Подобное могло бы кончиться плохо для отношений Такао, поэтому я, чуть-чуть посидев за столом без очков (дабы не запугивать), удалился к себе, оставив отца и мать заваривать их веселый домашний хаос с новыми жертвами. Правда, сделать это одному не получилось, на этом празднике жизни был лишним еще один человек.

— А я? — патетически вопросила мир залезшая на мою кровать с ногами Эна, — А мне встречаться?

— Что тебе мешает? — осведомился сидящий за компьютером старший брат, пытающийся сосредоточиться на коде будущей корневой программы.

— Вы с Тако! — было злобно буркнуто в ответ, — Парни раньше тебя боялись, ну и… слухов, а теперь они боятся Тако!

— Не называй своего брата Тако…

Японцы, почему-то, считают подобное прозвище оскорбительным, хотя это слово всего лишь обозначает осьминога.

— Злые вы! Вас боятся! И меня тоже боятся!

— В этом и была идея, Эна. В следующем году Такао переходит в старшую школу, так что на целый год ты останешься без охраны.

— Да не нужна мне охрана!

— Знаешь, почему ты так думаешь? Потому что тебя хорошо берегут, — серьезно проговорил я, поворачиваясь к замолчавшей сестре, — Думаешь, парням Аракавы в кайф торчать днями возле вашей школы? Думаешь, Такао нравится ходить со мной на тренировки? Или ему понравилось то, что я с ним проделал, чтобы он смог дать отпор тем сукебан сразу? Он ведь до этого почти не дрался…

— Ну…

— Эна. Не спеши. Ты всё успеешь. Хотя, если хочешь…

— Что? — сестра с подозрением прищурилась.

— Я могу помочь тебе пройти курс самозащиты, — сомневаясь, предложил я, — Тогда мы с братом будем за тебя меньше волноваться.

— Этот курс будет включать в себя ужасные вещи, психологическую ломку, дополнительные напряги, жуткие штуки, всякую жестокость и прочие стрессы? — с кислой миной осведомилась сестра.

— А еще одну серию аниме за посещение, — кивнул я.

— Это как у Такао? — почему-то у Эны вид был не то, чтобы недовольный, а скорее заинтригованный.

— Почти. Тебе будет тяжелее.

— Почему тяжелее?!! — всё-таки, она еще ребенок…

— Потому что девочки слабее мальчиков, — попытался объяснить я, — Мне придётся учить тебя быть более жесткой, решительной и злой, чем твой брат. Такао обошелся с тремя девочками очень мягко, потому что он мог себе это позволить. Он даже свои тонфы из портфеля не достал. У тебя такой роскоши не будет никогда…

Эна не была бы Эной, если бы тут же не отправилась бы на приключения, и не стащила оружие брата, принеся его ко мне. Сунув мне в руки, она с серьезным видом потребовала показать, что это за палки и с чем их едят. После пяти минут моей демонстрации, Кирью Эна затихла, вновь сидя на кровати. Мне даже получилось немного поработать, перед тем как она задумчиво выдала:

— Даже не знаю, что лучше. То ли соглашаться на твое предложение, старший братик, то ли попытаться отбить у тебя Ману…

— Ты разве по девочкам? — вздёрнул я бровь, взглядом заставляя девчонку смутиться.

— Нет! Но мне тоже хочется любви!

— Что? Она твоя подруга. Вы видитесь с утра на пробежках и чуть ли не каждый вечер.

— Ну…

— Тебе не обязательно выбирать, — пожал плечами я, — Можешь попытаться взять и то и другое. Только знай, что обратного пути не будет, Эна Кирью. Если я за тебя возьмусь, то не потрачу время зря.

Это уже было серьезно, но вместо того, чтобы с воплями страха убежать, Эна уткнулась носом в мою подушку, принявшись задумчиво сопеть. Затем, воинственно шмыгнув тем же органом, младшая выскочила из комнаты с невнятным криком, означающим нечто вроде «да будь, что будет, живем один раз!».

Через десять минут в комнату прошмыгнула напуганная Мана, натурально забравшаяся мне на колени. Обняв меня, девушка начала крупно дрожать, боясь Эны, которая, стоя в дверях и получая моральную поддержку от удивленной и веселой Асуми, начала попытки выманить подругу из убежища. Та не поддавалась до тех пор, пока не пришла мать, начавшая громко умиляться происходящему.

Вздохнув, я помассировал себе переносицу. Хорошо, что турнир скоро.

У боя есть одно неоспоримое положительное качество — он замечательно избавляет тебя от лишних мыслей.

— Хаджиме!

Тощий вплоть до худобы, очень жилистый, с кулаками, напоминающими две посеченными белыми шрамами костяные палицы. Несколько небрежных татуировок, звериный оскал и пародия на ирокез, оставленная на плохо выбритой голове, дополняли образ дикого зверя без тормозов, только и ждущего момента вцепиться кому-нибудь в глотку. Сейчас сигнал был дан, а этим «кем-нибудь» являлся я.

Один нюанс — отморозку, ринувшемуся на меня, едва стукнуло девятнадцать лет, так что на меня летели где-то пятьдесят пять-шестьдесят килограммов буйства… не подкрепленные ничем, кроме эмоций.

Слегка проваливаюсь вперед, перебирая ногами, и, держа взглядом противника, быстро выстреливаю свободной рукой дважды ему в подбородок, сбивая ему напор, затем взмахиваю другой рукой с зажатым в ней мечом, покоящимся в ножнах. Слегка дезориентированный, противник фиксируется взглядом на оружии, позволяя мне выполнить третий удар той же свободной рукой, которую я довольно сильно выворачиваю. Короткий мощный удар локтем в висок сверху вниз.

Падает. Полный аут.

Отхожу, мимоходом отмечая один из плюсов будущего турнира — тут можно не сдерживаться. Не то, чтобы у меня было подобное желание, но если посмотреть на это событие как на возможность отрепетировать бой с полной выкладкой, то ситуация становится более привлекательной.

— Так! Отлично! Просто хорошо! Очень хорошо! — спешит ко мне японец, которого совсем немногое отделяет от термина «карлик». У него в руках периодически щелкающий фотоаппарат, — Смотри сюда! Да! Так! Сверху вниз! Отлично!

Этого низкого человека зовут только по прозвищу, Тануки Ойя. Зовут с нескрываемым уважением. Он не фотограф, он организатор и конферансье. Не организатор турнира, а организатор… подпольных схваток вообще. Уже на протяжении более двенадцати лет. Тануки Ойю считают неприкасаемым, не было и случая, чтобы ему кто-то пытался угрожать, а причиной этого является умение этого небольшого человека из любой схватки сделать доходный бизнес. В том числе и для него самого.

— Ты то — что нужно! — авторитетно заявляет он, хозяйски рассматривая меня снизу вверх, — Скажи, парень, а ты можешь… хотя нет! Не надо. Очки… в очках, конечно, лучше! Да! Когда я тебя первый раз увидел, у самого кулаки зачесались! Такая мерзкая рожа! Наглая! Снисходительная! Тряхни головой слегка… надо посмотреть, как волосы лягут… ДА! Да! Вот то, что нужно! Можно и без очков! Харима, смотри, какой получился!

— Вы как всегда правы, Ойя-сенсей! Молодой человек очень фотогеничен! — миловидная улыбчивая индианка, слегка порозовев щеками, смотрела, как её начальник продолжает ходить вокруг меня, периодически вставая на тело вырубленного мной бойца. Тануки Ойю ни грамма не волновало, что лежащее у его ног тело может попросту начать остывать, к подобному он был привычен. Мне же тем более дела не было, спокойно ждал дальнейших указаний того, кто и дал, в конечном итоге, дорогу мне на турнир.

Имеется в виду, что именно из-за Тануки Ойи, меня, инициировавшегося, допустили до молодежного турнира. Теперь я получал ответы — почему.

— Харима, распечатать! Срочно! — сунув фотоаппарат помощнице, организатор поманил меня за собой, — Пойдем, парень. Выпьем чаю, поговорим. Кто-нибудь, уберите с арены!

Небольшой обшарпанный закуток ни грамма не смутил нас обоих. С комфортом развалившись на облезлом диване, Тануки Ойя, не обращая ни малейшего внимания на возможную судьбу своего дорогого костюма, соприкоснувшегося с грязью, со вкусом отхлебнул чаю, начав просматривать фотографии. Отложив несколько наиболее удачных, человечек обратил свое внимание на меня.

— Ходят слухи, что ты умён, парень. По-настоящему, — буркнул он, — Давай проверим. Ты хочешь выиграть турнир?