…что?
— … что, прости? — еле слышно, онемевшими губами прошептала женщина, чувствуя, что всё сейчас пошло совсем не так.
— Шираиши Айка, руководитель токийского отдела по делам несовершеннолетних специальных граждан, от Специального Комитета, — любезно озвучил Акира, — У этой женщины тяжелейший случай врожденной психопатии, как и у её дочери, моей невесты. Что-то генетическое, наследуемое. Шираиши Мана целиком и полностью предана мне, она удовлетворится любой ролью, которую я для неё выберу в своей жизни, но её мать, я уверен, будет против любых изменений текущего положения. И, скорее всего, она попробует восстановить статус кво, ликвидировав вас… Хотя, знаете, Юлия Викторовна… мне кажется, что вы недостаточно осведомлены о потенциальном женихе для своей дочери. Эту беседу можно продолжить после того, как этот недостаток будет исправлен.
Кивая как китайский болванчик, Сахарова слушала молодого (какого молодого! юного!) японца, а по её спине стадами маршировали ледяные мурашки, вбивая в кожу острые длинные каблуки. То, о чем он говорил, не намекал, а говорил прямо, всё это требовало немедленной, тщательнейшей, всесторонней проверки помещения на жучков и камеры, даже свои! Удаление всех записей, проверку и перепроверку! А потом еще и еще!
На нетвердых ногах она кое-как удержалась, провожая гостя, даже сделала слегка виноватое лицо на его мягкий укор о том, что даже чаю не налили (а вот это было серьезное недопущение, но, черт побери, всё должно было быть не так!), а затем, закрыв за Акирой Кирью дверь, пришлось идти назад, держась рукой за стеночку.
Не в зал. В другую комнату. Ту, где за накрытым столом, полным разных вкусностей и напитков, сидела её любимая дочь Ленка, ожидавшая, пока мать закончит «проверку на вшивость» у её возможного ухажёра. Сахарова-младшая, сидя в кресле, с недовольством и недоумением глядела на лежащие у неё на коленях наушники, провод от которых шел в черную коробочку с помигивающим зеленым сигналом.
— Мам? — удивилась дочь, — Вы там чего? У меня наушники сломались, ничего не слышу. Где Акира?
— Не слышишь…? — пробормотала женщина, нацеливаясь на стоящую на столе бутылку водки, — Как странно… Сейчас, подожди, проверим. Я только выпью чуть-чуть…
— Маа-ам? — насторожилась Сахарова-младшая, — Ты чегооо-о⁈ Вы там чегоооо⁇!!
Чуть позже, выслушав от дочери очень много «ласковых» слов, Юлия проверила как её подслушивающее устройство, так и систему безопасности дома. Ни один микрофон не записал ни единого слова от их странного и, чего уж греха таить, опасного гостя.
Ни единого звука.
Глава 18
Маленьких не бьют
Это воскресенье началось куда интереснее, чем закончился накануне вечер субботы, когда я просто пришёл с неудавшегося дня рождения, немного поел, да слегка успел позаниматься делами перед сном, бросив пару фраз активизировавшейся в мессенджере Киберсойке… ну, утро тоже началось с неё.
Ленка выскочила из своей машины, одетая в спортивный костюм, прямо передо мной и Маной, выходящими на утренние упражнения. Русская явно хотела проверить, был ли я правдив, когда утверждал, что мои отношения с её матерью никак не отразятся на самой девушке. Проверила. Это ей стоило вываленного на плечо языка после пробежки… в переносном смысле, конечно, а мне порции завтрака на одну рыжую особу.
Чуть позже, аж в полвосьмого, когда все, кроме нас троих, еще спали, на пороге нарисовалась Хиракава Асуми, у которой оказался совершенно свободный выходной, который синеглазая не знала куда потратить, от чего и решила прийти ко мне, предварительно позвонив. Эна и Такао, проснувшиеся в преступном десятом часу, были сильно удивлены обилием гостей, даже можно сказать, что приятно обрадованы, пока Эна не обнаружила в мусорке пару упаковок от съеденного кем-то пудинга (это была Лена, но мы её не выдали).
Чуть позже, вызвав у всех, кроме меня, приступ круглых глаз, раздался звонок в дверь. На пороге бедными, но наглыми и голодными сиротами стояли брат с сестрой Коджима, а также некто белоголовый и малозаметный, откликающийся на имя Онивабаши Хайсо. Как оказалось, почти не появляющийся дома глава этой семьи решил всё-таки появиться, устроив себе небольшой оздоровительный запой, а так, как в это время «к нему начинают ломиться шлюхи со всего Токио», Рио попросту уведомил одного из помощников отца, чтобы прислал человека под дверь на стражу, а сам свалил с чистой совестью, чтобы не нюхать алкогольные пары.
— И вообще, у тебя приставка новая пылится, — обвинительным тоном закончил свою короткую речь «грязный блондин», а затем, подумав, добавил, — Да и брат пылится в этом женском царстве. Так что мы его спасем.
Выходной неожиданно приобрел все черты спонтанного праздника. Против я… неожиданно не был, даже самому хотелось немного отдохнуть после вчерашнего. Проделанный мной эфирный фокус с передачей мыслей и определенного настроя был чрезвычайно утомителен по концентрации, да и сама по себе авантюра была очень рискованной, но иного выхода я не видел тогда и не вижу сейчас.
— «Не лги себе», — тут же встрял внутренний голос, — «Ты опасался русских и видел в них ценный ресурс по одной причине — твоя компания с Мотосуба. Если Сахаровы о ней узнали бы позже, то обязательно попытались бы получить долю, а то и взять под контроль. Под их влиянием могли легко оказаться семьи нанятых вами программистов, живущие в России. С другой стороны, ты видишь в них рычаг, которым можно воздействовать на Мотосуба, если те что-либо выкинут. Причем, точно также — воздействием через семьи…»
Это действительно так. Правда, я слегка удивлен тому, что Лена сейчас у меня в гостях, причем одна и без охраны, никто её не увозит из Японии от такого страшного меня. Всё-таки страх я Сахаровой-старшей внушил неслабый…
Рыжая затеяла целую операцию, чтобы поговорить со мной наедине. Во-первых, она моментально надраконила Мичико и Эну выяснять, в честь кого из них парни сейчас устроят турнир на приставке. Пока ошарашенные подростки пытались понять, что к этому привело, Сахарова нашептала Мане о том, что Асуми Хиракава мало того, что живет одна, так еще и периодически имеет в гостях некоего Акиру Кирью. Причем, неважно как она его там имеет, а важно то, что еще при этом и кормить ухитряется, а значит — знает рецепты… Не успела синеглазая опомниться, как над ней уже нависла молчаливая отличница с большими умоляющими глазами. Путь ко мне был свободен.
— Акира! — ворвавшись ко мне в комнату, Ленка начала тарахтеть.
Её речи сводились к тому, что что я слишком резко среагировал на проверку, от чего её мама впала в шок и не успела объяснить, что это такое было. Так-то они обе виноваты, тут без «базара», попытка прогиба была чересчур мощная, но что ты такого, негодяй, маме наговорил, что она аж улетела утренним рейсом?
— Надо будет, сама расскажет, — отрезал я, поворачиваясь к монитору, — А вот что чая не налили — это было обидно.
— Ну какой чай, кому наливать⁈ — взъерошилась девушка, — Нас трое в квартире было, без прислуги!
— И это повод вести себя по отношению к приглашенному и обманутому гостю… так? — поднял я бровь.
— Ну…
— Лена, — нахмурился я, переходя на русский, — Ты понимаешь, что такого противника как твоя мать… я не потяну без больших жертв? А считаться с её желаниями у меня нет ни стимула, ни потребности. В итоге, с твоей помощью, была создана ситуация, которой я ранее старался избежать. Но, на всякий случай, готовился.
— Готовился… я так тебе не нравлюсь? — зеленые глаза сидящей на моей кровати рыжей наполнились слезами.
— Мне не нравятся твои родители, — сухо отрезал я, решив пояснить, — У меня начинается очень крупный и очень перспективный проект, который, в потенциале, может принести десятки и сотни миллиардов йен прибыли тем, кто в нем участвует. Это я говорю тебе и только тебе, если что, Лен.
— Только сейчас⁈ — будучи хоть и глубоко прооперированной, но настоящей женщиной, Сахарова-младшая тут же нашла во что вцепиться, — Ты же обещал позвать меня, если что!