— Я школьник, если ты не заметила, — закатил я глаза, — Мне некогда работать в каком-то большом проекте, а значит — и не нужна помощь. Я его просто создаю. В общих чертах.

Сахарову все это не удовлетворило, её распирали вина, претензии и женская вредность, но тут в дверь забарабанила Эна, требующая от нас прекратить проклинать друг друга на этом смешном языке, надеть трусы и идти в зал, где сейчас состоится большой турнир по «Уно».

— Слышишь? Идем, — позвал я сидящую рыжую.

— Акира, — отозвалась та, тычась пустым взглядом куда-то в дверь.

— М?

— Мама сказала, что раз я такая болтушка, то ни она, ни отец в наши отношения лезть не будут… — вздохнула рыжая, — Вот я и думаю — а какие у нас отношения, а?

— Гм, — после паузы, начал я, — Когда-то мы были друзьями по переписке, потом ты появилась в реале, навязалась, затем подставила меня в бизнесе, а потом заманила на встречу к матери, которая начала сходу объяснять, как я теперь буду жить. Всё чуть не кончилось плохо. Так что…

— Так что…? — повторила она за мной.

— Пока мы будем игроками в «Уно», — кивнув сам себе, решил я, убираясь из комнаты до того, как из рыжей раздастся крик души «после того, что было в раздевалке?!!». Это, правда, уже была игра, ей куда важнее было разведать, как вчерашнее отразилось на наших отношениях. Последнее можно было поправить.

Спустившись вниз, я оглядел толпу народа, не испытывающую особого восторга от «Уно», поэтому, достав из-за спины Сахарову, поставил перед публикой, объявив:

— Вот у неё сегодня день рождения. Двадцать два года. С вам идеи — с меня финансирование праздника. Приступать!

Счастливый выкрик Эны «поздравляем большую тетю!» сигнализировал о начале нового витка хаоса, сумасшествия, бардака и угроз отомстить за якинику, столь привычный этому дому. Хотя… требований апельсинового сока тут еще не звучало. Дальше под суматоху прозвучал звонок в дверь, это к Такао пришла его девушка, брат попытался вырваться из дурдома, но кто ж ему даст? Рио и Хайсо, чтобы остаться в полном меньшинстве? В общем, бедная парочка оказалась в центре внимания на этом стихийно организовавшемся празднике, а я, отключив мозг, принялся доводить до ума свой новый приём.

Их всего получилось пока два. Пресловутая «игла» с её мощной пробивающей силой, да «передача мыслей», когда человеку кажется, что я с ним говорю, хотя информация транслируется напрямую ему в голову, здорово снижая критическое мышление оппонента, совершенно непривычное к такому способу получения информации. Очень сложная и капризная штука, требующая подготовки и полностью сосредоточенного разума, а заодно и действующая очень недолго. Много условий, множество проблем, результат не впечатляющий и не гарантированный. Другие «компоненты» моего воздействия на Юлию Сахарову сыграли куда большую роль, «передача мыслей» просто позволила мне это.

Так что нет, вычеркиваем. И так я уже заработался до того, что читаю свою книгу в три раза реже, чем следовало бы, а секс начинаю воспринимать как долгожданный отдых для головы. Даже вот, импровизированный день рождения Ленки — это, по сути, моя подсознательная попытка отпраздновать конец неудачного турнира!

Нет, всё, отдыхать.

Компанейского человека из меня не выйдет, но зато, пока мы все дружно идём в рекомендованный Мичико клуб, я налаживаю общение с Савадой Камидзё, девушкой Такао, который в данный момент растерян и захвачен бесчувственным Коджимой в плен. Пользуясь тем, что остался в памяти учеников средней школы Аракава своеобразной легендой, общаюсь с попавшей в это безумие японкой, понемногу помогая ей понять, что всё происходящее следует считать за экзотическое, но приятное времяпрепровождение, а сумасшедших вокруг неё, кроме моей сестры, в принципе нет. Слегка помогают несколько приличных фотографий Мии Ханнодзи, что я сохранил на телефоне.

Ну как «слегка»… сильно.

И праздник, неожиданно, удается. Клуб для молодежи с безалкогольным баром, модная музыка, мало посетителей, которые могли бы смутить школьников. Безудержный энтузиазм Эны, спокойная флегматичность Такао, опыт и невозмутимость Коджима, давних завсегдатаев таких мест. Две экзотические иностранки, веселящиеся наравне со всеми. Тихая Мана, красивая и застенчивая, но такая высокая и фигуристая. Мы все — настоящий набор противоположностей, который, тем не менее, ухитряется принять в свою компанию обычную японскую девушку и даже заставить её почувствовать себя не лишней.

В процессе мы заказываем доставку еды. Обычные смертные с удовольствием травятся пиццей и бургерами, а мы с Асуми устраиваем представление в виде Великого Пожирания Рамена, который курьер устает нам носить из багажника. Наш обед становится одной из знаковых вех этого странного, но безусловно нравящегося всем дня. Потом мы идем дружной гурьбой в другое заведение, где есть обожаемый японцами караоке, а затем, после ужина в якинику, наконец отпускаем Такао и его пассию, а сами уходим в кино.

Хороший день, много легкомысленных впечатлений, вполне уверенно смывающих у меня разочарование от турнира. Я ждал сильных и талантливых противников, высоких ставок, необычных людей, способных приоткрыть передо мной краешек тайн этого мира… а в итоге сам был единственным таким человеком. В итоге только заработал около тридцати миллионов йен и приобрел ненужную славу.

Хотя, поздно вечером, провожая до машины именинницу, я услышал ответ на свой незаданный вопрос.

— Мама хотела забрать меня с собой, очень… — вздохнула Киберсойка, поглаживая крышу своей машины, — … но оставила. То, что ты ей сказал и как ты это ей сказал — её жутко напрягло. Она сказала, чтобы я взяла на себя ответственность за собственную «болтливость», хотя ты и так обо всем догадался сам.

— Проще говоря, она уехала советоваться с твоим отцом, а тебя оставила, чтобы ты меня ублажала… или держала под контролем?

— Что-то вроде…

— Думаю, ты меня обманываешь, Лена.

— Ч-что? — рыжая попыталась скрыть тревогу за показным удивлением.

— Обманываешь, — повторил я, — вводишь в заблуждение. Причем, не первый раз. Сначала нарушение наших договоренностей по «Бадассу». Затем твоя мать, спустя столько лет нашего общения, внезапно хочет видеть меня без объявления причин, причем ты этого хочешь настолько, что помогаешь мне с Барановым. Теперь, внезапно, после нашего с Юлией Викторовной неприятного и тяжелого разговора, та внезапно оставляет свою дочь с крайне опасным человеком, а сама улетает. Думаешь, я не представляю себе людей масштаба Сахаровых? Не знаю, как они мыслят?

— Что ты…

— Либо ты здесь и сейчас говоришь мне правду, либо я завтра вылетаю в Россию, поговорить откровенно с твоим отцом и матерью, лицом к лицу. А ты подождешь конца этого разговора в гостях у моих знакомых якудза, которые живут тут совсем недалеко. Я почти уверен, что твоим родителям очень понравятся итоги моего с ними разговора, но их отношение к тебе изменится. По крайней мере на время. Понятно?

Разумеется, она попыталась удрать, но лишь с коротким визгом оказалась сидящей на крыше своей машины.

— Не трать моё время зря. Даю минуту. Потом мы идём в гости.

Короткая дуэль взглядов и… через полчаса зареванная Елена Сахарова уехала домой (или, по крайней мере, в том направлении), а я, коротко, но очень ёмко переговоривший с её мобильника как с Еленой Викторовной, так и с Игорем Валентиновичем Сахаровым, пошёл к себе, чувствуя, как с плеч падает целая гора.

Подозрения оправдались — воду мутила сама Киберсойка. Именно она подала матери идею пристально присмотреться к перспективному молодому человеку, именно она меня расхвалила, именно она солгала напрягшейся вчера матери о том, что я могу затаить злобу за столь грубый прием. Не как Акира Кирью, а как «босс» большого подпольного турнира, подросток, наслаждающийся невыносимо высоким статусом, полученным впервые в жизни. Ленка осталась «отважно защищать» грудью, а может и другими местами, семью от психованного японца.