Показательная казнь психопата принесла мне более шести с половиной миллионов йен. Четыреста тысяч я получил за сам бой от организаторов турнира, остальное от Конго, сделавшего удачную ставку на победу «менее чем за минуту». Еще, бонусом, было странное молчание от Сахаровой, которая всю дорогу назад поглядывала на меня, как девочка-волшебница на тентаклиевого монстра (научил Рио плохому). Тишина была желанной вещью, поэтому я повторил, что постараюсь присмотреться к этому новому «Бадассу». Сама Лена, под конец поездки, очень серьезно попросила меня не распространяться о своих догадках насчет того, кто (или что) проводило ей операции, ибо это может быть чревато.

У этого мира еще очень много тайн.

— Ояс-сан! — в зал, где мы сидели с Конго, вбежал один из его подчиненных, начав шептать что-то боссу на ухо. Брови старика вздёрнулись в сильном удивлении.

— Да ладно? Веди его сюда! — фыркнул мой родственник, почесывая щеку.

Кого «его» стало понятно довольно быстро — в зал с поклонами провели Горо Кирью, хмурого, величественного, одетого в новое кимоно. Оглядев нас с Конго, человек-гора величественно опустился на подушку рядом со мной, напротив сына.

Посидели, помолчали. Даже слегка торжественно вышло. Я смотрел на Конго, коситься на деда было не слишком удобно, поэтому инициативу отдал хозяину дома. Тот с рожей, становящейся всё более ехидной, взирал на своего старшего родственника, а потом с легким кивком в сторону лежащего между мной и им конверта, заметил:

— Сидим, деньги делим. Кровавые. Твой внук укокошил на ринге человека. На подпольном преступном турнире.

И снова тишина, лишь сопение Горо, но затем тот выдает, обращаясь ко мне:

— А ты что скажешь?

— Если ты мой пра-прадед, то Хиро, получается, прадед. А не дед, — не задумываясь, выдаю я.

— Что? — тут удивились оба старика.

— Дед, — вздохнул я, затем даже пальцем показал на владельца додзё, чтобы уточнить, который дед, — Ты. У меня уезжают родители, так как матери на старости лет захотелось грудь увеличить. На моем попечении брат с сестрой, у которых недавно были очень серьезные проблемы в школе. Еще на моей шее две не слишком-то нормальные школьницы, деловой проект с Мотосуба, школа, смертельный турнир, на котором темные личности обкатывают варианты использования «надевших черное», у меня недавно умер учитель, а мой собственный родственник хотел сломать мне что-нибудь в угоду собственному эго. Наплевав на все возможные последствия для внука. Так что да, я думаю о чем-то отвлеченном. Мне можно. Ах да, еще и это.

Достав из кармана мобильный телефон, я продемонстрировал старикам раскрытый экран. На нем был текст. Много. Очень много сообщений.

— Знаете, что это? Это один из самых известных японских айдолов очень настойчиво интересуется, когда она сможет увидеть своего парня.

— То есть, тебя? — моргнув, сообразил Конго.

— То есть меня, — согласился я с ним.

— Ты ей так понравился?

— Наверное. К тому же мы иногда спим вместе. И с ее двоюродной сестрой. Вместе.

Сдвоенный старческий кашель. Да, единственной моей отдушиной является иногда слегка пошутить над окружающими. Сдержанно. Сейчас пар выпустить было нужно.

— Я… пришёл… извиниться, — медленно и с усилием проговорил Горо Кирью, — перед вами двумя.

То есть, он следил за якудза… Впрочем, не суть. Она была в том, что, остыв и придя в себя, Горо вспомнил, что именно с его благословения меня чуть не упекли на этот самый турнир в куда более опасном качестве. Вспомнил и устыдился, одновременно с этим получая отповедь от своего же старшего ученика, утверждавшего, что он был побежден честно и прилюдно.

У любой монеты есть две стороны. Горо Кирью, ста тридцатилетний «надевший черное», просто не смог бы прожить свою жизнь, не идя, периодически, навстречу пожеланиям сильным мира сего. Он обучал обычных вояк, сдавал своё семя, зачинал детей нужным женщинам, которых больше ни разу не видел. Плата за спокойную и достойную жизнь, то, что Горо Кирью привык игнорировать, благо ему особо не досаждали. Иначе поступать было не с руки, против пули крупного калибра он ничего противопоставить бы не смог. Когда на его пороге возник Спящий Лис, Кирью-старший по своей привычке попытался объяснить внуку, что такие вещи случаются и на них положено соглашаться.

Но когда внук умудрился выкрутиться, детектив отступил, а вместо этого еще и сын влез в это дело, планируя поживиться, Горо не стерпел. Это было уже другое, был личный выбор двух малолетних придурков, которые, несмотря ни на что, могли бы выйти из этой ситуации с большей честью. Могли, но совершенно этого не хотели.

— Когда ты одолел Химэдзиму, с моих глаз как пелена спала, — тяжело вздохнул древний старик, — Я понял, что по крови, ты мне внук, но как «надевший черное» — совсем чужой. Что ты давно идёшь своим путем, да еще с такой скоростью, о которой я раньше и не слышал. Помнишь, как я проиграл, а ты сел мне на грудь? Тогда я дрался с человеком, в три раза младше меня, и он победил. Даже ушел на своих ногах. Даже он был быстрее меня. А ты… я не в праве осуждать твой выбор, Акира, и твой, Хиро. Вы живете в совершенно по другим скоростям и правилам.

— Двойные стандарты, — с отвращением пробурчал Конго, пряча руки в рукава и выпрямляясь, — Ты всегда был в них хорош, старик, но, чтобы давить на родную кровь из-за чужаков…

— Как будто тебя никогда не прихватывали за яйца, придурок! — огрызнулся Горо.

— Было дело, но я всегда ждал момента укусить в ответ!

— Длань императора⁈

— Ржавый ты анахронизм, мы не в прошлом веке!!

— Знал бы ты, дряхлая сопля, насколько прошлый этот век…

Слушая перебранку стариков, я подумал, что принять извинения будет правильным поступком. Горо не может извиниться серьезнее лишь потому, что разница в возрасте, между нами, чудовищна. Он бы не смог, будь мне и пятьдесят лет, не тот менталитет. Но то, что он хотя бы так признает ошибочность своих рассуждений — уже немалое достижение. Патриархальные восточные цивилизации воспитывают мужчин, не принимающих собственные ошибки.

Остаток дня, после посещения Конго, я планировал провести с одной из своих «легальных» девушек, были насчет них определенные мысли, но поток сообщений от Ханнодзи не утихал, поэтому было решено разобраться с не в меру возбудившейся айдолом, которая была согласна саботировать съёмки, лишь бы встретиться.

Так ей, в общем, и пришлось сделать.

Планы у Мии были довольно амбициозные: жаркий секс, много эмоций, затем серьезный разговор по поводу придания отношениям более легитимного характера, затем снова секс. Разумеется, всё успешное и фонтанирующее благополучием… но, увы, я был настроен скептически с самого начала. То есть, предложил вместо полового акта обсудить рамки наших взаимоотношений, потому что севший от бесконечных сообщений аккумулятор мобильного телефона — это как-то очень неприятно.

Мию это сбило с настроя, она попыталась перейти на деловой тон, начав объяснять все достоинства в статусе её официального молодого человека, который в принципе может появится, только если она не продлит контракт в ближайшие три месяца. А она не планирует его продлевать, собираясь начать кинокарьеру, где легко сможет подтянуть меня из «заурядных» моделей в звезды молодежной величины. Узнав, что я снимался в качестве ненапрягающего заработка и терять время на карьеру киноактера не собираюсь, девушка расстроилась еще сильнее.

Изначально, я ожидал капризов и скандала, всё-таки Мия Ханнодзи не та, кто может спокойно принять отказ, она бы и не стала, но попытка моментально раздуть отношения из регулярного секса была даже в её глазах провальной, игра не вышла.

— Тогда мы больше не можем встречаться, Акира, — шмыгнув носом, заявила айдол, — Я в любом случае не буду продлевать контракт, но мне нужен парень с именем, с помощью которого я смогу навести шума. Первый парень у Ханнодзи, ну… сам понимаешь. Я хотела, чтобы это был ты! А так — придётся искать. Я не могу упустить этот шанс!