— Что же касается двух остальных, — продолжил меж тем Дессе, поймав вопросительный взгляд главнокомандующего, — то это в прошлом комэски истребительных эскадрилий в данный момент переквалифицировавшиеся в командиров кораблей. Как вы догадываетесь удачно… На сегодняшний день все трое этих ребят, равно как и их корабли, имеют одинаковый неофициальный статус так называемых «волонтеров».
— Волонтеров? — удивленно переспросил первый министр. — Это что еще за новый вид кораблей и командиров в наших рядах? Первый раз о таком слышу. Казачья вольница какая-то…
— Так точно, господин министр, — подтвердил адмирал, вновь усмехнувшись уголками губ. — Именно волонтеров, действующих по своему усмотрению. Видите ли, сейчас похожий неопределенный статус имеет чуть ли не большая часть кораблей наспех собранных и переброшенных в систему «Воронеж» гарнизонных групп и резервных флотилий, которые до сих пор официально не приписаны ни к одному из наших космических флотов — ни к Северному, ни к Балтийскому, ни к Черноморскому…
— Так-так, любопытно, — задумчиво пробормотал себе под нос Птолемей, потирая переносицу. Действительно, все эти организационные тонкости комплектования и ротации кадров в условиях уже начавшейся войны порой от него ускользали. Слишком уж велик и неповоротлив был неуклонно разраставшийся военный аппарат империи. — Ну хорошо, и что же вы предлагаете с этим делать, адмирал?
Дессе вновь откинулся в кресле и, сделав небольшую паузу, веско произнес:
— Я считаю, что в свете произошедшего резкого увеличения количества кораблей и новых экипажей, влившихся в состав нашей Объединенной Ударной Эскадры, а соответственно и возникшей в связи с этим острой нехватки опытного высшего и среднего командного состава, нам следует внимательнее присмотреться к этим бесстрашным офицерам-«волонтерам».
— И что же вы конкретно рекомендуете, Павел Петрович? — нетерпеливо спросил Птолемей, явно заинтригованный этим неожиданным предложением.
— А я бы на вашем месте, господин министр и главнокомандующий, — со значением в голосе ответил Дессе, — Без лишних колебаний произвел бы этих доблестных капитанов в очередные звания и включил в официальный список на повышение. А их корабли придал бы в штат одной из наших регулярных дивизий, дабы задействовать их опыт и отвагу уже в составе полноценных оперативных эскадр. Военная удача и отменная интуиция — слишком ценный ресурс, чтобы разбрасываться им в наше непростое время…
Птолемей задумался, прокручивая в голове слова Павла Петровича. В самом деле, опытные и решительные командиры кораблей и соединений сейчас были на вес золота. А уж если эти офицеры вдобавок обладали еще и немалой долей везения да флотоводческого таланта — цены им и вовсе не было. Да, пожалуй, в этом вопросе Дессе был целиком и полностью прав — грех не воспользоваться столь удачно подвернувшейся возможностью и не привлечь отличившихся капитанов к более плотному и активному участию в предстоящих боевых операциях.
— Я непременно хочу лично увидеть этих бравых командиров и от своего имени поблагодарить за спасение кораблей и экипажей одной из моих лучших дивизий, — твердо заявил Птолемей, явно заинтригованный и впечатленный услышанным рассказом Дессе об отличившихся капитанах-добровольцах. В голосе первого министра звучали нотки неподдельного воодушевления вперемешку с живейшим любопытством.
Дессе лишь молча кивнул в ответ…
А же спустя несколько часов, я в компании своих верных боевых товарищей и давних друзей — отважного казачьего полковника Якима Наливайко и очаровательного майора Наэмы Белло, предстал перед первым министром Российской Империи, при этом в душе невольно чувствуя некоторое волнение и трепет.
Однако встреча, вопреки моим опасениям, прошла на удивление легко и непринужденно. Когда мы втроем в парадной форме вошли в просторную и уютную кают-компанию флагмана Птолемея Грауса, нас радушно встретили сам первый министр и его неизменный спутник Павел Петрович Дессе, по-прежнему находившийся рядом с главнокомандующим.
Поприветствовав гостей легким кивком головы и жестом предложив им расположиться в глубоких антикварных креслах за массивным овальным столом красного дерева, Птолемей благосклонно обратил на нас свой цепкий и пронзительный взгляд. Было видно, что этот многоопытный государственный муж внимательнейшим образом изучает и оценивает каждого из нас, словно пытаясь просканировать.
— Разрешите официально представить вам, господин первый министр, — поднявшись со своего места, торжественно произнес адмирал Дессе и слегка повернулся в нашу сторону, обводя взглядом застывших по стойке смирно офицеров. — Непосредственно перед вами находятся те самые бесстрашные командиры, о которых мы с вами совсем недавно имели столь занимательную беседу… Позвольте познакомить поближе: контр-адмирал Александр Иванович Васильков, полковник Яким Наливайко и майор Наэма Белло.
Мы с Якимом и Наэмой вытянулись в струнку и взяли под козырек, приветствуя верховного главнокомандующего по всей форме. Птолемей же в ответ лишь слегка прищурился и как-то странно, по-доброму усмехнулся в седые усы. Первый министр жестом подозвал нас поближе к столу и знаком предложил присесть.
— Господа офицеры, прошу вас, оставьте ненужные церемонии, — проникновенным баском произнес Птолемей, чуть наклонившись вперед и добродушно глядя на нас поверх сцепленных в замок пальцев. — Сегодня вы мои почетные гости, и я пригласил вас сюда вовсе не для того, чтобы слушать дежурные славословия в свой адрес или принимать парады. Мне куда больше хочется вот так, в неформальной обстановке, лично поблагодарить вас за ваш истинно геройский поступок и восхититься вашей доблестью.
Мы с товарищами переглянулись, не зная, как реагировать на столь неожиданное обхождение и похвалу со стороны первого лица Империи. Однако Птолемей, казалось, ничуть не смутился нашего замешательства. Напротив, он как ни в чем не бывало продолжал свою прочувствованную речь, обращаясь то к одному, то к другому из нас.
— Право слово, мы совершенно напрасно недооцениваем значение волонтеров в рядах нашей объединенной эскадры, Павел Петрович, — с нарочитой веселостью в голосе обратился Птолемей к сидящему рядом адмиралу, делая вид, будто нас здесь и вовсе нет. — Взять хотя бы вот этих замечательных людей…
Тут первый министр на миг прервался и вновь внимательно посмотрел на меня, видимо, уже успев в подробностях ознакомиться с моей богатой послужной биографией и списком ратных подвигов.
— К примеру, вот вы, Александр Иванович, — произнес Птолемей, чуть прищурив левый глаз и лукаво глядя на меня. — Насколько мне известно, вы с самого начала этой злосчастной кампании против американцев и их вероломных союзников проявляли себя исключительно с лучшей стороны. Неоднократно демонстрировали высочайший профессионализм, отвагу и подлинный талант космофлотоводца, не раз переламывая ход, казалось бы, проигранных сражений. И вот буквально только что, в очередной раз доказали, что способны, если потребуется, свернуть горы и совершить почти невозможное…
Я слегка склонил голову, тронутый столь высокой оценкой своих скромных заслуг. Однако в душе отлично понимал, что львиная доля успеха принадлежит вовсе не мне одному, а моим боевым товарищам и верным соратникам. Без них я вряд ли смог бы совершить и сотую долю всего того, что сейчас первый министр столь щедро приписывал моим персональным талантам и лидерским качествам.
— Ну а вы, господа… вернее, госпожа и господин! — Птолемей с усмешкой перевел взгляд на зардевшихся от смущения и удовольствия Якима с Наэмой, явно не привыкших к столь откровенной похвале. — Вы и вовсе повергли меня в неописуемое изумление. Насколько мне докладывали, вы оба изначально вовсе не являлись кадровыми командирами боевых кораблей. Однако, когда судьба неожиданно призвала вас принять на себя эту нелегкую ношу, вы с честью выдержали выпавшее испытание. И ныне показываете себя настоящими профессионалами высочайшего класса, демонстрируя выдающееся мастерство и бесстрашие! Поистине, браво!
