Деми сидел всё так же тихо, а Софи смотрела на него так, словно пыталась разгадать его тайну. «Почему он смог дожить до нашей встречи?» – спрашивала она сама себя и всё так же самостоятельно отвечала: «Потому что у него не было верёвки, чтобы всё закончить. Пока я пыталась выжить, он думал о том, как от своей жизни избавиться».

– Ты говоришь лишь о том, что как плохо тебе, – наконец решился заговорить парень, – но ведь и мои дни просто ужасны. Сейчас мы в равных условиях, но от того, что раньше я жил лучше, теперь мне сложнее привыкнуть. – Пытаясь не встретиться с ней взглядом, он накрыл глаза ладонью. – Потому что со мной всегда носились, и я не знал, что может быть как-то иначе. Ты во всём права. Я совсем ничего не могу, но в чём моя вина, если я не выбирал, где мне родиться?

– И я не выбирала, – сказала Софи сама себе. У Деми была своя правда, и она не нравилась ей во всех тех местах, где пересекалась с её. «Никому не должно быть так же тяжело, как мне. И уж точно ни один человек не вынесет, если всё будет ещё хуже».

– Знаешь, мне кажется, что до всего этого я даже не ел консервов, – неожиданно заявил парень и, будто бы вновь предупреждая вопросы, дополнил: – Это ещё одна моя плохая черта. Я и не думаю этим гордиться.

– А я не пробовала настоящего мяса. Только сою, – сообщила она, взглянув на него со снисхождением. Деми отнял от лица руки и поднял голову. По какой-то причине Софи захотелось добавить: – Но я собой горжусь.

Он решил, что ослышался, но стоило ей выдать удивление из-за собственных слов, как Деми вдруг засмеялся. Почти бесшумно. Так незаметно, как смеются, когда оставляют что-то в секрете от целого мира. Например, то, что они оба всё ещё живы.

Софи замерла, не понимая, что ей стоит предпринять. Попросить его замолчать или позволить ветру унести его смех к водам Кали? Потому что Безумные даже не улыбались. Река унесёт их разговор в Центр и там точно будут знать, что за пределами его стен помимо мародёров есть ещё люди. И их как минимум двое. Первый, который решил, что услышал шутку, и второй, говоривший совершенно серьёзно. Тот, что пришёл с нижних колец, чтобы попасть в столицу, и другой, сбежавший от влияния Центра.

– У меня есть предложение, – произнесла Софи всё тем же ровным тоном.

– И какое же? – Он улыбнулся, окончательно её сломав. Деми вёл себя слишком непринуждённо. Так, словно с болезнью в его мире ничего не изменилось. «Будто для него жизнь всегда была мукой».

– Ты можешь, – своя же мысль встала ей поперёк горла, и она закашлялась. Говорить о таком спокойно было просто невозможно, и потому Софи задумала как можно скорее от этого груза избавиться. Набрав в лёгкие побольше воздуха, она на выдохе произнесла: – Ты можешь пойти со мной в Центр.

– Это ещё зачем? – Парень резко поднялся и рукой опёрся о дерево. – Почему мне предлагаешь подобное ты? – он сделал такой акцент на последнем слове, что Софи смогла разобрать его намёк лишь одним образом. Деми ни капли не верил в то, что может быть ей хоть в чём-то полезен.

Душа так и тянулась разбить нависшее над ними тихое небо, и прокричать так, чтобы на звук её голоса сбежались все Безумные в округе: «Почему я зову тебя с собой? Идиот, да я сама этого не понимаю! Вот только причины должны быть. Если я чего-то хочу, они есть всегда», но заместо этого всё так же негромко и размеренно проговорила:

– Я ранена, а ты что-то в этом понимаешь. – Она ненароком посмотрела на своё плечо и заметила несколько вздувшихся на коже пузырей. Хоть воды Кали и были подобны кристально-чистым слезам великой Матери-Природы, они не были способны исцелять человеческие недуги. Софи срочно нуждалась в медицинской помощи, и они оба прекрасно это понимали. – И ведь ты сам почти из столицы. Благодаря тебе я смогу в неё попасть.

– На твоём месте я не был бы так в этом уверен. – Деми пытался её переубедить, вот только любая правда была на стороне Софи. «Парень ещё боится меня как огня». – Я могу быть из любого Кольца Ньюэры, даже из самого последнего.

– Ты из третьего. – Он попытался посмотреть на неё с сомнением, но у него ничего не вышло. Софи видела Деми вернее его самого. – Либо один из ближайших городов. Вествуд или Сафэкс.

– Я похож на того, кто за всё это время не смог далеко уйти?

– Всё верно. – Она вспомнила, как Деми бежал от Безумного, и уголок её губ дёрнулся в улыбке. Было очевидно то, что один он ни в жизни не справится. – Поэтому я нужна тебе. Чтобы выжить. Сидеть на месте больше не выйдет. Если эти больные попали в лес, значит, могут и другие. Без меня тебе конец.

– И ты думаешь, что со мной тебя впустят в Центр?

– Конечно. Всем плевать на нижние Кольца, но никак не на верхние. Пока это сотрудничество выгодно нам обоим, я за то, чтобы держаться вместе. Ты можешь уйти в любое время. Я не стану тебя останавливать. – Препирания парня её утомили, и Софи уже было хотела сдаться, чтобы вновь отправиться в путь, но последний аргумент окончательно его подкосил. Чёрные глаза Деми блеснули понятным им обоим согласием.

Софи остановилась, и он выдержал паузу. В точности такую, какая понадобилась бы ей, чтобы от него отвернуться. Казалось, Деми чего-то ждёт. Того, что она перестанет притворяться и назовёт уже известный ему секрет, который зачем-то скрывала. Но помысли Софи всегда были ясней слёз самой Ньюэры.

– И какой же у нашего сотрудничества срок? – наконец сказал он, всё ещё опасаясь к ней приближаться. И дело было не в ожоге. Деми смотрел на неё так с самого начала.

– Всё закончится либо тогда, когда мы доберёмся до Центра, либо в том случае, если кто-то из нас умрёт. – Она протянула ему руку, и парень не стал сразу её пожимать. В нём было что-то боязливое и ужасно брезгливое. – Смерть будет значить, что мы оба не справились.

– Значит, теперь я в одной лодке с тобой? – Деми лишь едва коснулся пальцев Софи.

– Как и я с тобой. Никто не стоит у руля. Его вообще нет. – Она не стала ловить его ладонь в темноте ночи. – Я прокладываю нам путь, а ты меня лечишь. Одно без другого невозможно. Ни один из нас не лучше и не хуже. Это тот уговор, от которого нельзя отказаться, потому что иначе мы оба не сможем протянуть до момента, как начнёт действовать новый «налог на жизнь». – Деми не понял её последних слов, и потому Софи добавила: – Так в нижних Кольцах называют вакцину. Теперь мы навряд ли её достанем. У нас есть не больше девяти месяцев.

«Сегодня Оливеру исполнилось семь. Я достал заранее заготовленные конфеты, Мегги как могла накрыла стол, и мы подарили ему новый художественный набор. До того дорогой, что раньше мы бы не смогли позволить себе подобный. Точнее, я был не способен обеспечить свою семью настолько, чтобы у моего сына было всё то, о чём он мечтает. Ещё точнее – Оливер никогда многого и не просил. Он хотел лишь, чтобы мы были с ним рядом. Настоящий ребёнок своих родителей.

Мы славно посидели. Мегги сказала, что было бы смешно, если бы Оливер попросил у нас электрогитару. Я ответил, что у нас нет электричества, поэтому она не смогла бы работать. Как оказалось, в этом и была шутка. И правда забавно. Иногда мы с Мегги улыбаемся между собой, но чаще всего делаем это специально для Оливера. Так было и в этот раз. После я ушёл в свой кабинет и просидел над своими записями до самой ночи. Никак не мог успокоиться, потому что знал, что у Оливера, вероятно, никогда не будет никакой электрогитары. Но она могла бы быть раньше, если бы из-за меня Мегги не прекратила общение со своей семьёй. У них всегда были деньги. А я привёл жену и сына в квартиру, которую мне одолжила моя двоюродная тётя.

Пару дней назад Оливер спросил у меня, смогут ли его бабушка с дедушкой прийти на его день рождения. Он не упоминал ни друзей, ни воспитателей. Сказал лишь о моих родителях. И ведь я уже точно знаю, что они мертвы. Если от города с миллионным населением остались лишь мы и та малая группа, обосновавшаяся у одного из храмов, то об остальных городах в Кольце не может быть и речи. Я бы не сказал, что хоть раз вспоминал отца и мать до того, как Оливер мне о них напомнил. Я ни о ком, кроме него и Мегги, не думаю. Разве что иногда о себе, но лишь в том случае, когда мне нужно взять на себя ответственность. И теперь это случается даже чаще, чем раньше.