— Ну так, кузнец же! Самое то мне замуж выходить, — рассудительно ответила Мария. — Я бы за кого другого, мож, и не смогла… Отец вот не колдун, но у него нрав такой… чтоб по морю весь год плавать. Такого поди найди еще!

— Ты тоже отлично все понимаешь и правильно, — похвалил ее Кайлен, снова поцеловав в макушку. Но хмуриться не перестал. Не нравилось ему совершенно, что он тут подпактное колдовство ищет, а единственным в деревне незнакомым ему колдуном оказывается жених Марии. И сразу становится главным подозреваемым. — А жених твой что именно понимает, ты говоришь?..

— Все понимает! — горячо заверила Мария. — Я ему про тебя рассказала, едва поняла, что он тут не просто так к нам наведывается за колдовскими советами, а ко мне… И сейчас тоже сказала ему, что сегодня к тебе пойду. С ним-то мы даже и не целовались ни разу, а я нешто вертихвостка какая, сразу про тебя и думать забыть, когда замуж позвали? Я тебя ждала!

— Ну, а он чего? — осведомился Кайлен, погладив ее по плечу.

— А он сказал, что так будет правильно, потому как тебе силы нужны, чтоб искать, кто Сорина задрал. И что, быть может, не говорить тебе ничего, пока ты ищешь, а то расстроишься и плохо искать будешь! А я ему ответила, что я так не могу и сразу скажу…

— … и что я все понимаю, — добавил Кайлен. Подумав, что, может, и зря кузнеца подозревает. А может, и не зря: случайно всякое сотворить можно. Но так, конечно, лучше, чем нарочно. А врать, что заинтересован в расследовании, он не стал бы — Мария бы поняла, что врет.

— Эй! Ну вот откуда ты знаешь то и дело, что я говорила и делала? — Мария возмущенно пихнула его кулачком в плечо.

— Ну, я же сыщик! И колдун.

— Я тоже ведьма, а не знаю, — насупилась Мария.

— Станешь старше, будешь знать, — уверенно пообещал Кайлен. — Бабка твоя тоже знает прекрасно, только обычно не говорит никому. А молча имеет в виду.

— И то верно… — задумчиво сказала Мария. — Она всегда знала, когда мы с Сорином набедокурили…

— В деревне у вас этот кузнец, значит, недавно? — продолжил расспрашивать про новоиспеченного жениха Кайлен.

— А это ты с чего?.. — начала было спрашивать Мария, но осеклась. — А, с того, что ты про него не знаешь и замуж он меня только вот позвал.

— Видишь, ты уже сама додуматься много до чего можешь, — улыбнулся Кайлен.

— Да, пришлый он, липовец, как ты… Ну, то бишь, не как ты, а совсем липовец, на обе половины. Гораном звать.

— Андра должна быть счастлива, что не Марьяном и не Миланом, — весело ответил Кайлен, и Мария хихикнула. — Познакомиться надо будет с ним завтра, должен же я знать, за кого ты замуж выходишь.

— Нешто ты все ж сомневаешься, что я выбрала хорошо? — возмутилась Мария, даже руку в бок уперла.

— Что ты, нет, конечно! — заверил ее Кайлен. О своих подозрениях он пока сообщать не собирался: только тревожить ее зря, пока еще непонятно ничего. — Но познакомиться-то нужно. Отец твой хорошо если к свадьбе вернуться успеет, Ионел — младший в семье… А больше у вас мужчин нет. Так что буду тебя сватать вместе с бабкой, — это Кайлен и безо всяких подозрений делать собирался, разумеется: его благословение дорогого стоило, и дать его Марии он был готов с преогромным удовольствием. Так что он, как обычно, не соврал ни капли: эс ши никогда не врали, только недоговаривали иногда. — К Андре он ведь не ходил еще?

— Само собой, не ходил! Он сперва только ко мне пошел. Если бы вздумал сразу к бабке идти свататься, будто я не ведьма, а простая девка, которую можно не спрашивать — сразу отказала бы. Но он бы так не стал делать, понимает же!

— Между прочим, твой все понимающий жених сказал, что мне силы для расследования нужны, — заявил Кайлен и решительно сгреб ее в объятья покрепче. — И был совершенно прав! Так что у тебя на эту ночь есть очень важное дело, от которого ты уже слишком долго отлыниваешь, — преувеличенно суровым тоном подытожил он и с удовольствием поцеловал ее в шею.

Мария захихикала и толкнула его ладонями в грудь.

— От же дурной! Ты ж не выспишься!

— Мы не до утра… — пообещал Кайлен, уставившись на нее очень искренним и честным взглядом. — Потом Шандор вернется, а он меня придушить обещал, если я ему спать мешать буду.

— Нешто я тебя не знаю? Скажешь, что тихонечко…

— Не-е-ет, с ним так не выйдет: у него слух хороший слишком. Так что, как видишь, нам нужно постараться побольше успеть, пока он не вернулся.

— Дурной! — очень довольно повторила Мария и первой его поцеловала.

Даже непотомственные колдуны рано или поздно догадывались о связи, которая существует между их способностями и физической близостью. Тем более что была она простая и прямая, как колодезный журавль: что угодно, дающее сильный прилив чувств и яркость ощущений, усиливало колдовские способности, а плотская любовь была одним из самых простых и надежных способов получить и чувства, и ощущения. Творчество, новые впечатления, красоты природы — годились не меньше, сил могли дать и больше, но заполучить должную интенсивность переживаний так было сложнее.

Был здесь и еще один важный момент, о котором знали уже только в колдовских семьях, передающих дар из поколения в поколение: в юности дар раскрывался в полную силу только после лишения невинности. Поэтому ни одна потомственная ведьма в девицах до свадьбы не задерживалась. Замуж ведьмы чаще всего выходили поздно, долго выбирая себе подходящего мужа, и ждать до этого момента полного раскрытия дара никто не собирался. Даже если первый любовник в конечном счете оказывался и женихом, все равно никто не терпел до сватовства.

К тому моменту, как Кайлен ее встретил, Мария внимательно и придирчиво изучила всех парней в своей деревне, а заодно и в двух соседних, и поняла, что ей никто не нравится. Собственно, ровно поэтому они и встретились: Кайлен понятия не имел, зачем его понесло настолько далеко от города собирать нужные ему растения, пока не вышел на лесную поляну, где Мария тоже была занята сбором растений.

В этом было что-то от старинных допактных времен: к юной ведьме из лесу выходит эс ши, которого она же сама и призвала — известно зачем. От жителя холмов можно было получить намного больше силы, чем от человека, а уж раскрыть дар с помощью эс ши и вовсе было огромной удачей. Только Мария призвала его не нарочно, просто загадав познакомиться с кем-нибудь, кто подойдет ей лучше жителей окрестных деревень. И о том, что он на четверть не человек, Кайлен ей не сказал. Представился просто колдуном из города.

Они познакомились в мае — хорошее время, самое удачное, когда вся природа расцветает в полную силу, и встречались половину лета на той же поляне, договариваясь о времени заранее. Кайлен учил ее всему, чему мог научить, не нарушая Пакт, и чего не знала Андра, а Мария плела им обоим венки изо всего, что цвело вокруг, и в этом тоже было что-то от допактных времен. Восхитительно идиллический роман, хоть песню сочиняй.

Стоял удушающе жаркий июльский день, один из тех, когда солнечные лучи, заливающие все вокруг, кажутся густыми, как мед, и пахнут как он, потому что все вокруг цветет с невероятным буйством и силой. Кайлен привез Марии в подарок колоду гадальных карт — роскошную, с золотым обрезом, она бы себе такую не купила. Разумеется, она была не новая: это были его собственный карты, которые он когда-то выписал по каталогу аж из Логрии, не устояв перед красотой печати. Уже настроенная и использованная им колода была намного лучше нераспечатанной из магазина, даже если бы он умудрился найти что-то еще более впечатляющее.

Когда он пришел, Марии на месте еще не было. А минут через пять вместо нее на поляне появился молодой деревенский парень, здоровенный, больше чем на голову выше Кайлена. И явно настроенный очень агрессивно.

— Это вы, что ли, господин из города, который за Марией ухлестывает? — мрачно поинтересовался он.

«А ты, что ли, неудачливый ухажер?» — хотел спросить Кайлен, но тут же передумал, разглядев подошедшего здоровяка повнимательнее. Фамильное сходство бросалось в глаза: он даже брови хмурил так же, как Мария. И растрепанные каштановые вихры у него были ровно того же шоколадного оттенка.