По одному моему удивлённому взгляду Ян Синь поняла, что случилось нечто непредвиденное. Когда я начал бледнеть, а затем и вовсе упал на пол, директор Ассоциации Алхимиков осознала, что произошло. И тут же бросилась ко мне, чтобы вытащить из кольца ранее сваренное противоядие. Несколькими секундами позже к нам решил наведаться уже Старший Мастер Гу Янь.

Когда я поборол действие яда, сбросил с себя Ян Синь. Но через мгновение она опять на меня набросилась.

— Женщина, отстань от меня! — не выдержал я очередной попытки пролезть в моё пространственное кольцо и зачем-то повторного запихивания пальцев в рот, поэтому повысил голос. — Со мной всё в порядке!

— Ты не можешь быть в порядке после принятия яда из крови Зверя Вьюги! Я читала последствия отравления. С минуты на минуту ты умрёшь!

Одним взглядом передав, что думаю о Ян Синь, всё же заставил девушку слезть с себя, а потом сам поднялся на ноги. Лежать на грязном полу... такое себе удовольствие. Особенно с учётом того, что во время этого кто-то норовит залезть тебе в рот.

Чтобы окончательно успокоить директора Ассоциации Алхимиков, поведал ей, что уже долгое время в малых дозах принимаю яды, чтобы ослабить их воздействие на организм.

— Зачем ты вообще хотел унести с собой этот яд? Мы так не договаривались. Любая отрава, которую изготовил, не должна покинуть стены моего дома. Ты пытался нарушить условия нашего соглашения, — сердито произнесла девушка.

Успокоившись, вернул себе обычное выражение лица. Казалось, что это ещё сильнее разозлило девушку.

— Конечно же, ради тренировок по ослаблению воздействия яда.

Когда я ответил, Ян Синь подошла ко мне и посмотрела прямо в глаза.

— Не ври мне, Лисинь. Не ври про то, что тебя пытались отравить. Не ври, что, изучая ядоварение, ты хочешь подготовиться к будущим покушениям. Не ври о своих тренировках по привыканию к яду. Всю эту чушь очень удобно использовать, но правда ведь заключается в другом? Зачем ты, цветочный принц, который с рождения получил всё, хочешь прикоснуться к настолько тёмной области алхимии?

— Старшая сестра Ян Синь ошибается, — промолвил я и, не разрывая зрительного контакта, сделал небольшой шаг вперёд, чуть ли не прижимаясь к девушке. — Она думает, что у меня всё есть, но это не так.

— Чего же тебе не хватает, братец Лисинь? — с насмешкой спросила директор Ассоциации.

— Свободы.

Одно слово заставило Ян Синь вздрогнуть и отвести взгляд. Она даже не заметила, как сделала шаг назад. Любопытная реакция. Надо будет запомнить.

— Убирайся, Лисинь, — встав ко мне спиной, тихо произнесла девушка. — В этом месяце у меня больше нет желания видеть твоё лицо.

Я думал, что после данного инцидента отношения с директором алхимиков как минимум сильно испортятся. Даже предполагал, что наше сотрудничество на этом прекратится. Но на следующий месяц всё же попытался прийти к ней на занятия. Или же расставить точки над “i”. Убедиться, что обучения ядоварению больше не будет.

Всё это время я наблюдал за девушкой с помощью шикигами. Это особо ничего не дало. Я лишь понял, что о моём увлечении ядами она не стала распространяться.

Когда пришёл к девушке, Ян Синь смогла меня озадачить. Вместо того чтобы выгнать из своего дома, а следом и территории Ассоциации Алхимиков, она молча указала на рабочее место, где уже лежала книга по ядоварению, сырьё и прочие необходимые материалы. Но на этом сюрпризы не закончились. Девушка, когда я уже собирался уходить, сказала мне, что отныне могу приходить когда угодно.

После нарушения нашей договорённости и последующей небольшой ссоры почему-то она стала мне позволять гораздо больше, чем ранее. На первый взгляд, можно было подумать, что это не так. Директор Ассоциации стала разговаривать со мной весьма грубо. При этом её фамильярное обращение исчезло. Вместо “братца Лисиня” ныне я был “молодым мастером Божественной Семьи” или просто “Чен Лисинем”. Каждый раз, когда девушка разговаривала со мной, выражение её лица, голос и взгляд оставались холодными. Подобным образом она обычно отшивала очередного ухажёра или отчитывала кого-то из Учеников. Но действия Ян Синь говорили громче слов. Например, после передачи последних переведённых страниц я не посещал Ассоциацию Алхимиков, так как мне было больше нечем оплачивать занятия. Через десять дней девушка сама явилась в Божественную Семью с вопросом о том, долго ли ещё буду отлынивать от обучения. Мне обеспечили доступ к рецептам ядов без какой-либо ответной услуги. Более того, она безвозмездно предоставляла редкое сырьё, достать которое я не смог бы, даже будучи наследником Божественной Семьи.

Подобное поведение девушки не могло не вызвать вопросы. Но если разговор не касался алхимии, директор Ассоциации Алхимиков меня игнорировала.

Припомнил её реакцию на слово “свобода”. Что же оно значит для девушки, что одного его использования хватило, чтобы изменить отношение Ян Синь ко мне?

Время, что вода, течёт, не замечаешь. Обычно про время любят поговорить старики. В молодом возрасте для человека оно тянется, а следует стать постарше — ускоряет свой бег. Если сложить количество прожитых лет, то я буду старше того же Цзиньлуна. Правда, стариком себя не ощущаю. Возможно, дело в молодом теле, что прямо пышет жизнью. А время... Ещё в первой жизни я умел погружаться в работу так, что не замечал ничего вокруг себя. Так случилось и на этот раз. Занятия с Веймином, тренировки тела и боевых искусств, обучение ядоварению, изучение самого мира и многое другое заставили меня потеряться во времени. Дни складывались в недели, те превращались в месяцы, а потом...

Моё обучение ядоварению завершилось. Я прочитал, запомнил и закрепил на практике рецепты с последних страниц книги в этой области алхимии. Секретный Архив Ассоциации из более десяти фолиантов был мной полностью изучен.

Вместо прощания Ян Синь произнесла следующее:

— Если бы звание Мастера алхимии давали за полное изучение какой-то определённой области нашего искусства, то тебе уже можно было его присудить. О ядах и противоядих ты знаешь больше, чем любой-другой член Ассоциации Алхимиков. Я надеюсь, что всё изученное тобой поможет добиться свободы, Чен Лисинь. Не приходи ко мне больше.

Поклонившись, я молча покинул дом Ян Синь. На носу было поступление в Институт Святой Орхидеи. Первый год обучения в ней решит очень многое.

Настало время поступления в Институт Святой Орхидеи. В Светозаре данное заведение занималось обучением будущих защитников города, то есть Воинов и Заклинателей Демонов. Предпринять попытку поступить в Институт Святой Орхидеи мог каждый ребёнок двенадцати-тринадцати лет. Для того чтобы абитуриенту стать полноценным студентом, ему необходимо доказать, что он сможет сформировать в своём энергетическом центре, другое название которого нижний дяньтянь, сосуд души. Можно сказать, что настоящая культивация начинается только после этого.

Предрасположенность к созданию сосуда души определялась довольно просто. Существовал артефакт, который пускал в энергетический центр абитуриента небольшое количество энергии. Если духовная сила постепенно не рассеивалась, а поглощалась ребёнком, то его можно было поздравить. Потенциал на формирование сосуда души у него есть. В будущем он мог стать Воином или даже Заклинателем Демонов.

Были и иные способы проверки абитуриентов. Во-первых, любой практик мог сам направить небольшое количество силы в ребёнка, чтобы испытать его. Но от этого метода давно отказались. Энергия другого человека могла вызвать непредсказуемые последствия у принимающей стороны. Каждое живое создание уникально. Когда дело касается духовной силы, то она тоже может отличаться от человека к человеку. Например, моя ощущается, по словам Веймина, будто наждачная бумага. То есть примерно так же, как и Проклятая Энергия. Из-за этого, к слову, в прошлом мире первые попытки овладеть обратной проклятой техникой были провальными. Что же будет, если “наждачной бумагой” провести по неокрепшему энергетическому центру? Подобное добровольно испытать вряд ли кто-то захочет...