Арабелла слишком часто видела такой же взгляд в зеркале. Но разве тихая с виду мидантийка не боится лишиться любимого мужа? А она его любит — такое Белла теперь тоже начала узнавать безошибочно.

Кроме того, среди схваченных еще и ее брат. Арабелла волновалась бы точно — будь в руках у врагов Виктор, но его больше нет нигде. Как, возможно, и Грегори.

— Вывести вас? — вопросила роскошная красавица-герцогиня. — А ты не заметила, что тогда еще за нами никто не шел?

— Как ты догадалась, что за нами придут? И почему не предупредила больше никого?

— Я не догадалась. Меня вызвала вот эта любезная почтенная леди, — герцогиня Юстиниана указала на уже знакомую старуху. Довольно рослую и крепкую рыбачку. Совсем недавно на берегу та командовала высадкой с Проклятых Галер. И прочие местные жители ворчали, но слушались. — И велела привести к хижине Черного Монаха непосредственно присутствующих здесь дам. Меня, тебя, Валерию и Мэри Анабель. А потом привела нас сюда. Поверь, если бы я что-то понимала и знала ответы — уж точно не потащила бы никуда среди ночи нашу сестру на последнем сроке. Ей сейчас только здесь и рожать. А еще на вилле остались наши с ней младшие сестры. И их бы я прихватила с собой — если бы знала всё заранее. Но до сих пор почтенный Черный Монах и его верная, почти столь же почтенная ученица не ошибались. И раз уж она наступила на свои чувства и неприязнь и связалась именно со мной…

Хмурая старуха молча и с достоинством кивнула. Мрачно, как безлунная ночь над суровыми мэндскими скалами. Или лютая смерть в подземельях Кровавого короля.

Почему старуха не вызвала Изу? И хорошо это или плохо?

А баронессу Керли⁈

— Связалась⁈ — нахмурилась Сильвия. — Разве она присылала на виллу гонцов?

— А ты следила за всеми? — едко усмехнулась прекрасная герцогиня. — Нет, не присылала. У нас с ней свои способы беседовать. Если интересно, какие — спроси у нашей молчаливой Мэри Анабель. Мы с ней в этом одного поля ягоды, хоть и растем на разных кустах.

— Мэри Анабель? — повернулась Сильвия еще и к Арабелле. — Что имеет в виду Юстиниана?

— Я не знаю. Я и саму герцогиню Юстиниану-то не знаю, — почти безмятежно пожала плечами Арабелла. Почти. Отчаянно мечтая о безупречной маминой выдержке…

Мама!

Старая рыбачка насмешливо покосилась в ее сторону.

И тут беременная герцогская сестра, в кровь кусая бледные губы, согнулась пополам…

Зря герцогиня съязвила о скорых родах. Накликала.

— Валерия! — Сильвия кинулась к ней, забыв всё прочее.

На время. Вряд ли насовсем.

— Помогите ей!

— Разумеется, помогу, — рыбачка споро и умело помогла уложить роженицу на широкую лавку. Покрытую грубым плащом. Но, вроде, чистым. — Ничего страшного. Она — не первая и не последняя.

Девушка изогнулась в очередной судороге, отчаянным усилием сдерживая стон. Или крик.

Арабелла содрогнулась — то же самое ждет ее.

Если не хуже. Если ничего не изменить — дитя Беллы Вальданэ родится в застенках. Причем точно раньше срока.

А если и нет — умрет на ее глазах. Тоже в муках.

Арабелла достаточно слышала о ядовитой Мидантии. Как и об ее императорской семье.

— Потерпи, Валерия, — успокаивающе шепчет Сильвия.

— Вряд ли… смогу… — усмехнулась (почти оскалилась) та.

Сильвия в отчаянии повернулась к рыбачке:

— Она заслуживает лучшего, чем родить ребенка здесь.

Едкий, горький смех разрезал воздух. Так же смеялась Лаура — в подземельях кровавого Мэндского дворца кровавого герцога.

— Судьба у моего ребенка такая, — едко хохочет Валерия. — Ничего, зачат он был в еще более паршивом месте.

Лицо Сильвии дрогнуло, в глазах будто мелькнули слезы:

— Ты не должна быть в такую минуту одна.

— Если думаешь, будто я хочу, чтобы рядом был Марк, то я тебя разочарую — не хочу!.. — Валерия сдавленно взвыла, пытаясь не заорать в голос.

— Нас могут услышать! — сурово рявкнула старуха. — Не прекратишь орать — суну палку в рот.

— Давай… ее… сейчас… — совсем побелевшими губами шепчет несгибаемая Валерия.

От Арабеллы мало толку в любой помощи роженицам. Но, похоже, и Сильвия знает об этом лишь из книг. А принести воды и вытереть пот с лица сумеет любая.

На самом деле разумнее всего под шумок просто от них самой сбежать и пытаться вытащить своих… но точно ли разумнее? Разве они пока не в одной лодке?

Нет. Белле сейчас нужно спасать не чужую девушку, а своих друзей. Вита, Изу и баронессу Керли. И остальных.

Темная мидантийская ночь, побережье чужого моря, чужая хижина, чужие люди. Свои все — в плену или погибли.

— Отлично, — оценила их слаженную работу молодая герцогиня. — Вижу, вы и без меня справитесь.

— Ты хочешь уйти сейчас⁈ — вырвалось у вымотавшейся Сильвии. — Именно сейчас?

— Как ты догадалась? У вас здесь есть опытная повитуха и две молодые бабы у нее в подчинении. Одна из которых — еще и родная тетя новорожденного. Довольно, чтобы принять одного ребенка, разве нет? А я прослежу за срочной посылкой гонцов в ближайший гарнизон. Кто-то же должен заняться вытаскиванием наших мужей, братьев, сестер и гостей, как думаешь? Марцеллина и Лициния — всё еще там. Или дождемся, пока ночные разбойники схватят еще и нас? Или сомневаешься, что будут искать? Уже ищут. Особенно вот ее.

Что?

— Ты абсолютно права, — неживым голосом проронила Сильвия. — Мы справимся.

Арабелла вполне готова ее понять. Юстиниана — жесткая, циничная, но своя. Родственница, даже если и не кровная. Уж точно куда больше, чем почти незнакомая рыбачка. А Сильвия не умеет не только драться, но и передвигаться бесшумно. И остается с беспомощной сейчас Валерией на руках.

А присутствие подозрительной Арабеллы с Проклятых Галеасов уж точно вряд ли способно кого-то ободрить и успокоить.

— Жаль, Лициния не осталась при дворе, — криво усмехнулась Юстиниана. — Вместе с Марцеллиной. Вот уж их сейчас здесь только и не хватало.

Незнакомые Арабелле Марцеллина с Лицинией не остались. Они здесь, тоже в плену. Как и баронесса Керли с прочими. Все, кто доверился своей бестолковой принцессе.

И Вит!

Очнись, Белла. Герцогиня только что не просто так растворилась в темной мидантийской ночи. Она отправилась посылать гонцов в ближайший гарнизон. За срочной подмогой. А начальник гарнизона займется не только нападавшими. Перетрясет здесь всё и всех.

И в этой темной ночи исчезнут уже все, кто таким чудом спасся из кровавого Мэнда.

— Как вы думаете, кто на нас напал? — решилась Арабелла спросить у Сильвии.

Вдруг они — не так опасны, как императорская стража?

Мидантийка лишь устало качнула головой:

— Не знаю. Все наши враги остались в Квирине. Или мертвы.

Рыбачка глянула на нее слишком пристально. И жестко:

— У тебя слишком длинный язык, девка.

Сильвия внезапно распрямилась жесткой пружиной:

— Я — не девка, а замужняя женщина и патрицианка из знатной семьи. И не собиралась это скрывать. Мне нечего стыдиться. Все знают, кто я и откуда. Как и моя семья. Нам оказал гостеприимство сам Его Величество император Евгений Милосердный.

— Да, потому что вас ему вручил маршал Анри Тенмар из Эвитана, — хмыкнула старуха. — Трудно отказать предводителю такой орды, не находишь? Но политика меняется… иногда даже очень серьезно. И Его Величество отсюда далеко. А Квирину здесь любят далеко не все. Она — давний враг. А в последние годы еще и безумный. Зато ты здесь — одна. С беспомощной подругой на руках. Даже черная ведьма из Квирины ушла. Да и болтаешь ты сейчас с гостьей из Кровавого Мэнда, приплывшей на Проклятом Галеасе. А родом она и вовсе невесть откуда. И ей император гостеприимства не оказывал. У твоих врагов могут быть длинные руки, острые когти и ядовитые клыки. Именно у твоих, а не твоей семьи.

Император Евгений? Арабелла всегда мало интересовалась политикой — даже после фальшивой помолвки с принцем Константином Кантизином. Но никакой Евгений не вспоминается даже в списке ближайших наследников. Правящим императором недавно был Иоанн Кантизин — Мидантийский Паук. Злобный убийца ее мидантийских бабушки и деда, сгинувших еще до рождения внучки.