— Мама, я замуж на днях выхожу, — беззаботно рассмеялась девушка. Осталось продержаться — чуть. — И соответственно, перехожу под власть законного мужа. Но почтенную дуэнью можно вовсе не рассчитывать. Тем более, я и не могу этого сделать. — И ты не можешь. — Ее нанял дядя Ив. Прислал рекомендательное письмо. Не такая уж она и зануда. Пусть займется пока Кати, я не против.

Кстати, никакого письма Ирия не видела. Но всегда можно сослаться, что оно у Анри.

— Со своим братом я объяснюсь сама, — жестко отрезала Карлотта. Кажется, рекомендация от дяди Ива для нее хуже, чем никакой. — Я долго этого ждала — разговора даже не на равных. И когда кающаяся грешница — не я. Я много чего жду от него услышать. И услышу — если он еще не растерял последних мозгов. Но вот дочь этой подлой дряни ты воспитывать точно не будешь! Как и ее сопливого сынка.

А на что Ирия рассчитывала? Трусливо дотянуть с этим разговором до присутствия умного, смелого Анри? И спрятаться за крепкую спину будущего мужа — пусть сам всё разгребает? У него ведь власти больше.

Забыла, что Карлотта тебя вырастила? И знает весьма хорошо? И понимает, что основные козыри у нее — сейчас, а не потом.

А еще легко представить, что сделала бы на твоем месте она сама. Точно не проиграла бы. Не можешь сразу выиграть — тяни время.

— Чарли — еще и папин сын. И мой родной брат.

Кому намерена отдать его титул Карлотта — теперь, когда Леона нет в живых? Себе оставить? Великий король уже и на это пойдет? Да чем же таким они повязаны с Карлоттой? Вместе крали чужую Силу?

— Это еще неизвестно, — поджала губы мать.

Сейчас она ничуть не милосердней, чем в амалианском монастыре. И, несмотря на алую яркость южного наряда, будто принесла с собой стылый, безжалостный холод.

— Мама! — возвысила голос Ирия.

Пора, наконец, подняться с мягкой кровати. И выпрямиться — лицом к лицу с Карлоттой. Глаза в глаза. Северный лед и изумрудная зелень — друг напротив друга. С обеих сторон.

Карлотта тоже могла унаследовать древнюю Силу Лингарда. Если бы родилась не в далеком Тенмаре. Юг и Север враждовали столь давно, что даже магию друг друга перекрывали. Как в палящий зной пересыхает русло неглубокой реки.

Но зато Карлотта сумела Силу украсть. И пытается научиться ею пользоваться.

Кого ты для этого убила, мама? И как хорошо, что не знала всего этого прежде. Когда к тебе в безжалостные руки попала маленькая, беззащитная Мирабелла.

— Мой отец принял Кати, как приемную дочь, и значит она — тоже моя сестра. А Чарли и вовсе законный сын моего отца. Я знаю, как ты относилась к папе, но я его любила и уважала. И так с отцовской памятью не поступлю. Куда ты намерена девать детей? Выгнать на улицу? Отправить в Пляшущий Двор? Просить милостыню?

— Ирия, второй брак твоего отца наш справедливый король не сегодня — завтра объявит незаконным. Все необходимые бумаги уже подписаны. Значит, у нагулянных детей этой шлюхи нет никакого отца. Бастардам — место не в приличном доме.

Жаль, бедный Серж тебя сейчас не слышит. Но уж об этом осторожная Карлотта, похоже, позаботилась. Иначе не делилась бы планами так открыто. Не торжествовала бы.

И куда на радостях рванул внезапно выпущенный без присмотра брат? Снова к Ревинтерам? Или он вполне себе под присмотром — во дворце где-нибудь? У самого великого в подлунном мире короля.

И только бы не закипеть! У Ирии сейчас — несравнимо меньше власти, чем у этой насквозь протравленной змеи. Дома было так же, но папина защита уж точно надежнее нерешительного брата вроде Сержа. Даже не будь он сам в королевской опале.

А дяди Ива в Лютене всё еще нет. Всё еще.

— Даже если будет так, Кати всё равно ничей не бастард, а законная баронесса Кито.

— Ирия, первый брак наглой шлюшки Полины был таким же сомнительным. Иначе она не рванула бы бегом за твоего отца, теряя на ходу драные юбки. Уважаемая семья Кито уже обратилась к королю с прошением. Катарина якобы Кито — незаконный ублюдок Полины. И, как и всем, ей подобным, место этой девке — в монастыре.

— В каком? — прошипела вдруг Ирия.

— Ты его хорошо знаешь, — усмехнулась мать. — В самом ее достойном. Жаль, туда не попадешь еще и ты — за то, что предала меня. Повод бы нашелся и без Анри Тенмара. Увы, но все сплетники Лютены уже запутались, кому именно ты продала свою девственность и за что.

— Зато можно предположить, куда делась твоя. Уж точно не моему отцу. Я даже в герцоге Тенмаре до конца не уверена.

Судя по взгляду матери — мало Ирии не покажется. Хуже, если не покажется Кати, но… пусть Карлотта только попробует тронуть детей! Пусть только попробует…

— Зато Кати соответствует всем требованиям столь хорошо знакомого нам обеим монастыря. Не успела еще пойти ни по стопам своей низкорожденной шлюхи-матери, ни по твоим. Хотя бы в силу возраста. И Его Величество милосердно спасет ее душу — от такой наследственности.

— Соответствует? — прошипела Ирия. — Как когда-то — Мирабелла? Только твой любимый храм пыток уже сожгли. Хоть что-то дельное я успела.

Между тюрьмами, монастырями и прочими ловушками. Между Карлом Слабоумным и Эриком Кровавым.

— Тогда сгодится другое привычное и родное нам обеим место. Келья Кающихся Грешниц — в Храме Святой Амалии. Пока Его Величество не восстановит монастырь в Южной Ритэйне. И не возведет еще ряд других — таких же. Или более суровых, чем ритэйнский. Для покаяния особо строптивых девиц. В идеале даже самые здоровые не должны протянуть там больше полугода. Сейчас как раз еще даже не закончилась зима. За свои тяжкие, непростительные грехи нужно платить, разве нет? Как и за грехи своих наглых потаскух-мамаш. Не стой у меня на пути, Ирия. Я мечтала отомстить Полине не один год. И отомщу.

Ты опоздала. Если у Анри всё получится — ты опоздала, проклятая безжалостная змея.

— Я была в Ауэнте, мама, — выпрямилась во весь рост Ирия. — Я была в Келье Кающихся Грешниц. Я была в Змеином Храме. Меня змеи знают, сколько раз держали в заложниках — чуть не все подонки Эвитана. И дважды приговаривали к смерти, причем оба раза — раньше, чем я хоть что-то совершила. Ты издевалась над моей сестрой, продала ее Ревинтерам, отправила в настоящую Бездну мою племянницу, собиралась убить меня. Ты и сейчас планировала не замуж меня выдавать, а сгноить в очередной тюрьме. Но ты слишком давно меня не видела. Это я убила Эрика Безумного. Совершила то, чего не смог никто. Это тебе лучше не вставать у меня на пути.

— Давай не будем ссориться, Ирия, — чуть сбавила тон мать. — Тебе я никакого зла не желаю. Больше нет. Мы должны быть на одной стороне. Как близкие по крови, как мать и дочь. Ты — умна, расчетлива и умеешь ценить хорошую выгоду. Полина была и твоим злейшим врагом, уже забыла? Ты — законная дочь лорда Таррента. Дважды тебя приговаривали к смерти — по воле и капризу безумного тирана и деспота. Но эти малолетние ублюдки — всего лишь нагулянные бастарды наглой, зарвавшейся шлюхи. И осуждены будут волей законного, справедливого короля.

Очередного мерзавца и тирана, только с другим именем. Мама, Ирия — не наивный Серж. Не не знавший тебя никогда мальчишка, вообразивший себе добрую и любящую маму. Дочь это уже переросла. В последний раз она поверила тебе в холодном лиарском монастыре. Когда еще не знала ни про Ирэн, ни про Мирабеллу. И даже про Эйду — далеко не всё.

Шум за зашторенным окном заставил обернуться их обеих. Неужели внезапный гонец? Или… долгожданный?

Да, да, да! Пожалуйста.

Гонец. Немолодой, чернявый, тощий.

И аж трое крепких стражей. Смутно знакомых.

Все — из коридора. И только гонец тяжко дышит с дороги.

И вся компания уставилась на роскошную Драконью племянницу в полупрозрачном шелковом пеньюаре. Ничего, ее репутации уже вредить некуда. А с нынешней фигурой даже есть, что с интересом порассматривать.

Мама предумотрела многое. А вот где и на что в это время пялится Серж? Почему еще не здесь? Где он вообще — всё утро? Заперт в Ауэнте? Или и впрямь сбежал к Ревинтерам насовсем?