- Мархрат мёртв, он убит! Дом Крови, сосед мой, остался без головы!

- Воспользуйся ситуацией, возьми что полагается, не бери то, что утянет тебя вниз. Жди, пока его заменят. Если тебе так это небезразлично…

- Он будет там, злющий как тридцать церберов из-за твоего сына. Он огнём пройдёт по моим вассалам из-за твоей крови!

- Во-первых, - спокойно сказала она. - Моя природа уже давно не принадлежит смертной «мне». Она осталась позади, после того как этот “Марк Кобра” меня убил. Во-вторых… Не вижу причин для беспокойства. Как бы Озума не пыжился, он не знает, как устроены миры, если думает, что сможет до нас добраться. Более того, я не вижу причин, почему мы не должны дать смертному взорваться с силами Озумы. Это уже будут проблемы смертных, более того, им это действительно на руку.

- Но Архидьявол…

- Если Архидьявол погиб, возможно тебе стоит поискать проблему не в смертном на машинке, а в ком-то намного-намного повыше в позиции власти… Например, предателей. К слову, о них…

Она начертила символ вызова, и его приняли. Символы засияли, в тёмном углу комнаты со стенами из чёрных древесных стволов заплясали тени. Из них выступила рогатая фигура старого знакомого.

- Позволь тебе представить, ибо ты его, наверное, не знаешь… Иистир. Бывший член Дома Мира.

Грозовое Приморье.

Кобра был здесь всего пару раз, Молчун куда чаще, и с Отто и без него. Это место обходили стороной, и на то были причины. За рубежом Грозового Приморья находились неизведанные, но скорее всего бесплодные земли, в которых не было ничего, кроме древних руин и обломков, заваленных песком. И очередной выход к бескрайнему Зелёному Морю, что травило и сводило людей с ума.

Небо в этой части Десейры другое; оно не безоблачно голубое, напротив, оно тёмно-серо-синее, словно дымчатая подземная вода. Молнии сверкали тут одна за другой, на многие километры разносился гром, и не было этому месту тишины. Песчаные потоки вечно бурлили у подножий скал, а пронзённый молниями песок прорастал странными стеклянными деревьями, что принимали в себя повторные удары, становясь выше и толще, но никогда не ломались.

Сами по себе эти гигантские выточенные столбы видны, подобно горам, за много-много километров. Вокруг них в воздухе парили обломки былых времён: древние крыши, фрагменты дворцовых колонн и сторожевых башен. И посовременнее: прожаренные каркасы машин, кости жуков и даже более крупных, никем ранее не запечатлённых созданий, попавших в страшную ловушку.

Как появилось Грозовое Приморье? Почему? Здесь же явно была цивилизация, но чья? Лишь некоторые иномирцы знали ответы на эти вопросы; большинство в Десейре даже и подумать не могло, что где-то в великой пустыне могли сохраниться такие вещи.

В иллюминаторы это выглядело исключительно величественно, странно, будто застыло во времени. Гром отдалённо доносился снаружи, заглушаемый обшивкой Исследователя, и совиный стон, прокажённый радиопомехами, вторил ему.

Впрочем, пустыней это место называть становилось всё труднее. Исследователь бороздил колёсами уже не дюны, а каменистое плато, перемалывая гальку, переезжая трещины и взбираясь на торчащие валуны.

Попутчики - Алекс и Эвелина - завороженно глядели из кормового отсека на происходящее за бортом. Они уже бывали тут ранее, возможно, совсем недавно, но вернувшись сюда, вспомнили, насколько Грозовое Приморье разнится с обликом безмятежных извечных песков, скрывающих собой старые секреты.

- Ух-х-х, у меня аж сервоприводы воют при каждом ударе. Такого и в Найроте-то не часто увидишь. Это что-то явно магическое, - хмыкнула Голди, ведя машину в вечернюю вахту, пока дальние вспышки зажигали небо, словно днём.

А вспышек было множество. Молнии били почти каждую секунду, разнося раскаты грома, словно безустанный сумасшедший оркестр. С каждым ослепительным ударом казалось, что вспыхивали торчащие из гальки стеклянные стволы, лишь усиливая сияние.

Окажись они без транспорта со звукоизоляцией, им уже пришлось бы несладко; трезвон не мешал спать только Молчуну. Сова выла, Алекс и Эвелина перебрались на камбуз, Ворчун забурился в кормовой отсек, поглядывая за горизонтом и пытаясь хотя бы вздремнуть.

- Как думаешь, как тут живут МНИЦовцы? - спросила Голди у Кобры.

- Нам надо принять сильно правее, чтоб на них наткнуться. Они далеко от этих мест, молнии там не такие яркие. Тут наверное только глухой жить станет.

Ещё один удар молнии осветил лицо Голди, внутреннее освещение моргнуло, загорелось в полную силу, а потом снова вернулось в ночное притушенное состояние. У Кобры физически ощутимо ёкнуло сердце. Нет, глухой жить тут всё равно не стал бы.

Засветился индикатор радио: поступило сообщение.

- …вхжк, - прошипела рация и с очередной вспышкой молнии разразилась воплем, - …Помощи!... Квадрат С-18… Жквжк… Просим!... Жквжжк… Помощи!... Квадр… Есть ли…

- Ого, звоночек, - хмыкнула Голди.

У Кобры сразу стрельнуло в голове: “А,Б,В,Г,Д,…,С - линии на карте. Числа - порядковый номер. МНИЦевское обозначение по их картам для определения места”.

- Попробуй их вызвать, я за картой.

- Что? Зачем?

- Это МНИЦ, - коротко бросил Кобра и вскочил с сиденья, чтобы достать одну из новых МНИЦ-карт, заткнутую в отделение за креслом.

Он вытянул тубус, откупорил плотную крышку и вытащил старую карту МНИЦ, расстелил её на полу кабины, сверился с собственными записями.

Кобра почти не пользовался картами; у него было внутреннее, никогда не подводящее чувство, которое он перепроверял. Необъяснимое ощущение направления, которое выручало множество раз. Те, кто долго бродят по пустыне, приобретают его.

Контрастные чёткие тени, замерший кадр движения - ещё одна сине-белая вспышка осветила кабину, волной прокатилась по Исследователю. Бортовое освещение на секунду погасло, а потом вспыхнуло и пришло в норму.

Радиотрансляция стала отчётливей. Мужской голос продолжал натужно вызывать помощь. Голди ответила и начала расспрашивать о координатах. С той стороны, кажется, её услышали, пусть так же неразборчиво, как и на их стороне.

“Квадрат С-18, С-18…”

Кобра быстро сориентировался; нужный квадрат по ощущениям находился левее, ближе к электрическому шторму, но недалеко, но и не так уж и близко.

- Влево, до ста двадцати градусов.

- Это ближе к шторму!

- Ну не на ровном месте они в опасность попали, правильно?

- Уверен, что мы должны им помочь? – спросила Голди.

- Они используют координаты МНИЦ. Если это они, поверь, помочь им будет очень важно. Тем более, кому, кроме учёных, было бы интересно влезть в аномальную зону?

- Нам, кх, - усмехнулась Голди, поворачивая руль. - Ладно, в шторм, так в шторм.

“У нас самый надёжный транспорт во всей Десейре. Ничего с нами не случится, пускай Ворчун и говорил, что от молний он просто не знает как защищаться”.

- Компас крутится как колесо, можешь меня как-нибудь сориентировать?

“Ночью, на глаз и чувство? Ничего, это мы умеем”.

Кобра свернул карту, уселся в правом кресле и стал показывать Голди, куда примерно вести машину, ориентируясь по отметкам торчащих из земли терракотовых скал, зарисовкам из памяти и, главное, своим ощущениям направления.

- Что у вас произошло? Приём, - спросил Кобра в рацию, но не дождавшись ответа, повторил свой вопрос.

- ... Измесок…, - донеслось из рации. - Смещение… Транспорт… Буря и…

- Как вас обнаружить? Приём.

- …Квадрат С-18, скалы, ты найдёшь… вхквжв…

Кобра стал внимательно вглядываться в скалы.

- Держитесь, докладывайте о своём состоянии, мы недалеко. Приём.

Иногда молнии били сравнительно близко, резко выстреливая вниз из тёмного поднебесья. Когда опустились сумерки, снаружи затянулось бледно-синим. Исследователь быстро катил, описывая широкую дугу.

В глубине машины пронзительным радиоголосом завыла Сова, и её глас эхом отдался из приёмника, тот резко захрипел, и значения на экране рации начали произвольно меняться, а потом внезапно из стекла индикаторной панели засочилась кровь. Чёрная. Холодная. Кровь.