- Хорошо, что решил поговорить, - кивнул Молчун спокойно и показал на законченный обновлённый рисунок.

- Без пыльных бурь выглядит потрясно, - Отто посмотрел наверх. - Традиционные рисунки удачи, наносимые обычно на броню и тела, выполнены на Исследователе, словно на живом существе, принесут ему удачу, а?

- Ты прозорлив, Отто, - спокойно согласился Молчун.

- Чего уж, всего лишь много где был и много чего видел, - развёл тот руками, всё ещё задрав голову и рассматривая рисунки.

“Он чувствует себя очень неправильно. Говорит общими словами, но очень хочет пообщаться. Чувствует себя виноватым. Отто - хороший парень, хоть и перевёртыш, пусть и иномирец, пусть и бессмертный, находящийся так высоко, что даже неизвестно, есть ли ему действительно какое-то дело до нас, смертных… Но я в него верю, этого достаточно”.

- Где ты был эти годы? - спросил Молчун, опёршись о борт и внимательно посмотрев. Отто спокойно, будто готовый к вопросу, хмыкнул, пожал плечами.

- Тут и там, там и здесь. Всюду и нигде одновременно. Повстречал вот Хэнка… Он пока спит, готовится к переходу.

- Хороший телохранитель, - довольно кивнул Молчун. - Но не знает песков.

- Что есть, то есть. Однако он отлично понимает, чего от него хотят, да и альтернатива не очень, - Отто пожал плечами. - Он не очень знает, что делать дальше со своей жизнью. Я нашёл его в бойцовых ямах, он раздавал тумаки, чтобы было на что потом пить, и был в этом в целом хорош. Но я видел, что он хотел большего, и посмотри; он трезв, у него есть смысл, и ему нравится ходить под солнцем…, - Отто улыбнулся, отведя взгляд в сторону бараков. - Во всяком случае, это то, что он мне говорит… Молчун, - Отто повернулся к Молчуну, - ты приглядишь за Коброй, хорошо?

- Он мне брат по оружию, - Молчун кивнул.

“Мы изгнали демона. Может если дать достаточно тумаков дьяволу Кобры, он тоже отстанет…? Да только это к делу не сильно относится. Так, бравада для бодрости духа. Всё равно ощущается хорошо”.

- Если бы у меня были ответы на все вопросы, и все возможности всего мира, я помог бы больше, но я доверил оружие Сове.

Молчун задумался.

«Ну отчего же, это разумное решение».

- Демона в ней нет, - потом хмыкнул, когда понял, что сам ответил на свой немой вопрос. - А, понял.

“Демона нет; от неё ничего, скорее всего, не ждут”.

- Да-да, именно. - Отто кивнул дважды с довольным видом. - Верится мне, что она, искалеченная испытаниями душа, имеет очень сильную в себе судьбу… И всё же далеко не всегда это залог победы.

Молчун ничего не хотел на это отвечать, потому задал вопрос на другую, более интересующую его тему.

- Куда направишься теперь?

- В Десейре полно неизведанных мест, но что-то мне кажется, там, где расцветает революция, должно всё сильно поменяться. Может направлюсь туда, может нет. Пока ещё думаю. После каждого приключения, Гурхрам, начинаю ощущать себя одиночкой в пустыне. Всюду чистота, и с одной стороны, можно податься куда угодно, а с другой, куда ни глянь, всё равно.

- Удачи, - кивнул Молчун.

- Так расскажешь, во что были вовлечены, после того как поругались со мной? Мне ж интересно, чем были заняты мои старые друзья, - улыбнулся Отто, а Молчун устало выдохнул и почесал бороду из каменистых наростов, думая.

- Много чем. Наёмничали. Разозлили Инфернальные Дома. Разбежались по миру. Я и Ворчун занимались его мастерской. Кобра скитался по пустыне. Потом сошлись. - Он пожал плечами. - В целом, это всё, что произошло за эти годы.

- Случаем не расхищением Чёрных руин разозлили? - зацепился Отто.

- Может, - согласился Молчун.

“Не люблю, когда цепляются к словам. Конечно он что-то знает, и ему интересно, бессмертному искателю. Да что я ему расскажу? Даже если и хотел бы, но дело - пыль, чьё пепелище уже травой кровавой поросло”.

- То есть, не уверен?

- Думаю, тебе пора, Отто. Солнце уже высоко, - выдохнул Молчун.

- Погоди, но…

- В добрый путь, старый друг. Довольно расспросов, - спокойно сказал кахашир, показывая, что разговор закончен.

- Что ж, ты прав, - сдался Отто и, усмехнувшись, пожал плечами. - И вам тоже три ведра удачи и ещё немного. Если уцелеете, загляните ко мне как-нибудь. Буду рад пообщаться о былых временах вне всяких дел.

Молчун не ответил, лишь кивнул на прощание. Он был более чем уверен, что видит Отто в последний раз, хотя никогда не хотел говорить “никогда”. Всякое ещё могло произойти… И пусть это было сложно признать, но он был рад поговорить со старым знакомым напоследок.

Он обернулся, когда Отто, уходя, обернулся, чтобы посмотреть на него. Они друг другу кивнули, словно обменялись уверенными крепким рукопожатием. На душе теперь стало совсем спокойно.

***

Расколотый Суд - так называли это место, когда Озума ещё не был Озумой, а маленьким ребёнком с мраморной кожей и светом в глазах; его мать рассказывала ему истории.

Это место, в котором решались самые-самые главные дела всех миров. Здесь начинались и заканчивались войны. Боги спорили друг с другом, ссорились, вызывая катаклизмы, и мирились, их заканчивая.

Повзрослев и став инквизитором, Озума удивился, как мало разумные знали о Расколотом Суде в Землях Богов; он не упоминался почти ни в одном теологическом документе, ни в одном манускрипте с откровениями и ни в одних записях он не творил ничего важного.

Каждое задокументированное и доказанное божественное деяние начиналось не с Суда, оно начиналось с божества. И он подготовил всё для своего первого великого деяния; осталось только приговорить того, кого коснётся исполнение.

Теперь он стоял на пороге Расколотого Суда, огромного величественного здания, выглядящего как самый обычный храм Утереса, разве что со знаком колеса вместо привычной сияющей короны. Белокаменные колонны держали внушительные двери, а над ними грохотали чернильно-чёрные небеса, в которых вихрями перемещались первичные энергии: пламя, молнии, разноцветные нити магии и тому подобное.

«Оно прячется за тем видом, который я «хотел бы» видеть. Так же и боги прячутся за привычными образами… Но я не дам себя обмануть; своей божественной силой я заставлю принять его истинный облик!»

Беспощадный солнечный ветер ударил о белокаменные стены. Стены закрошились, и даже по воздуху побежали узоры коловшегося стекла. В мгновении ока он оказался совсем в другом месте, где лишь он остался сиять ярко, подобно солнцу, отбрасывающему гигантские извивающиеся тени.

Это место – калейдоскоп энергий, принявших собственный облик. И Озума скривил бы губы в усмешке, если бы они остались; он отлично помнил боль, что принесло вознёсшее его Сияние, содрав с него смертную плоть. Он не мог о ней забыть.

- Никакого нападения в Расколотом Суде. И на Расколотый Суд тоже, – прозвучал кристально чистый холодный звук Верховной Богини Закона и повелительницы времени, Таймо.

На секунду она явила своё истинное лицо – чистое хрустально-голубое сияние, которое стало показывать вертящиеся вокруг неё часовые стрелки и цифры. Они выныривали из сияния, кружась вокруг чёткой заданной оси с одинаковой размеренной скоростью. Затем она стала принимать более очеловеченную форму – такую, какой Озума её и представлял.

Статная человеческая женщина – как и все вторженцы, чуждые для Франгира – «люди». Бледная кожа с хрустальными пятнами, что сходились в узорах на правой части её тела и никогда не переходили на левую. Внутри них перемещались часовые шестерни. Сама она была одета как стимтурец – рубашка, строгий деловой жилет, в который были вшиты многочисленные часы разных стилей, но отстукивающих один и тот же такт одной и той же минуты. Её волосы были холодны как вода, текущая в одном направлении и повторяющая свои движения снова и снова, в одном и том же предсказуемом изменении. Глаза – синие, лишь слегка сияющие.

Она восседала за столом судьи – глыбой хрусталя, скрывающей в себе латунные трубы, что двигали встроенные в них часы без цифр и стрелок, но с иными неясными ему символами и отображениями, которые разум отказывался принимать.