– Ты ведь не хотела говорить мне об этом, да?

Я со стоном отворачиваюсь, начиная нервничать.

– Конечно, и на это есть причины.

– И, что это за причины?

Алекс хотел казаться более мягким в этом разговоре, но у него это плохо получалось.

– Об этом никто не знает.

Он отводит взволнованно взгляд.

– Но почему ты не сказала сразу, я бы поддержал тебя. И… и даже сходил бы на несколько сеансов с тобой, чтобы поддержал тебя.

О нет, эта не лучшая идея. Еще этого мне не хватало.

– Потому что лечить мозги у психолога это не очень – то и круто.

– Это из – за твоей мамы?

– Это из – за всего, что происходит со мной! – взрываюсь я и встаю, чтобы подойти к окну. Перевожу дыхание. Может, стоило оставить все в тайне? Я ведь даже не знаю когда смогу рассказать Алексу обо всем, что произошло со мной в Хьюстоне и произойдет ли это вообще. Мне так хочется чтобы кто – то наконец пожалел меня и сказал что все будет хорошо. Это тяжело на самом деле. Все это оказалось в тысячу раз хуже, чем я могла себе представить. Этот чертов город, который я очередной раз возненавидела! Все здесь приносит мне только боль. Каждый переезд давался мне с трудом, но в Бостоне, оказалось куда сложнее. Здесь я вернулась к прошлому. Это отвратительное чувство, будто каждый день озноб в теле. Наверное, именно поэтому я с такой легкостью переключилась на Дэниела. Он отвлекает меня от всего, что происходит со мной. Сама того не понимая, я все больше хочу узнать о нем, о его жизни и это рассеивает мои тяжелые мысли обо мне.

– Я говорила ей о приступе, и она думает, что это очень важно.

– Она поможет? – спрашивает он с какой – то надеждой.

– Ты так спрашиваешь, будто я чокнутая.

Так и знала, что не нужно говорить об этом ни кому. Этого я и боялась. Боялась, что все вокруг будут считать, что со мной что – то ни так.

Мне пришлось сделать вдох, чтобы успокоиться. Спиной чувствую его взгляд на себе.

– Прости, что не подбираю слова, я не это имел ввиду. У тебя была истерика или что – то в этом роде, а я хочу знать, как от этого можно избавиться.

– Она не врач, она психолог, мы беседуем, она задает вопросы и узнает суть моей проблемы.

Я повернулась и посмотрела на Алекса все еще с сомнением.

Понимает ли он, о чем я вообще говорю?

– Как давно ты посещаешь ее сеансы? – спрашивает он, когда поймал мой взгляд.

– Почти, сразу же, как приехала сюда.

Его взгляд был каким – то растерянным, в уголках глаз появились морщинки.

– Я ни хотела вас впутывать в свою жизнь и даже не хотела, чтобы вы знали о моем приезде, – признаюсь я.

Кажется, на его лице я сейчас читаю некую растерянность и злобу одновременно. Какое – то время он пытается понять, что означают мои слова. Затем, когда понял, его лицо болезненно перекосилось. Не хотела я вот так все на него набросить.

– Вот как? Значит, ты даже не задумывалась о том, чтобы встретится с нами?

Его голос звучал слабо. Чувствовалась какая – то раздраженность, или скорее обида.

– Значит, когда ты оказалась в Бостоне, у тебя даже не возникла мысль меня увидеть?

Алекс встал с кровати, но теперь он не смотрел на меня, а ходил по комнате, раздражая меня этим еще больше.

– Доктор Крамкай уговорила меня и сказала, что мне необходимо это сделать.

Алекс все еще не может поверить в то, что я говорю. Он пытается взять себя в руки.

– Постой, то есть если бы ты не пошла к этому психологу, мы бы ни встретились?

Он вдруг посмотрел на меня с какой – то надеждой, но я не знала, что ему ответить.

– Не знаю. Зачем об этом говорить вообще? Я же приехала к вам.

– Нет, я хочу понять, Трис. Когда мне позвонила мама, она не сообщила в чем дело, просто сказала, чтобы я срочно приехал. Чтобы ты знала, я очень редко приезжал к родителям, и почти с ними не общался, до момента, когда ты приехала. Когда я увидел тебя, я даже сейчас не могу описать, что я почувствовал в тот момент. Прошло столько времени, и я даже не надеялся, что увижу тебя, когда – либо, – он замолчал, обдумывая сказать какие – то важные слова для меня. – Я жил прошлым, понимаешь? Жил все это время твоим прошлым. А боль лишь с годами тихонько угасала. Моя жизнь могла сложиться иначе, но я творил такое, что теперь всю жизнь буду разгребать свои ошибки. Я родителям в глаза не могу посмотреть, Трис, потому что мне стыдно, – бормочет он на последнем дыхании.

О чем он говорит? Я не понимаю, о чем сейчас вообще идет речь.

Мы смотрели друг другу в лицо.

– То, что со мной произошло, лишь обстоятельство твоей жизни, – произносит он последнее.

Начинаю вспоминать слова психолога. Как – то она сказала мне, что люди стараются уходить от сути и почему то сейчас мне казалось, что Алекс делает то же самое.

Он однозначно что – то не договаривал. Он будто хочет мне что – то сказать, но ходит, вокруг боясь сказать мне то, что возможно причинит ему боль.

– Я виновата, в том, что твоя жизнь не сложилась? – спрашиваю я, ожидая, что он объяснится.

Алек поднял свой взгляд, и я увидела его глаза. Они были не такими как раньше. В его взгляде я увидела боль. Никогда прежде не видела его таким растерянным. Я не думала, о том, что он может быть таким ранимым.

Но что произошло в его жизни?

Он сделал медленный вдох и выдох. Алекс погрузил в волосы руки и едва слышно прошептал:

– Нет, ты в этом не виновата.

– Ты говорил, что я значу для тебя больше чем когда – либо, – говорю я сразу же. Сейчас он явно обманывал меня. А мне хотелось дойти до сути.

Алекс посмотрел на меня.

– Я не говорил тебе такого.

И здесь он был явно прав, потому что он не говорил мне, а написал об этом в письме.

Встаю с кресла и подхожу к комоду, где лежит маленькая шкатулка. Открываю ее и достаю оттуда старую пожелтевшую бумажку. Потом подхожу к нему и отдаю ее.

– Что это? – спрашивает он, разворачивая маленький листок.

– Эти твои разговоры о том, как тебе было сложно жить дальше. Твои слова сплетаются с твоими мыслями из письма. До меня только сейчас это дошло. О каком секрете ты говорил? – требую я, наблюдая за тем, как он начинает вчитываться в слова на листке.

Алекс молчит, но почти сразу же замирает. На его лице появляется страх, паника и определенно беспокойство. Он слишком растерян и по – прежнему молчит.

Мне давно хотелось поговорить с ним насчет его письма, но не было подходящего момента. А сейчас, когда он заговорил о прошлом, это будто тот самый момент. Ему придется рассказать мне, что он не договаривает.

– Откуда у тебя это? – низким голосом спрашивает Алекс, все так же уткнувшись взглядом в бумагу.

Прежде чем я собираюсь что – то ответить, он рвет листок на части и со злостью сжимает их в ладони.

– Зачем ты это сделал? – спрашиваю я, окончательно запутавшись во всем этом разговоре.

Лицо Алекса выглядело серьезным.

– Где ты это взяла? – спрашивает он снова, его голос звучал жестче в этот раз.

Секунду мы смотрим, друг на друга и до меня, наконец, доходит.

Он забыл об этом письме!

– В нашем тайнике, – отвечаю я, когда меня словно осенило.

– Там же живут люди.

– Как видишь, это мне не помешало, – отвечаю я резко. – Что ты хотел мне сказать этим письмом?

– Трис…

– Почему сейчас ты не хочешь об этом говорить? – задаю я следующий вопрос.

– Я был вне себя и не понимал что пишу, – говорит он и отводит свой взгляд.

Что? Не могу поверить, что он пытается меня сейчас обмануть.

– Ложь… Ты что – то скрываешь от меня!

Алекс посмотрел на меня, с какой – то надеждой. Почему ему так важно скрыть это?

– Ты приходишь ко мне и просишь рассказать, что происходит со мной. Что насчет тебя? Когда ты будешь готов рассказать мне, то, что так сильно тебя беспокоит?

– Я ничего не скрываю Трис! Просто в моей жизни были не лучшие моменты, черт возьми!

В конце фразы голос срывается и он отворачивается. Никогда прежде я не видела его таким, и это задевало что – то внутри меня.