— Если ты и Гордей присоединитесь к нам, то объединив усилия, у нас будет шанс. Нет, для нас это будет лёгкой прогулкой, если мы объединимся!

— И сколько у тебя есть людей? Их тысячи. Нельзя просто захотеть и преодолеть это расстояние. Если у тебя нет конкретного плана, то даже не думай, что я буду с тобой. Да, Гордей? — Мария сомкнула руки на груди, хмыкнула и посмотрела на необычно молчаливое лицо Гордея.

«Что он себе позволяет?»

«У него лицо такое скучное, будто бы он хочет находиться в любом другом месте…»

Мария пыталась всмотреться в эти глаза и найти ответы, найти поддержки. Однако его скучающий взгляд и полная незаинтересованность поражали до глубины души. Будто происходящее для него просто цирк, и нужды участвовать в этом нету.

Однако Гордей ответил:

— Нет. Мартин может быть там… Нам нужно посмотреть на эту тюрьму и по возможности спасти людей. Поэтому мы присоединимся к вам.

— А? — такие слова удивили Марию. Особенно, когда решение было принято за неё. По сути, её втянули в какую-то тёмную тему.

«Тут дело явно нечистое…» — подумала она, но недовольно пробурчала совсем другое:

— Раз уж всё решили…. Что же нам делать?

— Хах, — усмехнулся Глеб, обнажая свои клыки. — Не волнуйтесь, для этого есть один человек, который нам поможет.

Он медленно поднял руку и указал на Виктора. Тот, всё это время молча стоял в стороне. И не удивительно, ведь ещё с утра они являлись кровными врагами.

Всего лишь за пару месяцев между ними скопилось столько претензий, что они готовы были глотки рвать друг другу. Поэтому Виктор не доверял ни единому слову:

«Ищите дурака… И не нужно смотреть на меня.»

«Не верю, что меня вообще притащили сюда. Нужно сматываться отсюда…»

Так как его никто не держал, он сделал несколько шагов назад. Однако его попытку побега прервали довольно дерзкие слова Глеба:

— Когда это один из «королей» Элиты стал трусливой курицей?

От этого прозвища Виктор нахмурился и остановился.

— Я никого не боюсь. Тем более не боюсь тебя. Просто не хочется тут находиться…

— Ну, конечно… Давай лучше зароем топор войны и объявим перемирие. Ради общей цели, — сказал Глеб так естественно и непринуждённо. С его стороны это было довольно бесстыдно. — Тем более, разве нам не будет обоим это выгодно?

— Нам обоим? Я уже говорил тебе раньше, но повторюсь. Я никогда не придам своего брата… — Виктор говорил, и его голос дрожал от переполняющих его эмоций.

— Ты до сих пор называешь его так? — Глеб насмешливо усмехнулся, качая головой.

Вообще Виктору было плевать на собравшихся людей. Они не были слабыми. Наоборот, каждый обладал определенной силой и известностью.

Он насчитал троих бывших лидеров кланов, которых лично разрушил. И ему действительно было не жалко их, так как воспринимал это лишь как часть обучения.

Однако в таких ситуациях всегда есть исключения. Он посмотрел на Марию. Ангела, которому парень был обязан жизнью. Главное, что перед ней ему хотелось вести себя достойно.

— Ты называешь этого выродка своим братом?

— Не смей так говорить! — Виктор закричал, но его эмоции быстро стихли, вспоминая произошедшее. — Он не был таким…

Парень в сторону отвёл взгляд и схватился за шею.

— Во всём виновата та девушка… Та грёбанная $&#@… — а затем запнулся, будто не решаясь продолжить.

— Что за девушка? — спросила Мария. Она единственная, кто был заинтригован и с интересом хотела послушать его историю.

— Крайне лживая. Крайне ненавистная и коварная. Я не знаю многого. У них это случилось внезапно, что-то по типу любви. Платон клялся ей об этом. И я даже моргнуть не успел, когда она начала вить из него верёвки.

Все слушали, было необычно слышать эксклюзив прямо из первоисточника.

— Я никогда не говорил, что Платон святой. Он тоже был жадным, но именно она испортила его окончательно. А когда я сказал об этом…

Эмоции Виктора вышли на новый уровень. В каждом слове уже сквозило ненавистью.

— Я просил, чтобы он бросил её. Что это она тут лишняя. Однако он обвинил меня в предательстве. Отгородился и больше не стал слушать. Впрочем, остальных он тоже не слушал. Я думал, что объясню ему с позиции силы… В итоге…

На самом деле, все и так знали итог. Заклеймён в предатели и брошен умирать своими братьями. Никому не нужный, обвинённый в чужих грехах, его ждала лишь смерть с позором.

— В голове до сих пор крутятся их последние слова, — говоря «их», Виктор думал о всём клане. Ведь друзей у него было там очень много. — Они сказали мне: ничего личного, это всего лишь бизнес.

Раздражение от последней встречи до сих пор не отпускало.

— Бизнес, чёрт возьми! Ну и бред, же… Они называют бизнесом заработок на людях. Если раньше это был лишь небольшой налог, то сейчас каждый «рабочий» должен приносить по 30 баллов в день. А те, кто в статусе «рабов», по 90 баллов.

Система в клане больше напоминала майнинговую ферму, где люди выступали в роли добытчиков виртуальной валюты. Однако из-за плохого управления недовольных становилось всё больше. Также количество мутантов возросло, так как большое количество людей недополучало свою порцию Экстракта.

— И ты разве не хочешь отомстить? — удивлённо спросила Мария. — Это именно тебя предали! Ты либо не замечаешь это из-за мягкого характера, либо просто дурак.

— А? — Виктор не ожидал от неё таких жестоких слов.

— Не акай. Ты должен наказать людей. Иначе они будут думать, что ты половая тряпка и тобою можно вытирать ноги.

Вообще никто не ожидал от Марии таких слов, но она говорила именно это.

— Ну… — девушка остановилась, почувствовав, что сболтнула лишнего. — Это мне брат так говорит. Если не уважать себя, то и другие не будут. А люди социальные существа. Их цели и желание тоже находятся в этой стезе. Поэтому это очень важно!

Мария попыталась оправдать себя. Впрочем, это не первый раз, когда она прикрывалась именем брата. И каждый раз у неё это не получалось. Единственный, кто воспринял её слова всерьёз, это Гордей. Однако он подумал:

«Этот парень оказывает слишком негативное влияние на свою милую сестрёнку!»

Начало формы

На самом деле, Виктор всё прекрасно понимал.

— Я сам знаю, что дурак. Что слишком доверял этим людям. И всё же я хочу поступить лучше, чем они. Понимаете? Ведь я-то никого не предавал! И хочу остаться таким же…

— И что? — тут не выдержал уже Глеб. — Ты подумай о будущем. Что будет дальше? Мы здесь, словно муравьи. Твоё «благородство» ставит крест на твоей жизни. Они обязательно придут за тобой. И никто не скажет, какой ты весь из себя правильный!

Он своими словами бил в самую суть.

— Только находясь рядом с нами, ты будешь в безопасности. Но ты хочешь до конца жизни прятаться в этих пещерах? И сколько мы протянем в таком состоянии? Ещё несколько недель? Может быть дней?

С каждой секундой Виктор понимал, что его перспективы тают на глазах.

— И мы не просим убить Платона. Нам нужно лишь воспользоваться ситуацией, когда люди максимально напряжены, и указать Платону его место. Он ничем не лучше нас.

Речи Глеба были слаще речей дьявола. Мария поражалась, как этот человек манипулировал людьми, хотя раньше и двух слов воедино не мог связать.

«Он явно прошёл через многое…»

В конце концов, даже Виктор прогнулся. Ему хотелось сделать больше в этой жизни, и уж точно не хотелось ставить на себе крест:

— Хорошо, я могу вам помочь… У меня есть секретный проход, который приведёт вас в самую неприступную крепость в Центре… Даже малым отрядом мы сможем добраться до Платона и этой $&#* по имени Кира… Только с этой мразью я хочу разобраться лично… Идёт?

— Ахах… ахаха…

В Доме Мечника раздавался одинокий хохот. Смех Мартина разносился по пустому пространству, наполняя тьму какой-то значимостью.

Сам юноша не сдерживался и смеялся во весь голос. Как обычно держась за свой живот, лежа на мягком диване. Он смотрел на телевизор и видел происходящее собрание клана.