Добраться до нее Алиса не успела. Оставалось не больше метра, когда сзади вдруг что-то скрипнуло, и послышались тихие шаги. Шел не один человек, а больше. Коридор не был прямым, примерно посередине загибался на девяносто градусов, поэтому те, кто шел позади, Алису еще не видели. Быстро оглядевшись и обнаружив у самой лестницы большую вазу с цветами, Алиса задула свечу и шмыгнула за вазу. Черные стены и любовь к темной одежде сделали ее незаметной для других. Вскоре Алиса поняла, что по коридору шли Мария Антоновна и Тамара Ильинична. Алиса еще не видела их, но уже слышала голоса.

– Ох, бедный он в этот раз, бедный, – сокрушенно вздыхала Тамара Ильинична. – Никак успокоить не могут.

– Да, в этот раз что-то совсем разбушевался, – более сдержанно поддерживала собеседницу Мария Антоновна.

– Ну а чего еще хотеть, ты же видела, в каком состоянии его девчонка притащила. Могло быть и хуже.

Алиса замерла, полностью превратившись в слух. Неужели женщины говорят о Леоне? Тогда что же выходит: это он такое творит? Но как это возможно? Алиса была уверена, что человеку не под силу ни издавать такие звуки, ни с такой мощью громить дом.

Хотя он колдун, кто знает, на что способен?

Женщины тем временем поравнялись с Алисой, и та задержала дыхание, боясь выдать себя. Обе держали в руках такие же церковные свечи, как и она, только зажженные.

– К утру должно полегчать, – продолжала рассудительная экономка. – К утру всегда легчает.

– Когда еще то утро! – снова вздохнула Тамара Ильинична. – Два часа только. Хоть бы дотянул.

– Дотянет. Всегда дотягивал. А тут всего лишь какой-то бездушный.

– Ну, не скажите. Бездушные не всего лишь. Тем более такой, который уже крови попробовал. Что он с бедным Владиком сделал, видели? Да и Леон еще не полностью восстановился после заказа Рокотова, что б ему провалиться!

Рокотова? Алиса слышала эту фамилию. Сергеем Рокотовым звали мэра их города. Неужели он делал Леону какой-то заказ? Алиса читала, что сильные мира сего пользуются услугами Леона, потому он и смог позволить себе такой дом, но почему-то не верила до конца, пока сама не услышала. Впрочем, не такая уж и редкая фамилия, вполне возможно, речь не о мэре.

– Анжелу бы позвать, – осторожно заметила Тамара Ильинична, на что Мария Антоновна тут же возразила:

– Нельзя! Прошлую ночь она уже тут была. Не вытянет.

– Да-да, ты права, – поспешно согласилась кухарка. – И так за нее каждый раз переживаю. Как бы не вышло, как с Кристиной…

– Тихо! – вдруг зашипела Мария Антоновна, останавливаясь. – Что ты такое говоришь! Просила же не вспоминать даже, и уж тем более вслух не произносить. Ни в этом доме, ни где бы то ни было!

– Да-да, прости, – забормотала Тамара Ильинична. – Забыла уже, не говорила ничего.

– Вот и не говори, – строго повторила экономка. – Идем лучше посмотрим, не нужно ли чего Антону. Может, облегчить как-то сможем.

Женщины торопливо спустились по лестнице и, судя по всему, свернули в коридор к медицинской части. Алиса на ощупь вернулась в комнату, заперла дверь и снова зажгла свечу. Поставила ее на прежнее место и забралась в кровать. Очевидно, дом падать не собирается, тогда ей лучше не шастать по коридорам, а лечь спать.

В голове все равно еще некоторое время крутились вопросы о том, что происходит с Леоном, чем ему помогает Анжела и что случилось с неизвестной ей Кристиной. Но, поскольку прямо сейчас Алиса не могла найти ответы на эти вопросы, она крепко зажмурилась и вскоре уснула, уже ничего не слыша и не зная, когда именно прекратились вопли и стуки.

Следующие несколько дней прошли относительно спокойно. Ночи были тихими, никто больше не выл и не пытался сломать дом пополам. Говорили, что Влад идет на поправку, про Леона уклончиво отвечали, что он тоже «будет в порядке», но ни одного, ни второго Алиса не видела. Она могла бы поехать домой, но решила потратить свободное время на изучение окрестностей, поэтому лишь съездила за вещами. Мирослава была на работе, чему Алиса стыдливо обрадовалась: не хотелось пока делиться с подругой никакими подробностями.

Большую часть времени Алиса проводила в одиночестве, самостоятельно бродя по территории Пропащей долины и каждый день забираясь все дальше. С одной стороны, ей было жутковато оставаться одной там, где за каждым кустом может поджидать что-то неизвестное, с другой – садовник Денис Сергеевич заверил ее, что чаще всего это совершенно безопасно. С тех пор, как территорией завладел Леон, он навел тут порядок. Который, само собой, периодически нарушается, но все же стало заметно тише. Особенно если не заходить в глухие леса далеко от дома.

Алиса и не заходила. Один раз только добралась до пещеры, где был убит бездушный, но внутрь не вошла. Позорно испугалась.

Иногда во время прогулок она слышала голоса людей, которых рядом не было, а однажды даже увидела огромный поезд, несшийся на большой скорости по земле, где не было рельсов. Алиса услышала его грохот издалека, но, пока оглядывалась в попытках понять, что происходит, упустила момент его появления. Когда увидела, было уже поздно убегать. Она смогла только упасть на землю и прикрыть голову руками, а поезд пронесся прямо над ней. Наверное, если бы он был настоящим, Алиса уже не поднялась бы. Но поезд если и ехал где-то на самом деле, то не здесь.

Несколько раз Алиса наведывалась к пруду. Долго на лавочках не сидела, помня про отравляющие газы. Ей очень хотелось добраться до избушки на другом берегу, убедиться, что она действительно нежилая и огонек в ней ей просто привиделся. Однако каждый раз при мысли, что надо обогнуть озеро, она почти физически ощущала неясный страх и поворачивала обратно к Волчьему логову.

Вечерами, когда ходить по территории было невозможно, Алиса сидела в библиотеке. Оказалось, что в доме Леона она огромная. Книг было так много, что едва ли кто-то способен прочитать столько за всю жизнь. Разве что уж совсем ничем другим не заниматься.

Отдельный стенд был отведен под книги о колдовстве, черной магии и различных существах потустороннего мира. Алиса попробовала взять одну из них, но ничего не поняла. Слишком замудрено там было написано, часто встречались латинские слова и даже целые выражения, поэтому она поставила книгу назад. Решила, что обо всем, что ей необходимо знать, Леон расскажет сам. Наверняка более понятно. Про бездушного же она поняла. Чтобы очистить собственную совесть, она иногда листала книги на эту тематику, но те, которые были написаны для более широкого круга читателей, без заумных слов.

Гораздо больше ее привлекали художественные произведения. Алиса всегда любила читать, в интернате в свое время перечитала все, что было, но было там немного. В основном лишь школьная программа. У Леона же на полках стояли не только классические произведения, но и книги современных авторов. А еще в библиотеке был настоящий камин. Увидев, что Алиса повадилась проводить там много времени, Алла показала ей, как его разжигать, и теперь частенько по вечерам Алиса сидела с книгой в большом мягком кресле у окна, слушала барабанящий по стеклу осенний дождь и поглядывала то на буквы, то на потрескивающие поленья. На подлокотнике рядом всегда лежали простой карандаш и блокнот, на страницах которого Алиса бездумно рисовала все, что приходило в голову, не размышляя о сюжете или композиции. В такие моменты ей казалось, что даже черные матовые стены кабинета имеют свою атмосферу.

Обедала и ужинала она в основном в компании экономки, кухарки и старого садовника. Аллочка, пользуясь тем, что хозяин не появляется на людях, все чаще уезжала из дома. Однажды Алиса видела, как она садится в подъехавшую машину и водитель вручает ей букет роз. Очевидно, сбегала горничная на свидания. София, хоть и находилась в доме, редко выходила из своих апартаментов. Ей принадлежали две комнаты в другом конце дома, поэтому Алиса с ней почти не пересекалась, чему была несказанно рада. Беседовать с Тамарой Ильиничной или подшучивать над Аллой ей нравилось куда больше, чем видеть недовольно поджатые губы холодной стервозины.