Вот это уже было совсем неестественно. Тут нужно было принимать меры.

— Бивако-сенсей, здравствуйте, — проговорил я в динамик извлеченного из кармана телефона, — Подскажите мне, пожалуйста, сильное успокоительное. Желательно, чтобы человек оставался в сознании и мог соображать. И мышечный релаксант тоже подскажите, очень вас прошу.

Другая грань Темного мира — тут не задают лишних вопросов.

Через двадцать минут, раздевшись догола, я держал не менее обнаженную девушку под холодным душем, тщательно осматривая её тело. Инъекции уже должны были начать действовать, а я искал следы других уколов, но не находил. Хиракава Асуми была мокрым и бессознательным доказательством совершенно здоровой девушки, если не считать буйного поведения. Поэтому я, недолго думая, выдал ей пару пощечин. Это оказалось куда эффективнее холодной воды.

— А? — пришла в себя хафу.

…и получила еще четыре раза. Ну раз день у меня сегодня такой, то, чего уж там?

— Эй!

Еще парочку. Отнюдь не из садизма, а чтобы привести «яркоглазую» в баланс с той химией, которую в неё пришлось всадить.

— Прекрати!

— Пришла в себя? — мрачно спросил я, — Теперь рассказывай, что с тобой случилось.

— Случилось? — чуть заторможенно пробормотала поднявшая руки в защите от шлепков хафу, — Ты… о чем?

— Когда я пришёл — ты попыталась меня изнасиловать, — объяснил я, — Вела себя как безумная течная сука. Из-за чего, Асуми?

— Ааа…?

Видимо, она полностью выложилась в борьбе с футоном, поэтому пока лекарства чересчур давят на психику. Ну, средство есть.

Шлеп-шлеп-шлеп-шлеп!

— П-прекрати!!

— Отвечай на вопрос…

Процедуру пришлось повторить раз пять перед тем, как до Асуми дошло, что я не остановлюсь, пока не получу ответ, а выкрик «я по тебе очень соскучилась!» наказывается дополнительными шлепками, причем, если лицо еще можно спрятать, то скользящую по кафелю задницу — некуда. Поэтому она наконец разродилась воплем:

— Я не знаю! Я постоянно теперь хочу!! С утра еще нормально, а после медитации с ума сходить начинаю-ю-ю…

Через полчаса, уже собравшаяся с мыслями, слегка одетая и так же слегка побитая Хиракава сидела в углу комнаты с видом побитого щеночка, рассказывая, что наш первый секс ей понравился прямо сильно, но… было мало. Следующий раз был еще лучше и больше, но затем, после её дневной медитации, которую она обязана проводить, как только придёт из школы, её накрыло еще сильнее, аж до зубовного скрипа. Ну а сегодня, увидев меня на пороге, забрало у девушки внезапно упало совсем, она полностью утратила самоконтроль. Вид жалких огрызков выплюнутого ранее носка поверг Хиракаву в ужас и панику, а меня заставил задуматься.

Врать мне у неё причин не было. Девушка точно ничего не принимала, её образ жизни не изменился, со дня, когда она была инициирована и начала проходить дополнительное обучение, прошло уже довольно много времени… Следовательно, либо она наглухо отбитая нимфоманка, у которой после нормального секса съехала крыша, либо что-то не так пошло в её обучении.

— Мне нужно пронаблюдать за твоей медитацией, — принял решение я.

— Сейчас не могу, мысли путаются, — пробубнила согревшаяся и давно не битая хафу, — и… мне нельзя тебе ничего показывать. Запрет.

— Засунь его себе в задницу, — равнодушно отозвался не собирающийся лишаться этого актива я, — Ложись спать. Я прослежу за тобой.

— А ты… ляжешь со мной?

— Нет, я буду читать книгу.

Так она и уснула, с обиженно надутыми распухшими губами, оставив меня размышлять о том, что делать дальше? Безусловно я смогу увидеть то, что уже подозреваю, точнее, в чем почти уверен, но дальше…? Ответ на этот вопрос колебался в крайне широких пределах. Хотя, если так подумать, то рано или поздно мне пришлось бы рассказать ей свой секрет, так почему не сейчас?

Отзвонившись домой, я принялся ждать пробуждения Хиракавы Асуми.

Продрав глаза аж в три ночи, девушка отпилась чаем, а затем, провалив попытку соблазнить меня опухшим лицом и прочими деталями организма, уселась в позу лотоса, а я принялся внимательно следить за ней. Через двадцать минут она всё-таки смогла раскочегарить свой эфир, начав очень неуклюже, небрежно и неровно распределять его по телу. Процесс шел отвратительно с моей точки зрения, напоминая манипуляции пьяного слепого ребенка, пытающегося нарисовать на песке симметричного жирафа. И…

— Так я и думал, — покачал я головой, глядя как чуть ли не половина эфирного запаса девушки концентрируется в её голове и паху. Причем, и туда и туда энергия «затекала» свободно, Асуми её даже не сгоняла, сосредоточенная на совершенно других областях. Понятно. Ну, если ты сосредотачиваешь столько энергии на своих половых органах, то устраиваешь им могучую такую стимуляцию. А раз она проводится в синергии со стимуляцией мозга, то вполне можно предположить следующее — Хиракава, дура похотливая, во время медитации думает совершенно не о том, о чем нужно, и совершенно не тем местом.

Ну что же, вот он, момент истины.

Вздохнув еще раз, я положил руку на лицо сидящей в трансе девушки, концентрируясь на её перекошенном внутреннем мире. Сейчас мы это поправим, а вот запомнит ли она, каким должен быть баланс энергии в организме — это совершенно другой вопрос.

Мы выясним на него ответ.

— Меня прозывают Хито-Хито. Я бросаю тебе вызов, надевшая чер…

Затем мы с Асуми молча смотрим на спину очень быстро убегающего человека в черном. Стоит неловкая тишина.

— Знаешь, — наконец, говорит девушка, — Я уже мало чему могу удивиться, но всё же… почему легендарный непобедимый боец, о котором ходит столько слухов, убегает при виде тебя?

— Понятия не имею, — честно отвечаю я, — Но если тебе интересно, то я его даже не побеждал.

— А что ты с ним сделал? — тоном прокурора скрипуче интересуется Хиракава.

— Чуть не поймал.

— Зачем…?

— Он меня заинтересовал.

После этого меня пытаются забодать в грудную клетку. У нас только-только закончился довольно трудный разговор, в течение которого я вдалбливал в голову хафу простую мысль — что «надевшие черное» не друзья, не семья и не союзники, даже не общество, которому, внезапно, позарез нужен спаситель, умеющий ощущать Ки… а тут этот Хито-Хито. Впрочем, девушку у меня убедить получилось, когда вместо очередного аргумента лишь спросил — а что бы она на моем месте сделала сама?

Здесь уже синеглазая включила мозг. Впрочем, я ей не сказал всю правду, лишь то, что я могу ощутить внутреннюю энергию, которую она называет «ки», и с «большим трудом» на неё воздействовать. А тут еще Хито-Хито в переулке…

— В общем, мы договорились? — поймав девушку за уши, я остановил процесс бодания, одновременно с этим поднимая её лицо так, чтобы посмотреть в глаза, — Я помогаю тебе развиваться, ты хранишь мой секрет. Хорошо?

— Акира… — помолчав, выдавила из себя моя одноклассница, — Я и не думала бы тебя предавать и кому-то что-то рассказывать! Просто… думала! Ты же мне жизнь спасал. Учил. Мы почти встречаемся, ксо!

— Не встречаемся, — поправил я, — Только секс.

— Думай так дальше, я тебя с Маной уже почти поделила!

— Зайди к ней сегодня-завтра, и попробуй развеселить или что-то вроде того.

— Что? — синие глаза недоуменно расширились, — Зачем?

— Потому что послезавтра я убью Суичиро Огавазу, отца Маны, моего учителя. Он бросил мне смертельный вызов.

На этом моменте от меня попытались убежать, но это сложно сделать, когда тебя крепко держат за уши. Асуми точно не была мазохисткой, а уши ей были дороги, так что экспрессию она выразила иначе… зарыдав. Это уже было приемлемо, поэтому я поощрил хафу, отпустив уши и обняв, чтобы всё-таки не убежала. Пока девушка хрюкала горестно о чем-то своем в мою многострадальную грудную клетку, я вспоминал, всё ли сделал правильно во время «лечения».

Выходило так, что всё. Жестко зафиксировав излишки энергии там, где раньше был дефицит, я создал последний в чересчур перенапрягшихся органах Хиракавы, оставив это смещение баланса до тех пор, пока она не вышла из транса. После этого девушке сильно полегчало, голова просветлела, а половые органы взяли длительный отпуск на реабилитацию. По крайней мере, она сама так определила, густо покраснев при этом и пряча глаза. Что же, думаю, что неделя упражнений под моим контролем исправит перекос, который еще и непонятно почему возник. Может, из-за молодости Асуми, может, из-за глупости, а может, виноваты и половые сношения, которые уж слишком понравились хафу. Сейчас уже не узнать, если не спросить, а на причины мне, по сути, плевать.