можно даже не озвучивать, почему Октавиан Барс вышел именно сейчас. Очевидно, какое решение он бы предложил. И его своевременный уход говорит об этом яснее ясного. Всем присутствующим.

— Спасибо, мой император, — Юлиана подлила крепкого горячего кемета им обоим.

— За что? — улыбнулся Евгений. — За плохие новости?

— Нет, за них стоит поблагодарить почтенного Иоанна Мингила, — мягко усмехнулась она. — А еще точнее, Виктора Вальданэ. Нет, за то, что ты обсудил это сначала со мной и с Октавианом. Раньше, чем с министрами.

Да. Можно сказать, в семейном кругу.

— Я знаю, что скажут мои министры. Мне нет нужды их спрашивать — в этот раз.

— Тебе и меня с Октавианом спрашивать нет нужды. Мы так же подчинимся твоей воле и любому твоему приказу. Ты — верховный правитель Мидантии. И ты так же знаешь, что именно мы скажем. Но, тем не менее, ты нас спросил. Спасибо за доверие, мой император. Спасибо, Эжен.