Я только мысленно сплюнул и поплёлся обратно. Что там такого интересного, что даже Шив отказался мне рассказывать?

– Что у нас плохого? – спросил я, входя в медотсек.

– Командир, это удивительно. – Велийя не отрываясь смотрела на экран планшета. – Вот, смотрите. – Она протянула мне гаджет, на котором были какие-то графики, таблицы и формулы.

– А покороче и своими словами? – Я, конечно, мог разобраться во всей этой абракадабре, но уж лучше услышать от профессионала.

Велийя как-то сразу подобралась и, вытянувшись практически по стойке смирно, отрапортовала:

– Согласно результатам предварительного обследования, женщина является биологической матерью девочки, но не является ею генетически, а вот уже сама Кейта на 80 %… ваша близкая родственница.

Тия с ужасом смотрела на поднятую крышку капсулы Высших. Великие Боги Хранители, неужели всё было напрасно?! Неужели их нашли Высшие?! А Кейта?! Где она?! Что с ней сделали?! Неужели она потеряла свою малышку?! Она провела ладонью по лицу, и тут её взгляд упал на запястье. Новая волна леденящего ужаса прокатилась по её телу. Номера-идентификатора не было. А за его отсутствие грозила неминуемая смерть. Высшие такого не прощали, и тех, кто осмелился вырезать или выжечь раскалённым ножом татуировку на руке, сжигали на костре в присутствии всего племени. Впрочем, сами Высшие предпочитали не марать рук об отступников, а лишь наблюдали за казнью. Всю грязную работу делали Вождь и его приспешники.

Тия считала, что ей повезло. Когда ей исполнилось 5 циклов, её вместе с остальными девочками того же возраста в первый раз призвали Высшие. Тогда она впервые поднялась в летающую повозку их повелителей. Сам полёт она не запомнила. Было лишь ощущение, что её подхватила огромная рука и куда-то понесла. Потом был удивительный белый и светлый коридор, в котором свет шёл прямо с потолка. Их завели в огромное помещение, в котором стояло много-много странных штук. Капсулы, как она услышала от одного из Высших, когда тот с кем-то разговаривал.

Их заставили раздеться и лечь на холодное и жёсткое ложе. На руках и ногах защёлкнулись какие-то штуки, а голову обхватил железный обруч, не давая пошевелиться, и она с ужасом увидела, что крышка начала закрываться. Тия закричала, так же, как и другие дети, но никто на это не обратил внимание. А потом было очень больно. Что-то сильно кольнуло в спину. В руки воткнулись какие-то прозрачные трубочки, и она увидела, как по ним побежала красная, похожая на кровь жидкость. В следующий миг она почувствовала, как что-то острое и холодное начало медленно проникать ей в затылок. Кричать она уже не могла и потеряла сознание.

Когда она вновь открыла глаза, то увидела, как крышка медленно поднимается. Боли больше не было, но сзади на затылке сильно чесалось. Она дотянулась туда уже свободной от оков рукой и почувствовала под кожей какое-то уплотнение. Она тогда ещё не знала, что такое чип контроля. Буквы и цифры на татуировке тоже изменились.

И так происходило каждый год. Её забирали от матери и увозили в обитель Высших, чтобы, проделав непонятные и часто очень болезненные процедуры потом опять вернуть домой в родную хижину. Она знала, что когда придёт время, то она в очередной раз улетит, чтобы, если такова будет воля Высших, вернуться уже с маленьким ребёнком. Так было со многими девочками, достигшими определённого возраста. Их считали избранными. В племени говорили, что дети – это дар Высших. Так случилось и с Тией. В очередной раз, ложась в капсулу, она вдруг почувствовала, что засыпает, чего с ней никогда до этого не случалось. Очнулась она от жуткой боли внизу живота и в тот же миг услышала крик младенца. Тия поняла, что стала мамой.

Своего ребёнка она так и не увидела. Её и ещё пять таких же, как она, девушек разместили в небольшой комнате без окон. Здесь стояли лишь двухъярусные кровати и в углу было оборудовано отхожее место. Кормили дважды в день какой-то безвкусной кашей. Воду пили из-под крана, под которым же и умывались. Каждый день их обследовали медики и раз в декаду водили помыться.

Однажды Тия случайно подслушала разговор двух Высших. Они были чем-то недовольны и ругались.

– И всё же я считаю, что в срыве этого эксперимента ваша и только ваша вина, коллега, – эмоционально говорил один из них. – Я сразу предлагал следить за развитием этой группы в, так сказать, естественных условиях. По моему глубочайшему убеждению, на развитие влияет взаимодействие с матерью. Вы же разорвали эту связь, и в итоге произошёл падёж всего поголовья перспективных особей.

– Я с вами не согласен, коллега. Всё это ненаучно. Я считаю, что падёж произошёл из-за неправильного питания. Мы, как всегда в таких случаях, сделали единую для всего поголовья рецептуру заменителя материнского молока, а надо было делать индивидуальную. В этом и была ошибка, а все эти разглагольствования о какой-то там связи полная чушь.

– Знаете, коллега, – последнее слово говоривший произнёс с явной издёвкой, – во всём этом теперь будет разбираться Служба безопасности. По вашей милости мы лишились ценного биоматериала. Невосполнимого, заметьте, биоматериала. Кроме того, в целях чистоты эксперимента мы не проводили генетических изменений в соответствии с требованиями наших постоянных заказчиков, поэтому вынуждены были утилизировать умерших особей без изъятия у них органов. Вы хоть представляете, какие деньги мы потеряли? Заказчики недовольны, и отвечать за это будете вы и только вы. Я уже не говорю о недовольстве Совета. Я с большим трудом получил от них разрешение на проведение эксперимента по моей программе.

О чём ещё говорили Высшие, Тия больше не слышала, но она поняла, что своего ребёнка никогда больше не увидит. Она не обладала какими-то специфическими знаниями, читать, считать и писать она научилась от матери, но всё же смогла понять, что тех, достаточно многих, детей, которые не возвращались уже никогда от Высших, просто разобрали на органы. Зачем? Этого она не знала. Тия ничего не сказала другим сёстрам по несчастью, но всю ночь беззвучно проплакала в подушку. А вскоре вновь оказалась в капсуле и, как и в прошлый раз, очнулась от жуткой боли внизу живота и крика младенца. На этот раз ребёнка, а это была девочка, ей принесли практически сразу. Половину цикла они провели в Обители Высших, а потом вернулись в селение. Здесь она с удивлением узнала, что Высшие приказали вождю обеспечивать её и её дочь всем, особенно питанием, запретили наказывать поркой и строго-настрого запретили использовать её для своих утех. К работам в шахтах, где мужчины добывали стаут-кристаллы, а женщины вытаскивали породу на поверхность и промывали в поисках заветных минералов, её тоже запретили привлекать.

Казалось бы, что ещё надо для полного счастья. Живи и радуйся. Но всё же Тии было с каждым днём всё тревожнее и тревожнее. То, что её дочка, которую она назвала Кейта, была особенная, видели все. Она была не похожа на других детей. У неё были совершенно другие разрез глаз, форма ушей и цвет кожи. Теперь каждые четыре декады их с дочкой забирали Высшие и укладывали в капсулы. Больно почти не было. Высшие тоже были очень довольны. А однажды она вновь случайно подслушала разговор.

– Вы были абсолютно правы, и ваша теория полностью подтвердилась.

– Да, я был уверен в своей правоте. Результаты просто поразительные. У нас есть все шансы получить в итоге особь, соответствующую всем требованиям.

– Да, жаль только, что мы потеряли троих.

– Да, жаль. Зато мы проверили теорию о связи биологической матери и ребёнка. Все, кого мы изымали и изолировали от внешней среды, умерли. Зато те трое, что остались, показывают просто выдающиеся результаты. Думаю, Совет будет доволен.

– Когда планируете перейти к следующей фазе эксперимента?

– Не раньше, чем образцы достигнут возраста пяти циклов. Мы уже установили, что по достижении этого возраста вероятность их гибели будет не более одного процента. Тогда образцы можно будет изъять и работать с ними дальше. Возможно, на этот раз нам удастся вырастить особь, которая сможет активировать артефакт.