– Да. Раньше мы были очень близки.

– Насколько близки?

Кажется, Дэниела очень интересовала эта тема, но не понимаю к чему такое любопытство.

– Мы просто хорошо дружили.

– А сейчас?

– После того, как я уехала из Бостона все изменилось. Мы по – прежнему дружим, но все довольно тяжело, – отвечаю я, вспоминая поцелуй между нами.

Дэниел посмотрел на меня очень внимательно.

– И сколько тебя здесь не было?

– Все детство я провела здесь, но потом мы с отцом переехали в Хьюстон, – пояснила я, для полного понятия. – Где – то девять лет.

– Все же я был прав, насчет того что не видел тебя раньше, – Дэниел улыбается. – А ты, оказывается, можешь одурачить голову. Я уже начал сомневаться в себе.

Я улыбаюсь. Мне точно не хотелось одурачить Дэниела. Просто не хотела, чтобы он задавал много вопросов. Отвожу взгляд, переключаясь на прохожих людей. Его вопросы застают меня врасплох, и я краснею.

– И зачем ты вернулась сюда? Из – за своего друга?

Выдавливаю непроизвольный смешок.

– Конечно, нет.

Я останавливаюсь, чтобы посмотреть на его растрепанные волосы. Ветер закручивал их в разные стороны, так Дэниел выглядит еще милее.

Что ему сказать? Он не должен догадаться, почему я здесь. У меня лишь один вариант соврать ему, потому что, правда, слишком жестока.

– Картины, – вырывается у меня.

– Картины? Значит та на заднем сидении не одна?

– Нет, их несколько. Не думала, что ты помнишь про нее.

– Мне стоило секунды, чтобы понять, насколько она шикарна.

Становится так приятно и тепло внутри. Я краснею от его слов. Отворачиваюсь, чтобы он не заметил этого.

– Ты, правда, так думаешь? – спрашиваю я, снова шагая по тротуарной дорожке. Дэниел не отстает.

– Ну, я не видел ее близко, но говорю тебе о своем первом впечатлении.

Он протягивает мне свою ладонь, и я решаюсь взять его за руку. Сердце бешено колотится от этого момента. Я лишь думаю о его мягкой ладони, которая крепко сжимает мою. Все тело пытаются уколоть, будто несколько тысяч маленьких иголок. Я волнуюсь, слишком сильно нервничаю только лишь от одного его прикосновения.

– И как картины повлияли на твое возвращение?

– На самом деле я здесь не из – за них, – произношу я, понимая, что не могу продолжать врать.

Что я, черт возьми, делаю?

Дэниел отпускает мою руку и выпрямляется. Он внимательно смотрит на меня, засовывая руки в карманы куртки.

Все пропало! Черт!

– Ты хочешь сказать, что только что соврала?

Я отворачиваюсь.

– А вот сейчас ты это подтвердила, – усмехается он. – Ты знаешь, что у тебя не получается врать?

Я киваю и умираю от стыда.

Дэниел тихо смеется. Его реакция – это не совсем то, что я ожидала.

Я выдавливаю нервную улыбку. Сейчас я должна буду рассказать ему о своем самом уязвимом. Даже с Джессикой я не говорила на эту тему.

– Мне хочется посвятить картинам всю свою жизнь и это, правда. Сейчас у меня не легкий период и я терплю полнейший крах. Но я уверена, что это моя жизнь. Но иногда меня одолевают сомнения, и я беспокоюсь, что просто люблю рисовать, а этого недостаточно, чтобы заниматься этим всю жизнь, – я выдыхаю, когда произношу это. Я еще ни кому этого не говорила и это откровенность заставляет почувствовать меня обнаженной перед ним. – Но я вернулась сюда, лишь потому, что здесь остались не законченные дела.

– Хорошо, – уже серьезно произносит он. – Но какие незаконченные дела могут быть у семнадцатилетней девушки?

Я вздыхаю, так и знала, что он начнет задавать вопросы.

– Я не могу тебе об этом сказать, – твёрдо говорю я.

В Бостоне моя жизнь окончательно изменилась и здесь я надеялась все закончить навсегда.

Дэниел ухмыльнулся. Он был удивлен моему ответу, и пауза между нами задержалась на несколько минут.

– Поверит, не могу, что та картина твоя.

Рада, что он не стал продолжать этот разговор и перевел тему.

– Почему это?

– Не встречал в жизни такого человека, как ты. Просто я хочу сказать, что те девчонки, которые всегда рядом со мной они увлечены другим.

– Чем же? – интересуюсь я.

– Вечеринками, выпивкой и сексом. Их больше ничего не интересует в этой жизни. А ты настолько юна, но уже хочешь посвятить жизнь картинам. Это невероятно! Я бы хотел на них взглянуть, – вдруг произносит он, и я начинаю не на шутку волноваться.

Вот этого ему точно не нужно видеть. Это слишком личное.

– Нет, – твердо отвечаю я и смотрю на его реакцию. Эти картины частичка меня и пока у нас с Дэниелом непонятно что за отношения, я не собираюсь подпускать его настолько близко.

– Почему?

– Тебе лучше не лезть в это Дэниел, – произношу я нервно, чувствуя, что я почти на взводе.

Дэниел посмотрел на меня, ничего не понимая.

– Что это с тобой?

– Чем ближе ты меня узнаешь, тем ближе мы становимся. А тебе это нужно?

Дэниел будто осекся. В глазах могу заметить легкое разочарование. Он отстранился от меня.

– Ты права, мне это не нужно, – отвечает он тут же и потом смотрит мне в глаза. – Знаешь, у меня и так полно проблем, не хочу, чтобы ты стала одной из них.

У меня отвисла челюсть. Я даже не пытаюсь сдержать раздражённого вздоха. Что ж хорошо, думаю, так и вправду будет лучше. Не знаю, почему я становлюсь проблемой для Дэниела, но меня это не должно касаться.

Стараюсь унять боль в груди, пытаясь избавиться от неприятного чувства.

Дэниел ничего мне не говорит, и мы шагаем дальше по тротуару ничего друг другу, не говоря.

– Думаю, что твои работы превосходны, – говорит он, как ни в чем не бывало. Я удивляюсь, что он зациклился на этой теме. – Почему не устроишь выставку? Я мог бы тебе помочь в этом. То есть у меня есть знакомый в этой сфере, и он хорошо в этом разбирается.

– Что? Ты, правда, сделаешь это для меня?

Я не верю своим ушам. Когда – то я мечтала и думала лишь об этом. Но, то, что творится сейчас в моей жизни, полностью затмили все мои мечты. А Дэниел мне сейчас дает уникальную возможность, от которой не в силах отказаться. Я совсем не ждала от него подобного предложения.

– Вопрос лишь в том, если это личное, нужна ли тебе эта выставка?

Мы снова останавливаемся. Так и знала, что его это зацепило.

Я виновато опускаю свой взгляд. Дэниел поднимает свою руку и убирает мои волосы за плечи. Меня смущает то, как легко он разгадывает меня, а мне его никак вот не разгадать.

– Мне не составит труда, – говорит он сразу же. Кажется, он не привык делать что – то подобное. – Ты не можешь показать их мне, но там будет куча людей, которые будут смотреть на них. Картины часть твоей жизни, я уже догадался. Но готова ли ты обнажить свою душу перед ними?

Боже, мне вдруг становится так тяжело дышать, будто меня толкнули в пропасть со ста метровой скалы. Я закрываю глаза, когда чувствую его руку у себя на шеи.

Он ведь прав, я совсем не подумала об этом. Если бы я только могла все преодолеть в себе, может тогда бы мне стало намного проще. Я не знала, что ему ответить, ведь он был так чертовки прав. А теперь, когда Дэниел дает мне этот шанс, я будто никогда не была готова к нему.

Снова смотрю на него.

– Мои работы могут им не понравиться. Уверена до выставки еще столько шагов, что вряд ли я смогу дойти до этого. Но стоит попробовать, спасибо, что предложил, – говорю я, и неожиданно для себя обнимаю его за шею. – Для меня это очень важно, ты даже не представляешь!

Я отстраняюсь от него и теперь улыбаюсь во весь рот.

Дэниел смеётся.

– Не за что. Но тебе нужно перестать думать о том, что у тебя ничего не получится. Просто поверь в себя, это важно.

Я благодарна ему за такие теплые слова. Это дает мне уверенность, которую раньше я не ощущала. Я ели сдерживаю смущение. Без понятия, что будет дальше, но мне это безумно нравится. Иногда не могу понять, как Дэниел разгадывает меня так быстро. И впервые за все время я задумываюсь, где он был все это время, когда мне было так тяжело. Ведь именно сейчас я почувствовала облегчение. Впервые я вижу свет на своем пути, он так далеко, но мне лишь нужно немного времени, и я смогу стать ближе. Правда ли то, что я чувствую? Или я просто хочу быть кому – то нужна?