– Сколько времени я был в отключке?

– Вы были без сознания и в медкапсуле в общей сложности 16 часов 11 минут и 44 секунды. За это время было зафиксировано 86 попыток связаться с вами. Все вызовы шли от баронессы Геллы ол Арили. Последняя попытка связаться была 4 минуты 19 секунд назад.

– Ясно. Слушай мой приказ: отбой боевой готовности! Корабль привести к обычному режиму функционирования, экипажу вернуться к нормальному графику несения службы. Переходную галерею состыковать с главным шлюзом.

– Командор, к вам гости, – сообщил искин. – У станционного шлюза переходной галереи ожидает баронесса Гелла ол Арили.

– Баронессу пропустить на корабль сразу после стыковки галереи. Без сопровождающих. Гостевой допуск для баронессы подтверждаю. Проводи её в мою каюту.

Представляю, что сейчас будет. Я же ей ни слова не сказал, когда стартанул сюда из храма. Настоятель тоже явно был в шоке от всего произошедшего и, скорее всего, прояснить ничего ей не смог. А я ещё на связь перестал выходить и загремел в капсулу.

Не знаю, дождалась ли Гелла полной герметизации переходной галереи и закачки в неё воздуха, но, судя по тому, что она буквально через считаные минуты ворвалась в мои апартаменты, вакуум был ей не помеха. Молча, без слёз она бросилась ко мне на шею и буквально впилась в мои губы. Наш поцелуй длился очень долго. Затем она резко отстранилась и влепила мне смачную пощёчину, чтобы тут же опять слиться со мной в поцелуе. Вот и пойми этих женщин.

– Никогда больше так не делай. – Её изумрудно-зелёные глазищи жгли посильнее боевого лазера, а в их глубине стояли слёзы. Невозможное сочетание. – Я подумала, что ты забрал то, что тебе оставили, и решил сразу улететь. А потом ты перестал отвечать на мои вызовы, и твой искин сообщил, что ты в медкапсуле. Я испугалась, Вик. Испугалась, что больше тебе не нужна. – Гелла уткнулась лицом мне в плечо и заплакала. А я стоял, целуя её в макушку, нежно гладил по спинке, и мне было удивительно тепло и спокойно на душе.

– Ну вот что это такое? – раздался в голове ехидненький голос. – Стоит ненадолго оставить его, как он тут же с кем-нибудь устраивает обнимашки-целовашки.

– Элька?! – Я аж замер, что сразу почувствовала Гелла и недовольно повела плечами, требуя продолжения ласк. – Но искин сказал, что до твоей активации ещё почти час.

– Тоже мне, нашёл счетовода, – хмыкнула моя персональная ехидина в голове. – Калькулятор-переросток. Он не учёл того, что ты псион. Вернее, не учёл твой уровень. Он его попросту не знает. Кстати, этот истукан пытался тебя прозондировать на этот счёт в капсуле, и мне пришлось вмешаться, – наябедничала Элька.

– Он что?! – Я начал закипать.

– Ай, не бери в голову. Ничего у него не получилось и не получится, пока я с тобой. К тому же не забывай, чьё сознание у него, хоть и в урезанном виде. Вот ему и стало любопытно. Но он теперь всё осознал, и подобное больше не повторится.

– Ну тогда ладно. Я на тебя надеюсь. Ты сама-то как?

– О, это просто улёт! – Восторг бил из Эльки ключом. – Я даже не знаю, как это описать. Это как если бы я сидела в маленькой клетке и вдруг получила в своё распоряжение целую планету. Такая лёгкость во всём. Я даже ещё до конца не разобралась со всеми открывающимися возможностями.

– Это того стоило? – спросила Гелла, сидя на диване после того, как окончательно успокоилась. – Что это вообще было?

– Идём.

Я ещё из медотсека дал команду переместить контейнер со Знаменем в боевую рубку. Почему-то подумалось, что там ему будет самое место. Под этим Знаменем наши предки воевали и побеждали, а значит, и мне под ним идти в бой.

– Это ОНО? – поражённо спросила Гелла после того, как я дал команду развернуть его.

Ну да, она же видела кадры кинохроники, да и несколько записей трансляций Парада Победы на Красной площади тоже видела и не узнать Знамя Победы не могла.

– Да, это самая главная святыня нашего народа. Это наше Знамя Победы.

Гелла протянула было руку к Знамени, но в последний момент замерла и вопросительно посмотрела на меня. Я лишь чуть заметно кивнул ей в ответ на немую просьбу. Она осторожно, одними кончиками пальцев прикоснулась к материи и замерла, прикрыв глаза.

– О, Бездна, – прошептала Гелла. – Я чувствую, как от него идёт какое-то тепло и… свет. Это потрясающе, Вик.

По моему приказу Знамя в развёрнутом виде поместили под прозрачную броню и установили на стене рубки. Теперь это будет наше Боевое Знамя. Находящийся в это время в рубке на вахте оператор сканеров и РЭБ Сорд вытянулся по стойке смирно и вскинул верхнюю правую руку к шлему бронескафандра в воинском приветствии. Молодцы, усвоили Устав.

Как бы ни хотелось Гелле побыть со мной подольше, но у неё тоже были свои обязательства перед подданными. Поэтому вскоре я опять остался один. Ну, это если не считать Сорда, занявшего свой ложемент и превратившегося в безмолвную неподвижную статую. Пора и мне делом заняться. А именно исполнением своих союзнических обязательств. Я давал задание искину подготовить документацию по доступным на сегодняшнем уровне развития атланским технологиям и теперь решил посмотреть, что получилось в итоге.

М-да, посмотрел. Даже навскидку объём информации поражал. Получалось, что и арилийцам, и шернцам придётся кардинально перестраивать практически все свои производства. Вот так всегда. Как говаривал один политик в моё время, хотел как лучше, а получилось как всегда. Впрочем, ничего удивительного. Можно, конечно, дать союзникам подробные чертежи атланского эсминца, равного по своей боевой мощи современному тяжёлому крейсеру Содружества, но толку от этого будет мало. Потому что для того, чтобы его построить, нужна соответствующая броня, электроника, вооружение, двигатели. Да много что нужно. Нет, можно слепить его, как говорится, из того, что было, но это будет вполне обычный корабль с довольно посредственными характеристиками.

Хотя искин всё же подсуетился и выдал на-гора довольно внушительный пакет по модернизации уже существующих технологий, позволяющий увеличить характеристики конечного продукта, будь то обогащение руды, выпуск металлов и производство кораблей и их оснастки, в среднем на 20–25 %. А это уже существенно. Ещё была документация по автоматической охранной станции «Форпост-А4». Её атлане разрабатывали для продажи в подконтрольные им миры для защиты от пиратов и не в меру воинственных соседей. Для самих атлан она была как слону дробинка, но на сегодняшний день вполне могла разобрать на атомы эсминец аграфов, а две-три такие станции гарантированно переводили в разряд металлолома аграфский крейсер. Конечно, поработать над ней специалистам тоже придётся, но времени это займёт не так и много. Там в основном речь шла о новом программном обеспечении прицельного комплекса и сканеров обнаружения и более точной настройки вооружений.

Значит, решено, передам Гелле и Грэгу проекты по модернизации уже имеющегося, чертежи «Форпоста» и документацию на внутрисистемные и гипердвигатели. Им этого на ближайшее время хватит, что называется, за глаза. Если выдать слишком много информации, то это может привести к распылению сил и средств, и в итоге работы только замедлятся. А так даже с теми разработками, что я им предоставлю, и Арилия, и Шерн будут на пару шагов впереди остального Содружества. Я настолько увлёкся, что потерял счёт времени. Очнулся от того, что в животе застучали барабаны, а желудок яростно потребовал пищи. Дав команду искину подготовить два инфокристалла, я решил пойти пообедать.

Я не стал расстраивать Геллу заранее, но завтра я улетаю. Ненадолго. Может, на две или три декады. Нужно было где-нибудь подальше от чужих глаз заняться кораблём и установить купленное вооружение. Да и трюмы надо было освобождать для попутного груза. Я даже не поленился и купил себе полную базу «Торговец», чтобы самому продавать на бирже как то, что повезу в Содружество с Арилии, так и будущие трофеи.

– Долгие проводы – лишние слёзы, – так сказала мне на прощание Гелла, чмокнув в щёку. Причём сказала на русском языке, с едва заметным забавным акцентом. Уговорила всё же сделать для неё обучающую базу по русскому языку. Сказала, что хочет смотреть скопированные с памяти моего искина фильмы на языке оригинала. Всё же в плане передачи эмоций и интонаций общий язык Содружества был победнее великого и могучего. Кроны, кстати, тоже попросили залить им знание русского. Теперь на корабле я чувствовал себя по-настоящему как дома. А уж когда техник Вэйр, копаясь в потрохах заглючившего дроида, выдал трёхэтажную словесную конструкцию, то я едва не прослезился. Кстати, надо будет у искина поинтересоваться, откуда появились в базе знаний такие словесные обороты. Что-то я не припомню, что давал команду включать русский мат в обучающий курс.