Он был еще жив.

На полу отчетливо виднелись следы тяжелых ботинок, испачканных в черной топливной жидкости. Маслянистые пятна шли из глубины бокового коридора и дальше, дальше, дальше… вниз.

Прямо к спасательным капсулам.

Ну уж нет.

Внутри, набирая силу, поднималась волна ненависти. Отбросив осторожность, я припустила вперед. Быстрее, быстрее. Ли Эббот не должен был покинуть корабль – что бы ни случилось, чего бы мне это ни стоило.

Я опоздала. К тому моменту, как я на полной скорости влетела в ангар со спасательными капсулами, капитан уже протискивался через люк, слишком узкий для усиленного литианского экзокостюма. Времени на раздумья не было, и я сделала первое, что подсказали инстинкты: схватила грузовой ящик со смутно знакомой маркировкой и метнула его, целясь в спусковой механизм капсулы.

Попала.

Пульт смяло ударом тяжелой армированной крышки. Выпустив сноп искр, панель управления погасла. Открытый люк, мешавший осуществить автоматическое отделение капсулы, заклинило. Ящик упал, рассыпав по полу ампулы, полные мутно-зеленой жидкости, при виде которой шейд захлебнулся от ужаса и отвращения.

Ампулы антишейда.

Шисс…

Ли Эббот шагнул из сломанной капсулы. Схватка с нами не прошла для капитана бесследно. Гермошлем прилегал неплотно, из-под защитного стекла выходила тонкая струйка пара, говорящая о пробоине в системе подачи кислорода. Посреди нагрудной панели зияла дыра, из черноты сверкали потрескивающие электрические разряды, заставлявшие Ли Эббота морщиться и шипеть от боли.

Отчим поднял голову.

Наши взгляды встретились.

Он боялся – шейд чувствовал его страх, липкий и вонючий, словно смрад шиссовой ямы. Ли Эббот больше не был неуязвимой боевой машиной, способной безнаказанно издеваться над беззащитными, слабыми и безответными. И я уже не была одной из его бессловесных жертв.

Здесь все закончится.

– Бешеная тварь! – ядовито выплюнул отчим. Взгляд литианина опустился на разбитый ящик. Губы за помутневшим стеклом изогнулись в кривой усмешке. – Лучше бы ты тихо сдохла, пока была возможность. Но ничего. Мы это исправим.

– Не надейся.

Из ножной кобуры экзокостюма в раскрытую ладонь капитана выскочил легкий плазменный пистолет. Обострившимся зрением шейда я видела, как палец экзоперчатки до упора вдавливает кнопку спуска, набирая максимальный заряд.

Серебристая сущность напряглась, затягивая грудь, руки и ноги плотной броней чешуи. Я знала: у литианина есть всего один выстрел, и, если отчим и правда надеется, что сможет поймать в полете чистокровную Шей в частичной боевой трансформации… Что ж, он сильно переоценивает свои способности.

Зато мы с шейдом видели его уязвимость. Зияющую дыру прямо в центре грудной клетки, у сердца. Только руку протяни…

Я сорвалась в головокружительный прыжок одновременно со щелчком кнопки, высвободившей разряд раскаленной плазмы. Но… нет. Вместо того чтобы прожечь выстрелом стену в том месте, где только что была моя голова, Ли Эббот направил огненный сгусток в пол. Воздух наполнился брызгами расплавленного металла и удушливым паром, полностью скрывшим фигуру капитана.

Что? Шиссово семя!..

Я поняла план отчима уже в полете, поняла и еле успела сменить траекторию, неловко завалившись на бок в нескольких метрах от расползавшегося зеленоватого облака. Тело сковал липкий ужас, дыхание сбилось. Серебро внутри съежилось, сжалось до крохотной капли у сердца, где, как ему казалось, оно было недосягаемо для смертельных испарений и ядовитых капель жидкости, убивающей шейда.

Ли Эббот оказался умнее, чем я думала. В экзокостюме существовала автономная система подачи и фильтрации воздуха, тогда как мне было достаточно одного вдоха или крошечной капли, попавшей на открытую рану…

Шисс!

Шисс, шисс, шисс!

Пар распространялся быстро. У меня было лишь несколько секунд – последний удар сердца, последний вдох. Краем глаза я видела, как метнулась под защитой смертельного облака темная тень – Ли Эббот подбирался к соседней спасательной капсуле.

Нет!

Я этого не допущу.

Капитан Ли Эббот не покинет корабль. Нужно только… повредить спасательные капсулы и убедиться, что враг надежно заперт в ангаре. А потом…

Я мысленно потянулась к дрожавшей серебряной капле. В этой схватке мы, я и шейд, должны были быть заодно. Вещество было опасно – но только тогда, когда оно попадало внутрь или на слизистую. А значит…

«Ты доверяешь мне?»

Да.

Я зажмурилась, чувствуя, как серебро заполняет тело, закрывая клапаном ноздри, затягивая чешуей раны, не оставляя ни единой лазейки отравленному туману. Все, что мне оставалось, полагаться на чувства и инстинкты.

Только я.

Только шейд.

«Мы справимся».

Удар сердца.

И… вперед.

Серебристой молнией я ворвалась в облако мутного пара. В первую секунду было страшно, дико, безумно страшно, но сила шейда текла по моим венам, придавая сил. Серебро чувствовало чутьем хищника, где притаился враг. Знало, что нужно делать. И я была готова. Готова.

Удар. Бросок. Поворот.

Поток брани, приглушенной гермошлемом.

– Дикое чудовище! Сумасшедшая тварь!..

Последний писк панели спасательной капсулы, выдранной вместе с проводами когтистой лапой.

Дальше, дальше.

Туман был повсюду – я чувствовала, как он пытался проникнуть под плотные чешуйки шейда, но не находил бреши в серебристой броне. Ярость кипела, клокотала внутри, словно боевая песня.

Поворот, нырок.

Движение воздуха, которое не могло остаться незамеченным для обостренных инстинктов. Резкий рывок в сторону, бросок – и пальцы сомкнулись на круглом наплечнике экзокостюма.

Не сбежишь. Не спрячешься.

– Пристрелю!

Разряд. Разряд. Мимо.

– Бешеная сучка!

Легкие горели, глаза, скрытые полупрозрачной серебряной пленкой, нестерпимо чесались, но я держалась, держалась до последнего.

Пол накренился – хотелось надеяться, потому, что Хавьеру удалось-таки добраться до резервного командного пункта и направить разрушающийся крейсер прочь от города. Я, Ли Эббот, незакрепленные ящики – все покатилось разом, врезавшись в ряд опустевших гнезд, откуда уже улетели спасательные капсулы, унося полицейских и экипаж. Осталось только несколько штук в дальнем ряду. Ли Эббот еще мог сбежать.

Или…

Отшвырнув капитана к дальней стене ангара, я прыгнула туда, где, по воспоминаниям, была сломанная капсула. Под ногами захрустели осколки, ступни обжег еще не остывший круг плазмы, но пока я держала броню цельной, они не могли причинить мне вреда. Вцепившись пальцами в края люка, я качнулась впереди изо всех сил лягнула застрявшую капсулу, чтобы выбить ее из захвата.

Манипуляторы затрещали. Они были рассчитаны на то, чтобы выдерживать механические нагрузки, но не тогда, когда бронированная пятка шейдера с силой каменного бура бьет по слабым сочленениям механизма. Я знала – точно знала – все слабые места подобных штук. Когда-то давно, в прошлой тихой жизни, я тратила кучу усилий, чтобы случайно не надломить хрупкий медицинский манипулятор.

А теперь надо было делать все наоборот.

Удар.

Еще удар.

– Вот ты где, тварь!

Ли Эббот.

Он мог бы воспользоваться подвернувшимся шансом и попытаться улететь, пока я разбиралась со сломанной капсулой. Но возможность уничтожить непокорную Шей слишком захватила его. Отчим верил в свою неуязвимость. Считал, что непременно выберется. А вот увидеть своими глазами, как дочь Андреса Диаза корчится в муках и медленно умирает, – о-о-о!.. Такое зрелище капитан не хотел пропустить.

Кулак просвистел в миллиметре от моей головы. Я успела пригнуться, избегая удара, пришедшегося как раз по многострадальному спусковому механизму капсулы.

Раздался глухой треск – что-то внутри манипулятора надломилось.

Вот оно.

То, что нужно.

Я развернулась туда, где, как подсказывало чутье шейда, стоял отчим. Легкие разрывались от недостатка кислорода, но я не позволила боли отразиться на моем лице. Губы медленно и нагло растянулись в нахальной улыбке.