Ревинтер отвел взгляд от знатного малыша Чарли. Ладно. Живи пока, счастливый мальчик-наследник. Раз любящая сестра так уверена в вашем родстве — не стоит ссориться со столь опасной сестрой. Ни много, ни мало — прикончила не меньше, чем целого короля. Да и к внезапному убийству одного из предыдущих мозолистую от фехтования лапку приложила.

И при этом выжила. В обоих случаях.

Да еще и Ревинтера вынудила сыграть по своим правилам. Кто бы мог подумать?

Он сам. Когда еще при Карле Придурке дважды так усердно старался ее поскорей потопить.

Но теперь Анри Тенмар в злейших врагах нужен еще меньше. Ирия мстит жесточе, зато у ее мужа возможностей больше. Не только герцог, но и целый маршал.

И не тот случай, когда стоит говорить «пока». Анри Тенмар в честных союзниках и впрямь удобен. Тем, что не предаст и в спину не ударит. За нового короля Бертольд Ревинтер в этом не поручится. А менять его больше не на кого. Кончились.

И наследников пока не водится. Опять та же проблема, что и с недоумком Карлом.

А даже если и заведутся — нынешний король женат по страстной любви. Вдруг еще и по взаимной? Чудеса же случаются. А юная королева — непрошибаемый кремень. И, в отличие от недалекого супруга, умна. Не отомстила бы потом…

И урожденный мидантийский змей граф Валериан Мальзери, как назло, непотопляем.

А маленький сын Алисы опять же — под защитой родного дяди. Анри Тенмара.

Ничего, Ревинтер. Хоть ты от короля и дальше Мальзери, но бывало и хуже. Всё же тут дворец, а не Ауэнт. А капризная судьба — переменчива. И чаще выигрывает терпеливый.

Умный взгляд слева — младшего сына. Скорее, печальный. К счастью, Ревинтер ошибся: Роджер ни в коей мере не влюблен в смертельно опасную волчицу Ирию Таррент. Повезло хоть здесь. Только такого счастья нам и недоставало.

Скорее, сын завидует. Но не мрачному жениху. Жалеет, что у самого — не так.

И зря. Анри Тенмар при неблагодарном короле-интригане и без помощи Ревинтеров себе шею свернет. Рано или поздно. Вместе со своей Лиарской Рысью Ирией. И на тот случай надо бы Ревинтерам себе мягкой соломки заранее подстелить.

А сначала — ее поискать. А то теперь куда ни плюнь — не Виктор Вальданэ, так Валериан Мальзери. А честный кардинал утонет вместе с честным Тенмаром. Если не скончается раньше. Может, даже от обычной «старости».

А Роджер в надежной тени отца выживет. Если, конечно, новый король не решит полностью взять сторону Мальзери. Тот как раз выполз сейчас очень вовремя.

Ничего, мы еще, глядишь, не только нового короля, но и нового герцога Тенмара воспитаем. Пусть только красавица Ирия родит поскорее. Выполнит законный долг перед любимым супругом.

А вот новых Мальзери нам не надобно. Некоторые рода должны иногда и вымирать.

Правда, одна ошибка аукается до сих пор. Надо было настоять тогда, еще после восстания, на браке Роджера и Эйды, надо. И внучка бы благополучно дома родилась, и сын был бы сейчас счастливее. И Лиар бы под шумок тихонько загребли — при первой же глупой ошибке наивного и подловатого покойничка Леона. А тот бы оступился наверняка — в любом случае. А Ревинтер выступил бы как добрый опекун несчастных сирот…

А сегодня почтенный кардинал лично обвенчал откровенную куртизанку, открыто спавшую с женатым мужчиной. Да еще и при нынешнем короле. Александр все-таки смел. Хоть на его стороне и Мидантия. Милость Патриарха и императора переменчива. И потом — они далеко. А Виктор «Великий» — вот он, рядом.

Ревинтер сейчас даже по примеру прежнего Эрика Бастарда предложил бы почтенному кардиналу выпить. Если бы такое было в правилах хоть у одного из них.

Кстати, что там за нарастающий гул? Особой тишины на этой свадьбе не водилось сразу. Но вот такого горластого курятника охающих дам, уже цепко висящих на галантных кавалерах, только что у зелено-золотого входа не наблюдалось…

Пыльный, осунувшийся гонец в пиршественной зале — совсем некстати. В темных цветах Всеслава Словеонского. И явно — срочный. Раз прямо сюда вызвали.

Вряд ли есть, о чём волноваться. Расстались они шаткими, но всё же союзниками. С Ревинтером, по крайней мере. А войну Эвитану князю Всеславу не объявить. Разве что в связке с Бьёрнландом, Ормхеймом или Мидантией. Но Север пока успешно сдерживает Лойварэ.

К тому же, в королевстве Медведей вот-вот начнется очередная Квирина. А нынешняя Мидантия — верный союзник Эвитана. Благодарите маршала Тенмара еще и за это. За честного (для мидантийца) и неглупого императора Евгения Кантизина.

Пока у Виктора «Великого» хватит ума держаться своего умного маршала. Евгений Кантизин и его Барс (или наоборот) — не глупее Ревинтера. И заключали военный и торговый союз именно с честным полководцем, а не с его тогда еще не королем. Вновь всплывшие, выжившие Зордесы узурпаторам Кантизинам (всего второе поколение, как на троне) и так не слишком нужны, а уж еще и с новыми сомнительными связями…

Усталый гонец говорит тихо, а Бертольд сейчас стоит — далековато. Не в фаворе.

Бледен скользкий змей Мальзери, еще бледнее — илладэнская королева Элгэ. Королева⁈

Кажется, законных сыновей у Мальзери больше не осталось. Вот вам и выморочный род…

Ты проиграл самое главное, старый враг. И даже без малейшей помощи Ревинтера. За такое можно и выпить. Даже в этой компании.

Взгляд Ирии Таррент полон явного сочувствия. Королеве.

Лиарская Рысь хорошо держит лицо. Это ведь ее долгожданную свадьбу превратили в мрачные похороны.

2

Зачем Виктор объявил это сейчас? Он знал, какую режущую боль доставит Элгэ смерть Октавиана. Особенно внезапная. Так почему же змеев…. муж не предупредил вроде бы любимую жену еще в покоях?

Голубиная почта наверняка опередила любого гонца.

Кроме того, столь важную весть не обязательно объявлять вслух. А из бедного Октавиана делать несчастного мученика — во славу нового «Великого» короля.

Отчаянный Виан попытался сбежать. И был убит. От беспощадных ищеек князя Всеслава черноглазый юноша ускользнуть не смог.

Умер ли он хотя бы быстро?

А Виктор хоть понимает, что… Элгэ бросила взгляд на нелюбимого супруга. Торжествующие глаза Виктора ответили: всё он понимает.

Глаза — и их взгляд, устремленный на Валериана Мальзери. На его побелевшее лицо.

Подлый граф действительно любил Октавиана? Уж как умел. Или просто сожалеет, что его столь высокознатный род теперь прервался? Трое детей было у графа. И всех трех он погубил — так или иначе.

Чужие голоса звенят поддельным сочувствием. А в надменном взгляде Виктора нет и такого.

За любую слабость нужно платить. За любую ошибку. Элгэ серьезно оступилась, когда вновь связалась с уже не любимым бывшим любовником. Когда с ним венчалась — на глазах у бедной глупышки Элен. Когда та, беременная от Виктора, смотрела полными слез глазами, как другую объявляют женой и королевой.

А теперь жадный взгляд Виктора ловит все слабости Элгэ. Сторожит. Чтобы запустить когти ей в душу.

Когда стреляли в жирного Гуго и ранили невезучую Алексу, Элгэ на целые минуты оглохла. Жаль, не сейчас.

Чуть ли не впервые уход Виктора Элгэ восприняла с облегчением. А мужнин поцелуй неприятно обжег заледеневшую руку.

Великий при жизни король отправился по неотложным делам. Готовить грозный ответ «Словеонскому самозванцу».

Прекрасная же королева осталась развлекаться. Кто-то ведь из правящей четы должен. У нас же тут свадьба.

Хотя какая Элгэ, к змеям, «правящая»?

«Самозванца», ха. Илладийка с превеликим удовольствием разодрала бы ненавистного врага в кровавые клочья. Но это не отменяет того, что безжалостный Всеслав лишь воспользовался правом выхода «вольного» Словеона из проигравшего Эвитана. А претензий на Золотой Трон князь покамест не изъявлял.

Да еще и змеев Валериан Мальзери — совсем рядом.

— Чего вы от меня хотите, господин Мальзери? — За всё золото подзвездного мира Элгэ не назовет его дядей.