— Ах, как это чудесно, любимая! Он так жаждет твоих поцелуев!

И я, осторожно, как по самому нежному и тонкому лепесточку, провела язычком по всему круглому бутону, и заметила, как капелька прозрачного вязкого нектара проступила на поверхность.

Я, как жадная пчёлка, слизывала эти крошечные солёные капельки, крепко ухватив ствол этого необычного цветка, словно распускающегося у меня в ладонях, а мой Савелий, уже не сдерживая себя, громко стонал, подталкивая свой жезл мне всё глубже и глубже в ротик, пока я полностью не заглотила его, посасывая, как сладкий ярморочный петушок на палочке.

— Ах, моя милая Сашенька, умоляю тебя, не останавливайся, — шептал мне любимый, пока его живой цветок трепыхался, крепко пойманный, у меня в ротике.

И я не останавливалась, потому что в тот миг почувствовала, что я могу подарить экстаз своему любимому, а ведь именно этого я желала для него больше всего на свете!

Вдруг он весь напрягся и задрожал, словно его настиг какой-то недуг, и я уже было испугалась, уж не причинила ли я ему невольно боль, но тут горячая солёная струя наполнила мой ротик, и я поняла, что это мой волшебный пестик выстрелил в меня своим вязким нектаром.

— Я тебе подарила наслаждение, любимый? — с надеждой спросила я Савелия, который тяжело дышал, покачиваясь надо мной, стоящей перед ним на коленях.

— Да, Сашенька, да, — ответил он, немного помолчав. — Но что ты скажешь на то, если я тебе скажу, что наслаждение может быть не только моим? — промолвил он, поднимая меня на ноги, и снова нежно облизывая мою тугую налитую грудь. — Что, если мы оба одновременно сможем с тобой слиться в волшебном экстазе? — продолжил он, расстёгивая мою юбку, которая упала воздушным облаком у моих ножек.

— Разве такое возможно? Об этом ничего не было написано в романе, — прошептала я, когда пальцы Савелия снова начали ласкать меня между ножек, отчего я сама потекла сочным персиковым соком.

— Конечно, любимая, — промолвил он, увлекая меня за собой на кушетку, и укладывая на неё животиком. — А сейчас я тебе хочу вернуть то удовольствие, которое только что испытал сам.

С этим словами он притянул мою попку к себе, и я изогнулась перед ним, как кошечка, прогнув спину, а он положил свою ладонь мне под животик на лобок, не переставая ласкать и теребить меня между бёдер своими умелыми пальцами, и я уже почти почувствовала, как сама приближаюсь к неведомой доселе вершине.

— Подожди, моя лакомка, — отнял свои пальцы от источника наслаждения мой любимый, — не так скоро, — и тут в мою попку уперлось что-то мягкое, тёплое и твёрдое, и я поняла, что его волшебный неутомимый бутончик снова налился своей неистовой силой.

Он раздвинул меня сзади, как разломил на две половинки спелый персик, и я почувствовала, словно его цветок целует и нежно гладит меня между ножек, и моё лоно снова всё намокло и потекло. Савелий опять стал ласкать и играть у меня между ножек своими пальчиками, и я, не осознавая этого, словно в беспамятстве, сама придвинулась к нему своей попкой, чего-то безумно желая, но всё ещё не понимая до конца, чего же именно. Мне хотелось, чтобы эти нежные игры с моими складочками не прекращались никогда, а внутри меня всё болезненно сжималось и стонало, но я не могла понять до конца, чего же мне так сильно хочется.

И тут внутри меня всё набухло и стало распускаться волшебными цветами, как в саду, и я поняла, что сейчас воспарю к самым небесам от самых прекрасных ощущений, которые когда-либо я испытывала. Я заплакала от счастья и наслаждения, и в то же мгновение почувствовала, как что-то горячее и острое проткнуло меня сзади, войдя внутрь меня. Я захотела убежать, но крепкие руки держали меня за бёдра, и Савелий, оседлав меня, как дикий наездник, вбивал и вбивал внутрь меня свой жезл любви, пока всё у меня в душе не перемешалось в один огромный пылающий шар: и неземное наслаждение, и невыносимая острая боль.

— Ах, я люблю тебя, Сашенька, — услышала я последнее, прежде чем провалиться в сладкое забытие, и поняла, что волшебный цветочек выстрелил в меня свои тёплым тягучим нектаром, растекаясь у меня внутри…

Никогда после этого я больше не испытывала такого острого и всеобъемлющего счастья и наслаждения любовью.

Бедная Саша! По своей детской наивности я полагала, что отныне это будет длиться вечно, и что в том обитом атласе нумере дорогого отеля я нашла своего Адама, как он — свою Еву.

В тот далёкий день я покинула дом своей матушки невинным и непорочным ребёнком, а вернулась развращённой падшей женщиной. Но я не могла понять и осознать своё грехопадение, потому что вся моя душа пылала любовью и обожанием к моему дорогому Савелию, который обещал мне, что отныне мы с ним всегда будем вместе, забавляясь и лаская друг друга, как и подобает двум влюблённым.

На следующий день, когда я пришла на встречу в условленное место, мой милый друг так и не объявился, и вместо себя он прислал записку, в которой объяснял, что был вынужден срочно уехать из города по неотложным делам, и просил меня ждать его и молиться о нём.

Вся в тревоге и ожидании я провела месяц, и второй, и третий, пока вдруг с ужасом не осознала, что красные маки не расцветают в моём саду каждый месяц, как и предназначалось природой. Заподозрив у себя страшную болезнь, вся в смущении, я отправилась к бабке-знахарке в Замоскворечье, которая и сказала мне, что я жду ребёнка!

Ах вот, значит, та ночь любви и экстаза всё-таки принесла свой плод! Я не могла вообразить, как обрадуется этому мой любимый Савелий, когда узнает, что у нас будет ребёночек! Я не знала, как сообщить ему об этом, он мне не оставил адреса, но, решившись, отправилась к дому его хозяйки княгини Радзивиловой, чтобы выведать, как ему можно послать весточку.

Я не сомневалась ни единого мгновения, что мой любимый, только узнав о том, что я жду ребёночка, сразу же женится на мне.

Каково же было моё удивление, когда, подойдя к воротам усадьбы, я увидела моего ненаглядного Савелия в карете, выезжавшей из двора. Вне себя от счастья, я бросилась к нему с криками, и заметила, как побледнело и исказилось его красивое лицо, когда он заметил меня.

— Сашенька! — в испуге выкрикнул он и приказал кучеру остановиться. — Скорее садись в карету. Что ты здесь делаешь?! Если моя хозяйка увидит нас вместе, то мне несдобровать!

— Ах, мой любимый, как я счастлива, что встретила тебя! Я и не надеялась на это! — пролепетала я сухими губами. — Куда ты пропал, мой дорогой Савелий?!

— Я только сегодня вернулся в город, — ответил мне мой суженый.

— Савелий, у нас будет ребёнок! — поспешила я обрадовать своего наречённого, и увидела, что от охватившего его волнения и счастья он не мог поначалу вымолвить и слова.

— Это просто чудесно, — наконец-то изрёк он. — Это хорошо, что ты сразу же пришла ко мне, мы сможем с тобой сразу же обвенчаться, — сказал он, и моё сердечко затрепыхалось от счастья.

Мы условились, в каком храме он будет ждать меня вечером, чтобы сразу же и совершить обряд венчания. Счастью моему не было пределов. Любимый и плод нашей любви у меня под сердцем: о чём ещё может мечтать бедная девушка?

В сумерках я пришла к ограде церкви, ожидая там увидеть своего жениха, но чьи-то грубые руки схватили меня и затащили в повозку.

Так меня похитили и увезли в дорогой публичный дом в Санкт-Петербурге, где я прожила несколько лет, обслуживая самых знатных господ нашей империи. Ребёнка я родила и отдала на содержание в хорошие руки, оплачивая его нужды и образование.

Один из моих постоянных клиентов, который особенно любил мой нежный язычок, старше меня на сорок лет, сделал мне предложение и выкупил меня из рабства, введя в высшие круги. И никто теперь даже и не подозревает, когда видит богатую и блистательную баронессу O, прогуливающуюся по залам дворца под ручку со своим знатным супругом, что когда-то я ублажала их мужей, выполняя их странные любовные прихоти.