Они вновь прошли по самому краю, разминувшись с Мрачной Госпожой.

Ее внимание привлекла одна из разбитых машин хомо.

Хотя, какая там машина! Обгоревшие и частично оплавленные обломки были частью кабины взорвавшегося рыцаря, и не более того. А определить, где находится все остальное было сложно — на поле боя хватало обгоревших, изуродованных железных остовов и разнообразных обломков.

Но’Зелим застала свою половину за странным занятием. Шатаясь от усталости, Та’Энди безуспешно пыталась открыть заклинивший люк машины хомо.

— Ты снова растратила все силы, — осуждающе заметила верховная. — И что ты делаешь?

— Помоги мне! — потребовала Та’Энди вместо ответа.

Оплавленная кислотой крышка люка рыцаря заела и не хотела открываться. Повреждения не были получены во время боя, быстро определила Но’Зелим. Явно виверны постарались, вытягивая из обломков машин хомо остатки маны.

— Зачем тебе это горелое железо?

— Помоги, — капризно и требовательно повторила Та’Энди.

Но’Зелим нахмурилась, но уступила.

— Отойди!

Металл не смог долго противиться силе заклятия верховной. Крышка железного люка покрылась ржавчиной, а затем и вовсе рассыпалась в коричневую труху. Ее остатки надсадно звякнули, упав внутрь машины.

Смешно изогнувшись, Та’Энди заглянула внутрь.

— Пусто! — обиженно констатировала она. — Его здесь нет! Среди пленников его тоже нет! И сбежать он не мог. Те хомо, что сумели уйти, не подбирали своих.

— Ты уверенна, что тот, кого ты ищешь, был на этом поле? — покачала головой Но’Зелим.

— Теперь уверенна! — Та’Энди указала рукой на покореженный остов рыцаря. На почерневшей от копоти лобовой броне все еще угадывался герб — окутанная племенем черная птица. — Этот герб я узнаю из тысячи! Как и руку, что так отвратительно рисует.