Не переживай, Дзи Чен, я прекрасно помню о нашем договоре. Джао Куан не подведёт, а если всё же по какой-то причине, он не сможет сразить Бо Чана, то прыгну в барьер и убью ублюдка самостоятельно. Уж на потрёпанного виртуоза меня должно хватить, по крайней мере я считаю, что шанс достаточно велик, чтобы если что, им воспользоваться. Император, конечно, такого не простит и скорее всего меня будет ждать очередной опал, но хотя бы сохраню жизни остальным и дам шанс на спасение.

— Ладно. — Заключил я, прекратив бессмысленную беседу. — Хватит, нет смысла гадать, всё скоро так или иначе закончится. Всем отдыхать и приводить себя в порядок. У нас сутки зализать раны и покинуть этот остров, прежде чем он окажется на дне океана.

Остальные молча закивали, а я последовал за женой. Мы медленно шли в сторону огромного, но весьма сдержанного и консервативного шатра, где Джао Куан готовился к битве. Он занимал большую территорию лагеря, и несмотря на короткий путь, я всё же задумался над словами Дзи Чен.

Если бы мне предложили рискнуть, я бы не раздумывая поставил все деньги на Джао Куана, и связь через Мин не имела к этому ничего общего. Голая логика. Сун мастерски владели водной стихией, а нас окружали мили бескрайнего океана. Вообще странно, почему Бо Чан так легко согласился на битву на острове.

Понятно, что никто бы не дал возможности резвиться двум виртуозам на городской окраине и выбор места носил скорее более практичный характер исходя из ситуации. Однако преимущество явно было на стороне Сун. С другой стороны, подобная уверенность кабана говорила о многом. Бо Чан запросто мог всё это время держать в рукаве козырь, о котором никто и не знал.

Вполне возможно, что у него существовал способ уравнять шансы путём наркотика из эссенции теней. Не удивлюсь, если он сумел раздобыть формулу, при использовании которой не придётся сидеть на нём всю жизнь. Однако, тут разговор шел о выборе между жизнью и процветанием и смертью, причем всей династии. Даже боюсь представить на что бы сам пошел, оказавшись в таком положении.

Помимо этого, стоило учитывать кардинально различающиеся стили сражения. Джао Куан представлял из себя классического даосиста со способностью преломлять водную гладь. Конечно, единственный раз, когда мне пришлось прочувствовать его силу было в детстве и тогда я мало чего успел понять, прежде чем он разорвал меня на части, но общее представление имел.

С другой стороны, Бо Чан, как и положено представителю его рода, рвался в бой с силой и стремительностью кабана. Такому человеку хватит и клочка земли, чтобы превратить его в смертельное оружие. Значит речь пойдет о непреодолимой силе и ярости против внутреннего баланса и равномерных использований способностей.

Не думаю конечно, что Джао Куан останется хладнокровен, так как он лучше меня знал, что стоит на кону. Стоит признать, чем больше размышлял, представляя их схватку у себя в голове, тем больше убеждался в том, что явного фаворита у бога войны нет. Как бы то ни было, сеча выйдет на славу и о ней еще долго будут говорить во всём мире.

Размышления привели меня к шатру, вход в который охраняли самые крепкие и преданные слуги. Один из них приподнял белоснежную ткань и позволил мне зайти. Несмотря на общую обстановку в лагере, внутри царила абсолютная безмятежность. Джао Куан устроился в медитативной позе у алтаря и закрыв глаза, приводил мысли в порядок.

Рядом сидела его жена, покачивая стремительно растущего наследника, который к своим нескольким месяцам отроду, уже уверенно держался на ногах. Мальчик еще не понимал, что происходит вокруг, и воспринимал всё в качестве очередной игры. У стены выстроилась армия личных слуг, готовых выполнить команду господина в любую минуту.

Мин медленно подошла и села рядом с отцом, оставив возле алтаря подношение в виде золотой статуэтки карпа, символа династии Сун. Да, у нас были совершенно противоположные представления о приготовлении к битве. В то время, как Джао Куан предпочитал очистить разум и подготовить его к сражению, я бы занялся закалкой тела и разведкой. Возможно подобное придёт и ко мне, когда возраст перевалит за сотню.

— Всем выйти. — Не открывая глаз, заговорил патриарх. — Мне надо поговорить с Алексеем.

Ли Хуан, сдержанно, положила ладонь на плечо мужа, а затем стала первой, кто направился к выходу. За ней последовала Мин и оставшиеся слуги. Женщина на секунду остановилась рядом со мной и не произнеся ни слова, просто улыбнулась. Мы поняли друг друга, а через пару мгновений остался наедине с Джао Куаном.

— Подойди, Алексей. Мне нужно тебе кое-что передать. — Повелительно произнёс мужчина.

Я подошел, устроился на подушке, на которой раньше сидела Мин и заметил, как перед ним, был расстелен широкий и белоснежный пергамент. Рядом лежали две кисточки для каллиграфии и небольшая чернильница.

— Слова не складываются? — Спросил я, глядя на девственную поверхность листа.

Он открыл глаза. — Для осознания нужных слов, порой уходит целая жизнь, но об этом потом. — Он погрузил кисть в широкий рукав мантии и вытащив оттуда свиток, протянул его мне. — Возьми, я хочу, чтобы это было у тебя.

Принял и тут же развернул. Чёрт, а он был настроен серьёзно. В руках у меня находился официальный документ о передачи всей собственности Сун, включая слуг и защиту оставшихся членов семьи на мои плечи. Сложилось такое ощущение, что Джао Куан мысленно себя похоронил, но зная человека практически всю свою жизнь, он скорее всего попросту готовился ко всем вариантам исхода.

— Это обязательно? — Спросил, сворачивая свиток обратно.

— Да. — Уверенно ответил мужчина, устремив свой ястребиный взгляд на алтарь. — Мы с тобой говорили на эту тему, и я хочу, чтобы всё стало официально. Если Бо Чан меня убьёт, на твои плечи ляжет защита всего, что мне дорого. Это станет твоим долгом.

— А как же император? — Решил уточнить, задав весьма справедливый вопрос. — Победитель войны убийц, по правилам получит всё, что раньше предназначалось его противнику, включая собственность и жизни членов рода.

Джао Куан некоторое время молчал, а затем повернул голову и глядя мне в глаза проговорил. — Ты прав. Война убийц — это священный ритуал очищения крови и все правила должны быть соблюдены до последней точки. Сам император Хан, когда-то взошел на престол, одолев две династии, поэтому он уж точно не допустит нарушений. — Повисла тишина, а брови патриарха нахмурились. — Только вот как бы не старался смириться с этим фактом, уважая традиции моей страны, но не могу представить, как Ян будут убивать моих детей или еще хуже. Сделает своими наложницами и рабами. Мне не страшно умирать, но оставлять их без защиты — кошмар любого отца. Вскоре ты это и сам поймешь.

Вновь повисла тишина и я задумался. Передача целого великого рода в мои руки? Чёрт, еще полгода назад, я носился по Пекину и выполнял задачи в роли призрака, зарабатывая жалкие копейки, а теперь он ожидает, что я брошу вызов императору? На моей шее уже есть один, и тот не прочь бы стать свидетелем моей смерти. Нет, два императора в качестве смертельных врагов точно не потяну.

С другой стороны, я сам вмешался в дела Сун и Ян, и бараны явно не простят мне этого. Бо Чан ни за что не успокоится, напившись крови своего врага. Он будет требовать от императора исполнения всех правил войны убийц, тем самым связав тому руки. Да, ситуация складывается паршивая. Умеет Джао Куан поднять настроение перед битвой.

— У меня есть твоё слово? Слово мужчины?

— Есть. — Коротко ответил, не понимая, чего еще можно добавить.

Патриарх медленно выдохнул и перевёл свой взгляд на пустующий пергамент. — Знаю, мы с тобой не сразу поладили, и в этом, пожалуй, есть моя толика вины. Я видел в тебе лишь несносного мальца, переданного мне на поруки родом Барсовых. Я видел, как ты рос, как формировался в мужчину и несмотря на мои запреты, всё же сумел пробудить династическую силу. — Он сделал паузу. — Призрак носящий доспех. Знаешь, а ведь именно из-за неё, император Николай решил избавиться от твоей семьи.