— На рыбалку пойдем? — прищурился Харуо, оценивая дрыгающуюся филейную часть дочери, направленную сейчас прямо на него.

— Нет, ничего настолько важного.

— Хоро-шо… — просипел отец, сгибаясь от очень сильного и точного удара локтем от жены, понявшей, куда смотрит супруг, — Ацуко, милая, Эна на тебя так похожа…

— Эй! Вы куда смотрите! — заволновалась задница у меня на плече, — Отец! Ты извращенец!

— И лжец! — рявкнула Ацуко, добавляя мужу еще.

Вздохнув, я направил стопы к себе, унося с собой сестру преткновения. Ей снова предстояло поработать медсестрой. Почти сразу же подошёл (точнее, подбежал) отец, закрывшийся с нами в комнате и приступивший к переговорам с мстительной женой через дверную плоскость. Здесь снова помогла Эна, взвывшая о том, что больному нужен покой. Это достаточно напугало Ацуко, предоставив нам возможность поговорить.

— С чем тебе помочь, Кира? — усевшись за стул перед компьютером, без обиняков спросил отец, с любопытством наблюдая за деловито сопящей дочерью.

— Мне нужно запатентовать несколько программных продуктов, — объяснил я, — На твоё имя. Вопрос бы не стоил и выеденного яйца, но эти патенты, скорее всего, попробуют оспорить… или отобрать на очень высоком уровне. Не сразу, но попробуют обязательно. Я слишком плаваю в этой теме, и слишком далек от её изучения, чтобы принять эффективное решение.

— Хм, — Харуо Кирью нахмурился, становясь куда серьезнее, чем обычно, — Неделя есть?

— Даже две, — кивнул я, прикинув сроки следующего собрания с Мотосуба, — но это вместе с регистрацией.

— Хорошо, — кивнул родитель, — Я займусь этим. Только знай, что мне придётся выписать доверенности на Нагамото. Хотели сказать за ужином, но раз так вышло… в общем, мы с мамой скоро снова уезжаем.

Нагамото Котаро, бухгалтер, временами выполняющий работу для моего отца.

— Опять? — застонала Эна, — Ото-самааа! Представь себе, какой разврат тут учинят эти два кобеля! У них же девушек куча! Возьмите меня с собой!

Харуо аж поплохело от такого предложения, а я, подумав, вслух сказал, что идея неплохая, но так как у Эны пока неприлично исковерканный акцентом английский, то позже. А еще она займется французским и португальским. Мне они как раз нужны, так что буду составлять ей компанию… Тут уже поплохело и младшей сестре, моментально решившей, что приличные японские женщины за рубеж не ездят, а значит, что ей такого добра не надо. На это возмутилась подслушивавшая за дверью мать, обозначенная неприличной. Она ворвалась в комнату, охнула при виде покрытого бинтами меня, но узнав, что всё это мелочи, решила сосредоточить свой гнев на дочери и муже, которые, как и всякие многоопытные люди, уже пустились в бегство.

Покачав головой, я побрёл садиться за компьютер. Есть минут пятнадцать времени поработать, перед тем как эта семья вспомнит об ужине.

Да уж, когда у нас гости, всё бывает куда спокойнее…

— Ты можешь идти помедленнее? Я чувствую себя гоночным карликом! — проворчала русская, быстро перебирая ножками.

— Могу взять тебя на руки, — предложил я, не сбавляя шага.

— У меня слишком короткая юбка… Акира!

— Осталось немного. Сейчас отмечусь, зайдем внутрь и поговорим.

Лена появилась у меня в обед, как раз перед тем, как я должен был отправиться на турнир. Сказала, что нужно обсудить кое-что важное, и не обманула. Пока она везла меня по нужному адресу, попутно вываливала неприятные и неожиданные новости.

Кто-то, не я и не она, воскресил наше творение, хакера Бадасса. Зайдя вчера в сегмент темной сети Токио, Киберсойка ошалела, увидев в тредах форумов новости о том, что неуловимый хакер продолжает брать и выполнять задания. Было слишком поздно мне звонить, поэтому она решила нанести личный визит, а узнав, что это не я нарушил наши договоренности, чтобы подзаработать еще, остро нуждалась в обсуждении темы. Я опаздывал, у неё было лишнее время, так что сегодня на турнир я шёл в обществе рыжеволосой русской красавицы, правда, чересчур быстро на её вкус.

Дойдя с девушкой до входа в закрытый клуб, возле которого тусовались две невнятные личности, я оголил предплечье, обнажая свой браслет, а затем, сняв его, продемонстрировал личностями темный ободок турнирного маркера, по которому один из проверяющих из них тут же мазнул прибором, моментально оказавшимся у него в руке. Вздёрнув брови, личность обернулась к хлопающей глазами Киберсойке, но была удовлетворена моим «она со мной».

Так мы прошли в клуб, чтобы спуститься в его бытовые помещения, из которых затем прошли в ход, ведущий к аренам.

— Опять мы вдвоем и опять ты меня заманиваешь в какие-то подозрительные дыры, — ворчала Сахарова, идя за мной хвостиком, — Хоть бы изнасиловал ради приличия.

— А тебе бы этого хотелось? — осведомился я слегка отстраненным тоном.

— Ну да? — с удивлением вопросила воздух русская, а потом, кажется, споткнулась, сдавленно ругнувшись.

— У меня две любовницы, — подумав, признался я, идя дальше по коридору, — И одна невеста.

— Две? — оторопела Лена, — Надеюсь, ты не…

Тут уже я остановился и обернулся.

— Лена… — видимо, укоризна у меня хорошо получилась, потому что девушка покраснела.

Дальше пошли в тишине, благо, что это было недалеко, всего полсотни метров по очень приличному и освещенному туннелю. Там, снова отдав браслет на проверку прибором у привратника, и повторив, что девушка со мной, я, наконец, оказался неподалеку от комнаты отдыха «лидеров», куда я и заглянул. Один, конечно же.

Внутри обнаружился десяток человек, застывший в боевых стойках вокруг злой светловолосой румынки с китайской алебардой, тоже готовой к бою. Некоторые уставились на меня.

— Я пришёл, — подумав секунду, уведомил окружающих, — Если понадоблюсь, то сижу в кафе. У меня переговоры.

И закрыл дверь под чей-то возмущенно-просительный вопль.

Что-то разглядевшая Сахарова хлопнула ресницами, но без возражений проследовала за мной чуть дальше, в комнату, которую мы назвали «кафе». Такой роскоши как раздача еды тут не было, но стояли столики, чайник, микроволновка, а также сидело пару человек из обслуживающего персонала, наблюдающие за боями, транслируемыми по большому монитору. Заняв место подальше от них, мы, наконец-то, смогли поговорить.

— Ты меня куда вообще привёл? — прошипела Лена, — Что это за дыра? Что это за люди? И зачем тебе меч⁈

— Подрабатываю тут, — упростил происходящее я, — Давай вернемся к нашей теме…

Разумеется, что Сахарова хотела знать всё. И то, кто теперь выдает себя за Бадасса, и тайну личности моей второй любовницы, и что вообще происходит здесь, под землей. На последнее ей глаза открыл мордобой, происходящий на экране, от которого не отрывались рабочие, но тема таинственного хакера всё равно волновала девушку сильнее.

— А зачем нам что-то узнавать? — хмыкнул я в ответ на её теории заговора, — Кто бы не решил перехватить наш прошлый бизнес, он играет нам на руку. Теперь ищут его, а не нас. Так почему бы и нет?

— Ну это же наше творение! — у Киберсойки играла и бурлила гордость. Или вредность.

— Какое творение? Его никогда не существовало. Это лишь имя призрака, его больше нет.

— Кто-то топчется на наших добрых именах, а тебе всё равно⁉

— Разумеется. И тебе должно быть тоже. Мы уже получили с этого дела всё. Совсем всё.

— Акира…

Я, прищурившись, посмотрел на Сахарову. Что-то тут было не то.

— Ты что, кому-то разболтала, да? — тяжело уронил я.

Девушка прикусила губу, опустив голову, и нервно хрустнула пальцами. Я молчал.

— Тут есть еще комната? — долго она не выдержала, — Где никого нет? Мне нужно тебе кое-что показать…

Такая комната была, раздевалка. Тут переодевались те «лидеры», чей боевой наряд не позволял в нем свободно расхаживать по городу. Небольшой закуток с высокими ящиками, где сейчас никого не было.

Когда мы зашли внутрь, Сахарова начала торопливо раздеваться… нет, расстёгиваться. Хотя… нет, именно раздеваться. Сначала она сноровисто избавилась от юбки, под которой у неё были вполне прозаичные девчачьи трусы повседневной носки, затем, содрав с себя блузку, продемонстрировала куда более изысканный и смелый бюстгальтер… впрочем, я не слишком обращал внимания на демонстрируемые мне прелести, да и раздевалась русская вовсе не за тем, чтобы меня соблазнить.