Застыв на месте, я могла лишь наблюдать, как он снова протянул руку и провел большим пальцем по моей нижней губе. Я обнаружила, что прижимаюсь к нему, когда он провел своими прохладными пальцами по моей челюсти.

Я вздрогнула, когда его теплое дыхание коснулось чувствительной части моего уха. Его губы коснулись меня, когда он прошептал: — Скажи мне, когда остановиться.

Тепло разлилось внизу моего живота, но мозг, казалось, не работал. Я расслабилась под изгибом его губ, когда он провел ими по моей челюсти. Последнее, что я увидела, когда мои глаза закрылись, было выражение его лица: голодное, но уязвимое. Прошло мгновение, и наше дыхание смешалось. Этот аромат, который я не могла определить, наполнял воздух вокруг меня; опьяняющий, когда я вдыхала его.

Это было неправильно. Я знала, что это неправильно, потому что ничто настолько хорошее никогда не было правильным. Я редко встречала кого-то, кто так полностью завладел моим вниманием, как он и Всадники. Я была чертовски глупа, что замерла, и чуть не вырвалась. Пока он не сказал: — Ты — все, чего я и не подозревал, что хочу.

Его губы встретились с моими, гладкие и сладкие, но нежность длилась недолго. Он убрал руку со спинки дивана, чтобы обнять меня, когда я скрестила ноги и повернулась к нему. Его пальцы запутались в моих волосах, обхватив мой затылок, притягивая меня ближе, когда его язык раздвинул складки моих губ. Уговаривая меня. Заявляя на меня права. Я протянула руку, сжимая его рубашку, притягивая его ближе, чем я осмеливалась с кем-либо за столь долгое время, несмотря на ту ночь. Это было потому, что я была под кайфом. Это было волнующе и пугающе, но воздух потрескивал от напряжения, которое невозможно было отрицать.

Я целовала его так, словно от этого зависела моя жизнь, но это было ничто по сравнению с тем, как его губы уничтожали меня. К черту жизнь. Он целовал меня так, словно умирал. Как будто это был наш первый и последний поцелуй в жизни — и, возможно, так оно и было. Но он проделал ужасно хорошую работу, запечатлев это в моей памяти.

Он прервал поцелуй как раз в тот момент, когда я поняла, что мне нужен воздух, иначе я упаду в обморок, но его губы не отпускали меня. Он проложил поцелуями путь вверх по моей челюсти и оставил жгучие укусы по всей шее. Я выгнулась от небольшой дозы боли, молча подталкивая его. Подталкивая его дать мне больше. Он оттянул край моего свитера в сторону, обнажая мое плечо, чтобы попробовать на вкус каждый дюйм моего тела. Он оставил полоску покрасневшей кожи, небольшие фиолетовые следы зубов на самом краю моего плеча, прежде чем вернуться. Низкий стон сорвался с моих губ, когда его зубы царапнули чувствительную часть моей шеи, прямо под ухом.

Его руки переместились на мои бедра, когда я оседлала его колени и прижалась к твердой выпуклости подо мной. Дыхание со свистом слетело с его губ, и он прикусил мне мочку уха.

— Чего ты хочешь? — спросил он. Мои руки, казалось, двигались сами по себе, когда скользнули под край его рубашки. Он снова прикусил мочку моего уха, чуть сильнее надавливая. Я издала еще один хриплый стон, когда он сказал: — Чего. Ты. Хочешь? Скажи мне. Достаточно скоро я не смогу остановиться.

Его дыхание было холодным на моей пылающей коже.

Я попыталась слезть с его колен так быстро, как только могла, но он не отпустил меня.

— Отпусти меня, — сказала я. Я прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не застонать, когда его рука скользнула мне под рубашку. Круги, которые он рисовал большим пальцем на моей пояснице, вызвали адское пламя, пробившееся сквозь мой самоконтроль, но я держалась крепко.

— Почему? — пробормотал он, наклоняясь еще ближе ко мне.

— Потому что мы не можем сделать этого.

— Назови мне хотя бы одну причину, и я отпущу тебя, — прошептал он, уткнувшись лицом в мою шею, его слова касались моей кожи. Я избегала этого разговора всю прошлую неделю, и снова в закусочной, когда Аллистер столкнулся со мной лицом к лицу. Пойманная в ловушку с Райстеном между моих ног, я должна была заговорить сейчас, иначе, что бы ни случилось дальше, это будет зависеть от меня.

— Скажи мне, зачем я тебе нужна, — попросила я. Райстен провел губами по краю моей ключицы, и его молчание было достаточно красноречивым. — Ты даже не знаешь, не так ли? В этом-то и проблема. У тебя нет выбора, кроме как хотеть меня, а я не могу трахаться с кем-то, у кого нет выбора.

Райстен замер подо мной, но не ослабил хватку. Я с болью осознала медленный, ровный стук собственного сердца, который отдавался под моей кожей. Райстен медленно отстранился назад.

— Руби, ты мучила себя все это время, думая, что мы могли хотеть тебя только потому, что у нас не было выбора? — спросил он, и улыбка заиграла в уголках его губ. Мне это не показалось ни в малейшей степени смешным.

— Я никогда не встречала мужчину, с которым все было бы иначе, — лаконично ответила я. Он просунул всю свою руку мне под свитер и прижал ее к спине.

— У нас уже был этот разговор раньше. Я не мужчина.

— Мужчина. Демон. Ты все еще мужчина. Что касается меня, то вы все одинаковые. Ко мне и раньше приставали женщины, так что, на самом деле, это не зависит от пола. Я хочу сказать, что если я пересплю с тобой, это будет не твой выбор, и это своего рода насилие, если ты спросишь меня.

Райстен не удержался от смеха надо мной. Я толкнула его в грудь, пытаясь высвободиться, но он, не поддался ни на дюйм. Его смех затих в тяжелой тишине, воздух между нами натянулся от давления.

— Руби, любимая, я не могу поверить, что мы ведем этот разговор прямо сейчас, но если он нужен нам для того, чтобы ты чувствовала себя комфортно, то мы его проведем. Я хочу тебя. И не потому, что это моя работа, или потому, что ты суккуб. Ты думаешь, я не вижу ничего дальше суккуба? Что очарование захватывает меня и лишает возможности принимать собственные решения? Да, я хочу тебя, потому что от одного запаха твоей кожи у меня встает. Каждый раз, когда ты прикусываешь губу, я представляю, какая ты на вкус; каково это — прикусывать эту самую губу и слышать твой стон. Но это не причины почему. Это лишь желание. — Он сделал паузу, напряженно вздохнув. — В тебе есть огонь, которого я не видел уже очень давно. В тебе есть дикость. Я уже говорил тебе: ты не такая, какой я тебя представлял. Но теперь, когда я знаю тебя, я не могу представить, чтобы ты была другой. Ты — всё, о чём мы могли мечтать, и даже больше. Когда я с тобой, я понимаю, как нам повезло, что никто до нас не сумел покорить тебя. Потому что, честно говоря, не думаю, что кто-либо из нас позволил бы им остаться в живых, если бы это случилось.

У меня отвисла челюсть. Я не знала, что на это сказать. Его глаза были темными и похотливыми, но в нем, казалось, не было той безумной одержимости, которую я привыкла видеть. Если бы это было так, то он запутался бы гораздо больше, и уж точно не смог бы так хорошо связывать свои мысли воедино.

— Откуда ты знаешь, что это на тебя не влияет? Ты можешь этого и сам не осознавать. — Я продолжила.

— Ты понимаешь, с кем говоришь? Ты знаешь, кто я. Из меня получился бы плохой Всадник, если бы у меня не было знаний или сил, чтобы побороть желание. И даже ты, наследница Ада, недостаточно сильна, чтобы заставить меня делать что-либо против моей воли. Вот почему мы были созданы: быть единственными равными, которые могли бы защитить и уравновесить тебя.

Помимо того, что я была наследницей Ада, в его словах был смысл. Легенды никогда не рассказывали, к какому виду демонов они принадлежали, только о том, что вы почувствуете, если когда-нибудь столкнетесь с ними. Я не могла оспорить его логику, согласно которой моих немногих скрытых способностей было недостаточно, чтобы заставить его действовать.

Затем дверь открылась. И вошла Мойра. Ее взгляд метался между Райстеном и мной, и она драматично вздохнула.

— Я понимаю, почему ты начинаешь думать, что они не так уж плохи, — прокомментировала она. Мое лицо вспыхнуло, а по щекам пополз румянец. Я отпрянула, и на этот раз Райстен отпустил меня. Мойра приподняла бровь и кивнула в его сторону. — Пора идти, вредитель, — непримиримо сказала она.