В хлеву было невероятно темно, но он различал её черты, и в особенности, слегка светящийся жёлтый глаз. Кобра тяжело выдохнул: драться с дварфом на ножах он хотел сейчас меньше всего. Крепкорослый иномировой народец славился кулачными драками, а Кобра сейчас славился исключительно желанием спать.

- Забудь о нём, - сказал он Сове. - Ложись спать, накрывайся полотном… Если нет, возьми с Громда-а-ака, - он зевнул и повернулся, снова отключившись, на рюкзаке, что казался ему мягче самой мягкой из подушек. А что было дальше? Этого Кобра не видел.

***

Кристальный холод пробегал по телу. От него средь вен и плоти, вспыхивали линии чувств.

Синее светило, застывшее высоко над головой, переливалось и меняло размеры. От него всё вокруг приобретало холодный голубоватый оттенок. Казалось, словно весь мир стал стеклянным витражом, разбитым на почти прозрачные грани.

В воздухе пахло свежей грозой и акварельной краской, в которой чаще всего попадались кисловатые нотки, оставляя на языке клубничный привкус. Издали сквозь тишину разносилось пронзительно чистое пение, что сменялось таким же громким шёпотом неизвестных магических слов.

Просторы вокруг нарушали восприятие: то, что казалось далёким, оказывалось на расстоянии вытянутой руки, а то, что казалось близким, вдруг оказывалось недосягаемым.

Арканум. Часть Земли Богов, некогда принадлежавшая божеству Регилтиса, теперь была брошена. Оставлена на самостоятельное существование. Во всяком случае, так многие думали.

Они стояли посреди бело-чёрной площадки из камня, расположенной не то на холме, не то на маленькой горе. С одной стороны она казалась огромной, как городская аллея в Найроте, с другой же оказалась не шире террасы. Для дьявольского разума пытка - находиться в месте, которое не имеет смысла, но Иистир уже начал различать в этих местах узнаваемые фрагменты. Возводить свой порядок, подчинять мир своему взгляду.

“Ещё немного, ещё чуть-чуть, и в этом месте я стану таким же могущественным, как и любой архидьявол в Инфернуме… Но нельзя забываться; мне здесь предоставлен лишь временный приют. Мой истинный дом лежит там, где для меня ныне воет смерть”.

Дьявол из Дома Славы - Имадруил - пытался подняться. Пока он привыкал к пространству и спотыкался о собственные мысли, Иистир разорвал дистанцию, скрывшись за одной из граней реальности.

Всего секунду назад они находились в Десейре. Один душил второго, а второй держал нож из ангельской кости у сердца другого. Они были пленниками убийственного танца. Состязания, что могло окончиться смертью. Теперь Имадруилу придётся потанцевать на незнакомой площадке.

- Это ещё что? - спросил дьявол Славы, поднявшись. Блеск его украшений здесь казался тусклым, а они сами невзрачными. - Как ты это сделал?

– Добро пожаловать в Арканум, на земли богов Регилтиса, мой друг, - Иистир хищно улыбнулся, глядя на него из-за “слепой” грани, что работала как двойное стекло, и медленно плыла по пространству, готовая в любой момент превратиться во что-то ещё.

- Точно… К кому под крыло может заползти такой червь как ты? Только в старый дом отвратительного анархиста, не иначе. Пользуешься тем, что Бога-Безумца нет в его дворце? - с ненавистью прошипел Имадруил, оглядываясь по сторонам.

- Деускретор завещал это место Горе Магии. Гора же, как видишь, безразлична к нашему здесь пребыванию. Это конечно не дворец в Инфернуме, но здесь ты можешь перестать пытаться меня убить и наконец-то послушать разумом, а не когтями.

- Слова твои уже были услышаны и признаны никчемными, - фыркнул дьявол Дома Славы, поняв, что не сможет найти бездомного дьявола, и перестал бороться с пространством, вместо этого начав его изучать. - Нам не о чём больше говорить; если война и будет, то она останется за нами. У них нет бога, что вёл бы их. Их ударный орден разбит. Сомневаюсь даже, что они полезут с нами в драку.

- Мы разделяем вашу категоричность, но чтобы вас не постигла наша судьба; к новому нужно быть открытым. Быть может, слова мои покажут тебе больше величия?

Казалось, что новая фигура нависла над коротышкой - трёхметровым дьяволом Славы. Разбитая на фракталы, она виднелась лишь частями: белые перья, прожигающие глаза, кружащие средь обручей из платины яркие сферы. Всё это находилось вокруг сияющего нутра Архангела.

Голос этого создания переливался различными тонами, подобно самому месту, где они находились. Он проникал вглубь сознания, подобно опаляющему свету, заставляя щуриться и испытывать боль. Это было… неописуемо. От архангела волнами накатывало могущество, способное своим светом обратить целую долину в пепел, если бы он того захотел.

Имадруил застыл перед созданием, разжав ладони. Иистир же просто улыбнулся, всё ещё скрываясь за гранью, и сложил руки.

- Думаешь, я боюсь тебя, Архангел? – спросил дьявол Дома Славы, собрав всю волю и приготовившись к бою. - Члены моего дома убивали таких как ты; над камином моего Главы висят двенадцать чёрных крыльев. Может и мне пора разжиться шестёркой?

- Умерь славы боевой зов, ибо здесь я, чтоб говорить о мире, - молвил архангел - Создатель наш Утерес рассудок потерял, и вскормленные кровью его безумия теперь стоят у власти; и сил их больше, чем можешь ты себе представить. Долг тех, кто первым ценностям покорен, прост; порядок сохранить и мир себе вернуть. И то есть каждого долг, что меня, что тебя. Одной целью мы одержим победу. Поодиночке… мы встретим поражение.

- …И ангелы не врут, не так ли? - произнёс дьявол, чья спесь была унижена и развеяна. Теперь он казался запутавшимся и задумчивым. - Откуда мне знать, что ты - это ты? Мы в землях Деускретора, бога безумцев, магов и лжецов; дай мне свой священный знак.

- Как знак я дам тебе видение своё.

И Архангел Утереса, Цестиил, дал его, проявив себя сквозь грани. От божественной силы те затряслись, подобно потревоженному стеклу, и разлетелись в стороны, сформировав сферический купол над всей площадью, предав целостный образ разбитому пространству Арканума.

После он обернулся вспышкой, мягкой, словно пух, и жгущей, словно пламя. Из вспышки отвердела фигура из мрамора, чьи конечности напоминали конечности разумного. Шесть крыльев из длинных перьев (размером с короткий человеческий клинок каждое) находились за его спиной, раскрытые и обдуваемые ветрами.

Лицо - расколотая мраморная скорлупа, опоясанная чередой сияющих очей, изнутри которой разливалось тёплое солнечное сияние, ослепляющее, если на него смотреть. Перистые, похожие на маленькие крылышки, уши вырывались из холодного камня, словно ростки жизни. Руки архангела - длинные, из чистого белого мрамора, с локтей разделялись на ещё одни, такие же висящие в воздухе дополнительные предплечья.

Каменная одежда, подобной той, что носят люди, развевалась на несуществующем ветру, словно ткань, и трещины на этом одеянии развевались вместе с ним. Из-под мраморного подола выступали такие же каменные босые эльфийские ступни, местами покрытые царапинами.

Создание протянуло ладонь к дьяволу Славы. На его крыльях огненными дугами вспыхнули настоящие глаза, освещая дьявола своим знанием. Делилось откровением, описать которое человеку не вышло бы, а дьяволу и подавно; чувства - это не то, чем дьяволы славны.

Иистир пусть и не видел “видение”, однако слышал его отголоски:

- Тёмная бездна разверзлась вместо солнца. Преступление, не против божественных земель иль Инфернума, но супротив самого мироздания…, - твердил слегка хриплый женский голос, и пространство вокруг них плыло нечёткими образами.

- Долг наш был обманут, - перетёк он в мужской праведный бас. – Трон остался без присмотра, и смертная змея взобралась на него. Сокрытыми путями обрел высшую божественность тот, кто и богов не должен был узреть. Озума Рагный.

- Он ложный бог, - сказала другая грань голоса Цестиила, чем-то напоминавшая малого дварфийского ребёнка. - И ведёт оставшихся на смерть вслед за Утересом. Строя пути своего предшественника, этот колосс берёт силы из ног своих и вскоре рухнет. Движение, другое, и всё Колесо сломается вслед за ним… Начнётся же это с Десейры и Инфернума - ваших краёв.