…зачем?

Влюбилась. «Боролась за своё счастье», пытаясь натравить собственную родительницу на меня, дабы та хоть что-то изменила в безнадежной ситуации. А что, она дура, что ли? Не понимает? Мана, здоровая и красивая, которая преданной собакой в рот заглядывает, да эта оторва с её масляными синими глазками, готовая буквально везде разложиться… Зачем, в таком случае, нужна рыжая кромсанная старуха, у которой всего-то родители богатые? А что делать? Оставлять всё, как есть? Снимать трусы и вливаться в гарем? Ей⁈ Или что? Искать среди местных не совсем уж карлика и не совсем идиота по сравнению… по сравнению…

Женщины.

Распрощавшись с остальными гостями, я почти половину ночи просидел за компьютером, настраивая программы и сервисы на защиту от внимания другого хакера. Киберсойку я теперь не воспринимал как дружественного партнера, поэтому постарался защититься от неё на максимум. Заодно увидел в почте еще несколько посланий от психованного создателя киборгов — «отец» или «мать» Хито-Хито продолжал меня проклинать. Звучало это почти забавно.

Кажется, на меня ругаются потому, что оказались в ситуации, когда есть свободное время, которое некуда потратить. Завидую.

Затем я вышел из комнаты, направившись в спортзал. Это вызвало грустный вздох со стороны лежащей Маны, явно не сомкнувшей глаз, но я не собирался травить эти глаза канифолью. Мне хотелось собрать на основе мобильного телефона универсальное устройство наведения помех, способное блокировать подслушивание в относительно уверенном радиусе. Не самое спешное дело, но спать не хотелось. Узнать от подруги, которой только что организовал день рождения, что она собиралась тебя чуть ли не силком затащить замуж — это… признать, что Шебадд Меритт действительно чересчур расслабился.

Очеловечился. Обленился. Утратил бдительность. Позволил паутине человеческой слабости незаметно опутать себя, погрузив в теплую бессмысленную суету. И вот, пожалуйста, предательство. Там, где Асуми, обреченная на незавидную, хоть и сытую судьбу «яркоглазой», брала от жизни то, что могла и так, как хотела, русская шла ва-банк, ей нужно было всё или ничего. А я игнорировал все эти звоночки, даже после того, как Хиракава прямым текстом до меня всё донесла. Игнорировал не просто так, по делу, но пустил на самотёк. Это чуть не стало настоящей проблемой.

Глупость.

Телефон зазвонил неожиданно, когда я, выходил на пробежку, решив никого не будить ради того, чтобы Шираиши поспала.

Звонил Конго.

— Акира, — хрипло произнес он в трубку, — Нужна твоя помощь. Срочно. Жду тебя в резиденции. Пожалуйста.

— Иду, — отозвался я, резко разворачиваясь назад к дому. Оябун и «пожалуйста»? Что-то очень серьезное.

Интересно, Такао успел обиходить мечи? Хотя бы один?

///

Тенджо всегда слыл парнем недалеким, но при этом чересчур осторожным. Как это может сочетаться со стезей бойца сумо? Ну так вот, не сочлось в своё время, не смог он нормально держаться в ритуальной борьбе взглядами перед схваткой. Снились они ему потом. Да не суть важно…

Куда важнее, что Тенджо, он же Жирный, почувствовал, что дело пахнет дрянью, когда первый из закутанных в черное обмудков выщелкнул на всю длину не просто обычную полицейскую дубинку, а нечто пострашнее, потрескивающее от разрядов электричества. Вот тогда, не успели еще братаны, быкующие на этих ушлепков у ворот собственной хаты, опомниться, как Жирный с рёвом помчался вперед, прямо на тех, кто свои тыкалки еще не расчехлил!

Ками, это был тупейший поступок в его жизни.

Но разве был выбор?

Темный мир — то еще место. Серые границы весьма зыбки, но существует баланс, благодаря которому все люди могут жить и свободно дышать. Этот баланс зиждется на столпах, правилах, которым неукоснительно следуют все. Даже такой тормоз как Жирный понимал это, основы ояс-сан вдалбливал в каждого новичка беспощадно. Так вот, столпы — это не всегда принципы. Иногда это люди.

Эти персоны неприкосновенны.

Утырки в черном, назвавшиеся подчиненными Главного Утырка Токио, решили залупнуться на одного из таких людей, который, спасаясь от беспредела, прибыл в Аракаву и находился сейчас под защитой Сенко-гуми. Сечёте, почему Жирный кинулся на ушлепков с шокерами? На гребаные два десятка черных гадов в балаклавах, решивших, что если им власти дали отмашку на отстрел отморозков с окраин, то теперь они, суки, закон?

Якудза знают закон и знают, что надо делать, когда закон не прав.

Благодаря своему идиотизму, Тенджо не только нахватал ударов по жопе и спине, отправивших его в отруб, да еще и заставивших обоссаться, но и подарил своим братанам время, необходимое, чтобы перестать щелкать клювами. А перестав, братаны взялись за черных всерьез, тем более что стволов у них не было. Каждый дятел, вылезший из двух матово-черных автобусов, имел при себе только эту гребаную дубинку с электричеством, документы, дохрена пафоса и приказ арестовать цель. Но не стволы.

Видимо, даже такая отбитая мразь как Соцуюки понимала, что будет, если он натравит вооруженных спецназовцев брать этого человека.

А значит борёкудан Сенко-гуми имели шанс отбиться, в который вцепились, пусть и голыми руками. Они тоже не идиоты выходить на карателей с оружием.

Махач завертелся адовый. Полиция была со своими дубинками, но парни из якудза, во-первых, были уже среди них, вовсю работая руками и ногами, а во-вторых, они это делать умели куда как получше многих, потому как старик старика регулярно засылал своих людоедов в их мирное бандитское логово, а что устраивали эти изверги, пусть и не часто, заставляло большую часть народа как минимум подкачиваться регулярно, чтобы кишки не выплевывать во время следующего визита. Так что будь ты хоть спецназовец, хоть Майк Тайсон, хоть сам Соцуюки, но душевный удар Огавы, прилетающий в твою черную тыкву, уносит тебя в темноту раннего утра выключенным, а если тебе уж совсем не везет, то и через заряженные палки твоих приятелей по гей-клубу!

Нет, ну чего там, бахвалились парни, накидываясь на черных, подбадривали друг друга, крыли лютыми словами противника, который, вот гадство, быстро пришёл в себя, начав организовываться… Вырубили даже сколько? Огава двух, Сумияма двух, Куко одного… пятерых надежно выстегнули! Но остальные встали.

И начали, козлы такие, по вырубленным пацанам контрольные отрабатывать. Без особого зла, типа того, чтобы за их спинами не встали, а то вон, Жирный, шевелился! Шевелился… его три раза тыкнули. Суки.

Оставьте Жирного, гады! Он никого из вас даже пальцем не тронул! Только сиськами…

Якудза знали, что им придётся отступить. Что учиненный мордобой — это подачка черных, взятка им, что типа сохранили лицо, не зассали схлестнуться с самой грозной силой в Японии. Обидно, унизительно, но хей, взглянем потом за банкой пива правде в глаза — мы всего лишь маленькое гуми, которое защищает свои принципы! Что мы можем с голыми руками против ублюдков в какой-никакой броне и с шокерами?

Ну, например, напасть и упасть.

— Вперед, парни! — рёв сятейгаширы был грозным и сильным, как будто не получил чертов Огава несколько шоковых тычков, — Тогеки-и!!

И они, сотрясая всю округу воинственными воплями, кинулись прямо на трещащие дубинки черных упырей, чтобы, попав кулаками пару раз по черным мордам, свалиться мешками с дерьмом на асфальт. Все вместе, дружно, как и заведено, вместе с Огавой, рванувшим вперед первым.

То, что добрый Огава решил тоже дать подачку, причем всем сразу, они узнают позже. Он, старый опытный гокудо, повидавший многое на своем веку, будет не только гневно пялиться на гадских черных придурков, но также, как какой-никакой военачальник, смотреть по сторонам. А там, в одной из сторон, будет довольно прозаичное и неинтересное явление в виде долговязой фигуры, вовсю работающей ногами в направлении заварушки. И в руке у этого быстро бегущего типа Огава заметит нечто, от чего у него в кишках запляшут ледяные черти.