Тануки Ойя был недоволен.

— Ты слишком… — пощелкал маленький японец пальцами, — Слишком эффективен, Кирью. Действуешь как машина, слишком превосходишь. Так мы останемся в дураках оба, нужно меняться, да. Против тебя очень неохотно ставят.

— Как именно меняться? — уточнил я.

— Ну смотри сам, парень, — схватился конферансье за собственный подбородок, — Этот темный и долговязый тебе четой не был, но мог показать класс. Боялся. Если бы ты его ногу не пригвоздил, если бы дал немного раздухариться, то парень бы вывез отличный бой! Крепкое тело, ты мог бы ему знатно навалять, если бы дал хоть чуть-чуть нюхнуть победы! Хоть чуть-чуть!

Аргументы были приведены разумные, всё-таки я тут ради боев с лучшими и зарабатывания денег, а пока против меня выставляли только обычных бойцов. С другой стороны, «несерьезное» отношение было крайне нежелательно для тех, кто надел черное в своей жизни.

Тануки это понимал прекрасно.

— Я не говорю, чтобы ты поддавался, но хотя бы, не знаю, поэкспериментируй? — вздохнул человек, знающий, по какому краешку льда в таких случаях ходит «надевший черное», — Ты слишком крут для этих ребятишек, а до специальных бойцов… гм, турнир надо довести. У тебя минимум три боя за следующие две недели будут, причем все — с хорошими, но обычными ребятами.

— Я вас услышал, Тануки-сан, — кивнул я.

— Хорошо. И… парень?

— Да?

— У тебя есть недоброжелатели, — серьезно проговорил Тануки Ойя, сцепляя руки перед собой и глядя мне прямо в глаза, — Не взвинченные ребятишки с турнира, а кое-кто посерьезнее, из твоих личных замуток. Будь осторожен.

Интерлюдия

Совсем недавно Йоши понял, что ненавидит всех этих драчунов. «Надевшие черное», надо же. Боевые, мать их, бомжи! Ублюдки, не имеющие за душой совершенно ничего, но при этом рассматривающие всех остальных людей как пустое место. У него только костюм стоит больше, чем этот вечно голодный уродец в жизни видел (и увидит!), но при этом поганый школьник с окраин Токио, готовый при случае сожрать и крысу (мерзость!) смотрит на него, одного из наследников Мотосуба, как на кусок дерьма!

И это еще были цветочки. Сначала Йоши буквально надулся от гордости, когда получил билеты на турнир. С подписью одного из судей, далеко небезызвестного человека! Гадать, с чем был связан такой жест этого очкастого урода, сосватавшего ему рабскую жизнь, парень не стал, а был просто рад. Он привык получать подарки, чего уж тут. Но эта радость долго не продлилась.

Вплоть до момента, когда они с его прекрасной китайской невестой, не начали смотреть эти бои…

— Что, сам наблюдать не будешь? — спросил Йоши стоящий напротив него человек, с неприятной ухмылкой пересчитывающий купюры.

— Я уже насмотрелся, — сухо бросил наследник влиятельной семьи, отворачиваясь от собеседника, — Надеюсь, проверять мне не придётся? Ты выполнишь работу?

— Работу? — издевательский тон «надевшего черное» заставил молодого японца скрежетнуть зубами, — Это не работа, богатенький мальчик. Ты заплатил мне за то, чтобы я бросил вызов… прислушавшись к паре твоих просьб. Это будет сделано. Но это не работа, заруби себе на носу. Иначе можешь его лишиться.

«Твааааарь!», — с ненавистью уколол Мотосуба взглядом спину вальяжно уходящему ублюдку. Еще одна тварь! Тупая, ограниченная, комок мускулов! Вся разница лишь в том, что эта тварь старше, сильнее и опытнее червей, возящихся на Ямикене! Взрослая и созревшая тварь, но такая же тупая и бессмысленная!

Всё, успокойся, приказал он себе, идя к машине, в которой его ожидала его женщина. Всё будет сделано. Кирью либо отхватит так, что вылетит из турнира, либо его вообще убьют. Кем бы он ни был, против взрослого бойца очкарику ловить нечего. И поделом!

Психовал Мотосуба не просто так. Он с детства был не совсем дураком, поэтому не парился над учебниками по десять часов в день, а успешно придуривался, выдавая себя за неконфликтного полудурка. Пахать как большая часть семьи, выжимая себя всего в семейное дело, которое жирело и росло в отличие от членов его семьи, ему не хотелось. Став знаменитой «белой вороной», парень почти пришёл к успеху, его уже готовы были спровадить с глаз долой. А тут подвернулась эта сочная телка и её очешуительно крутой отец. Тема? Да, тема.

— Ну что, поехали? — спросила «сочная телка», не отвлекаясь от своего мобильника.

— Да, — коротко бросил Йоши, заводя машину.

Сука. Она во всем виновата. Она и Кирью.

Сначала Мотосуба Акиру Кирью ни в чем не винил. Да, он сам недодумал, не подготовился, не проработал тему, из-за чего тетушка и взяла его за яйца, лишив денег. Но, если подумать, особенно подумать хорошо и глядя искоса на сидящую на соседнем сидении красивую суку, то можно понять, что у Йоши не было шанса совсем уж отбояриться от работы. Ему бы не дали. Так что Кирью, сговорившись с тетей, особо парня не напрягал. Ну бывает, что же…

К тому же, все равно все складывалось хорошо. Да, приходится работать, учиться, искать этих проклятых русских программистов, которых, как оказалось, реально много, но зато есть деньги, есть немного времени на отдых и есть Сяо Мин.

Йоши надавил на газ, заставив автомобиль взреветь, рванув вперед, но рядом сидящая китаянка даже не подумала отвлечься от телефона.

Сука.

То, что она сука, он понял не сразу. Сложно было понять, особенно наперво. В постель к нему она запрыгнула девственницей и постелью же чуть не приворожила! Для этой гибкой смуглой бабы попросту не существовало запретов и правил, всё что не приходило Йоши в голову, выполнялось тут же и с энтузиазмом. Всё, что угодно, вообще всё! Только после того, как ему сообщили, что обратного пути для них обоих нет, да… но, при этом, всё.

Он был очень доволен. Сама девчонка, если забыть про её грубость и манеры самосвала, Мотосубе нравилась до писка. Она была спокойной, неконфликтной, деятельной, но недоставучей. Она не общалась с другими мужиками, подруг у неё не было, лишь какие-то поверхностные связи в интернете, где она трепалась в любое время дня и ночи. Служба безопасности Мотосубы пасла её переписки, но они были наглухо безобидны. Всё было идеально.

До того, как они попали на турнир. Там, исподтишка глядя на свою невесту, Йоши понял, что он баран. Откормленный жирный баран.

Вернувшись домой, он тут же пошёл по своей огромной квартире, на ходу скидывая вещи. Хотелось лежать в джакузи и курить, а вот оглядываться, чтобы посмотреть, как Сяо Мин собственноручно собирает за ним шмот, совершенно не хотелось. Теперь всё перед глазами молодого баловня судьбы приобретало совершенно другой смысл. Всё изменилось после того, как он увидел, с каким выражением лица его невеста смотрит на потных мускулистых ублюдков, осыпающих друг друга ударами на потеху толпе. С каким блеском в глазах. С каким возбуждением. С каким желанием…

Такого выражения лица у неё он в постели не видел ни разу. Даже близко.

Оставив на поверхности бурлящей воды лишь руку с зажженной сигаретой, Мотосуба погрузился в джакузи с головой, задержав дыхание. Выныривать не хотелось, было тошно от всего. От родственников, продавших его как скот, от китайской суки, обращающейся с ним как с ценным, но совершенно обезличенным объектом, от проклятого Кирью, который своим тупым подарком заставил Йоши всё это увидеть. От унижения и ощущения собственного бессилия. От воспоминаний, как родная тетя, не колеблясь, прилюдно выставила его, Йоши, лишь проводником денег семьи!

Никто из них не воспринимал его как человека. Он слишком заигрался в безвольного дурачка. Даже будущая жена, готовая по первому требованию сделать то, что он захочет и где он захочет, не видит в нем человека и личность. Просто предмет приложения усилий, из которых тетя и Кирью договорились сделать нечто, имеющее для них пользу и смысл.

Вынырнув, он шумно отдышался, а затем жадно затянулся, не обращая внимания на пепел, летящий в воду.