Потянувшись, разминая затёкшую поясницу, неосмотрительно продолжил бурчать себе под нос. — Нет, точно на всё плюну и снова наведаюсь в салон мадам Го. Пусть дальше её девочки работают, а я на сегодня всё, устал. Хочу просто немного полежать, часиков восемь, погреться, растечься лужицей. Называется — дожился. Уже лень самому помыться. Ужас какой.

Для японца это действительно ужас-ужас. У нас принято мыться каждый день. Гигиена — залог здоровья. Перехватив пристальный взгляд подозрительно прищурившейся Мэйли, отразившийся в зеркале заднего вида, китаянка сидела на переднем сидении, возле водителя, сварливо поинтересовался.

— Что?

— Ничего, господин Фудзивара, — бесстрастно ответила Мэйли, выделив последнее слово.

Намекнула, что видела меня насквозь. И кто из нас после этого испорченная натура? Я ведь ещё ничего не сказал, а она уже подумала.

— Вот и хорошо, — ничуть не смутился. — Если хочешь, присоединяйся. Там и мальчики есть. Рабочий день для нас закончился, костюмы можно снять. Ты сегодня тоже хорошо поработала. Имеешь право на отдых.

Она одним лишь испепеляющим взглядом донесла, что сделает с этими смазливыми мальчиками, если они посмеют приблизиться к ней хотя бы на метр. Тогда в нашем мире на несколько девочек станет больше.

— Не хочешь, как хочешь, — усмехнулся, прощая ей очередную вольность.

Мэйли иногда забывала, что Япония во многих смыслах далека от Китая. Здесь такое проявление характера в присутствии начальства, мягко говоря, не приветствовалось.

Мой внезапный приезд в маленькое семейное кафе, расположенное на одной из узких, немноголюдных торговых улочек, вновь вызвал в семье Цукуда ожидаемый переполох. Юдзу, зараза такая, не предупредила мать, за что схлопотала от неё подзатыльник и злобный «зырк». В отличие от Фудзивара, Мацумото хоть и являлся владельцем небольшой компании, взявшим Масаши на работу, но он был простым человеком, выходцем из народа. Таким же, как они. Фудзивара же, как и представители других старинных, значимых фамилий, совершенно другое дело. Добавил бы ещё определение «громких», но это немного не то.

Было похоже, будто госпожа Цукуда просто не знала, как теперь ко мне относиться, из-за чего постоянно испытывала неловкость и опасения сделать что-то не то. Впрочем, это не помешало ей проявить гостеприимство, осыпать меня комплиментами, вызывая ответное смущение, а также заявить об оказанной им большой чести. Я даже на секунду пожалел о решении к ним наведаться. Как раньше, похоже, уже не будет. Не учёл.

Пришлось убеждать госпожу Цукуду, что я заехал ненадолго, просто перекусить, без каких-либо планов. Захотел отдать должное её прекрасной готовке. Немного посидеть в тишине, без излишнего официоза, подальше от тех мест, где меня хорошо знают. Поэтому ей вовсе не нужно готовить для меня какие-то особенные, праздничные блюда. Меня вполне устроит и те, что есть в меню. Понимающе кивнув, улыбающаяся женщина заверила, что меня здесь никто не побеспокоит. Призвала расслабиться и чувствовать себя, как дома. Глядя на её поведение, сильно сомневаюсь, что у нас обоих это получится.

— Если что-то понадобится, только позовите. Приятного отдыха, господин Фудзивара. Не буду больше мешать. Юдзу, обслужи этот столик, — приказала дочери стать моим персональным официантом, чего я и добивался.

Не зря ей несколько раз подмигивал, намекая, чтобы крутилась рядом, бездельничая, попадаясь матери на глаза. Дождавшись, когда госпожа Цукуда уйдёт обслуживать других клиентов, а заодно приглядывать за делами на кухне, кивнул на соседний стул.

— Присаживайся. Уже поела? Тогда, с твоего позволения, я поужинаю один. С обеда и крошки во рту не держал, — доверительно пожаловался.

Разделив типовые, одноразовые палочки для еды, помешал ими густой, ароматный бульон рамена. Булки с мясом хороши, но это не еда, а перекус. Не хочу портить себе желудок, он мне ещё пригодится. Нужно ещё как-то пережить будущую жену, наверняка неумеющую готовить, но желающую всенепременно порадовать мужа. Это же классика жанра.

— Рассказывай, — разрешил, высоко поднимая над тарелкой толстый пучок накрученной на палочки лапши.

Судя по доносившимся из общего зала голосам, хозяйка в это время пыталась усадить за стол Мэйли и Айво-сан, вцепившись в них мёртвой хваткой, действуя куда решительнее, чем со мной. А то, что это такое? Пришли, посмотрели, ушли, так ничего и не попробовав. Не пойдёт. Голодные посетители из этого кафе живыми ещё не уходили.

— Что? Всё? Опять? — удивилась Юдзу, нервно поёрзав на стуле, бросая опасливые взгляды в сторону общего зала, реагируя на голос матери.

— Всё. С самого начала, — спокойно подтвердил, приготовившись сравнивать обе версии, прошлую, и нынешнюю.

А то знаю я припозднившееся, — «ой, извини, забыла тебе сказать…»

Услышанная история была довольно банальной, я бы даже сказал, шаблонной. У Юдзу есть близкая школьная подруга. Подруге понравился один хороший мальчик. Из тех, кого называют ботаниками. Ботаник не понравился другому мальчику, только уже плохому, положившему глаз на эту же девочку. По классике жанра, из этого тупика никто из них так и не осмелился выйти. Зато плохой парень осмелился на прессинг хорошего. Естественно, ботанику это не понравилось, но отпора он дать не смог, поэтому хулиган быстро вошёл во вкус. Вроде бы, у них уже дошло до мелкого вымогательства, вроде — купи мне сока, булочку, сбегай туда-то и так далее. Типичная схема.

Подруга Юдзу, не в силах на это смотреть, как и прекратить, признавшись одному, отказав второму, пожаловаться третьему участнику школьной драмы. Она «поплакалась» Юдзу. Та, воспылав жаждой мести, почему-то назвав её жаждой справедливости, захотела вмешаться, но пока не могла определиться с тем, как именно. Подумала, может быть, я подскажу. По словам брата, господин Мацумото очень опасный человек, хорошо разбирающийся в том, как запугивать, калечить и убивать людей. Серьёзно? Прямо так и сказал? А почему только тебе? Ох уж я этому «сказочнику», с его «сказочками», завтра хвост штопором закручу. Да поглубже! Скормлю ему книгу «Тысяча и одна ночь», чтобы знал о чём стоит рассказывать маленьким девочкам, а о чём им лучше не знать.

После того случая с машиной Юдзу поверила, что те, кто помогли ей один раз, помогут и второй. Тем более, она уже всем в школе рассказала, что мы друзья. Также причиной её звонка послужило и желание подстраховаться, ведь плохой мальчик имеет много друзей спортсменов из школьной секции дзюдо. А вдруг они потом захотят обидеть уже её? Сделать что-нибудь из серии «Кьяяя! Яметте. Яметте, кудасай!» Кем ещё ей пугать этих горилл, кроме как — ужасным мной? Только для этого сперва нужно получить разрешение, чем она сейчас и занималась. Слава богу, на это у старшеклассницы ума хватило. Обращаться к брату Юдзу побоялась. А вдруг его тоже побьют? Какая трогательная забота, на фоне прочей безжалостности.

Внимательно выслушав девушку, не перебивая, я спокойно доел рамен. С выражением удовольствия на лице погладил растянувшийся живот, выпустил отрыжку, не во дворце же сижу и не с принцессой. Атмосфера в кафе обладала какой-то умиротворяющей, домашней обстановкой, помогающей расслабиться и скинуть напряжение.

— Хорошо, я тебя понял. Тут нужно действовать тоньше, не задевая гордости парней, чтобы потом они не пошли на принцип и не наделали глупостей. Никого мы похищать не будем. И ноги ломать не будем. Пистолет я тебе тоже не одолжу. Даже не рассчитывай. Разве что игрушечный, стреляющий присосками. Хорошо, те, кто вам мешает, вам же и помогут, сделав всю работу.

— Да? Как это? — недоверчиво фыркнула огорчившаяся девушка, уже представлявшая, как она потом будет фотографироваться с пистолетом.

А что, было бы круто. В школе все обзавидуются.

— Сейчас узнаешь, — зловеще пообещал.

Достав телефон, с коварной улыбкой позвонил старику Бандо. Как хорошо, что эти придурки ходят на дзюдо, а не на футбол или плавание. Поздоровавшись, поинтересовался у мастера, как насчёт организовать дружеские соревнования между его прославленным залом и обычной муниципальной школой, в которой учится Цукуда.