Вернувшись после школы домой, я убедился, что в наше общее отсутствие здесь никого не было, все метки и секреты, оставленные заранее, оказались нетронутыми. Очень хорошо. Позвонив младшим, утащившим Шираиши на шоппинг, я велел всем троим возвращаться домой, а сам занялся наведением дополнительных мер предосторожности на случай, если комиссар Соцуюки решит причинить мне неприятности. «Наведением» сильно сказано, скорее взводом на боевое дежурство.

У меня было время поразмышлять над ситуацией, в которой оказался помимо своей воли, но выводы были сделаны неутешительные. Конфронтации с Соцуюки, как таковой, нет, человек не видит меня врагом. Нет, не человек. Генерал и политик, ведущий войну. У него есть свои планы, в них мне была отведена незавидная роль. Навредить лично ему я не могу… без серьезного риска для себя и семьи. Да и в этом нет смысла.

А вот в приобретении двух десятков камер скрытого наблюдения смысл есть, но это мне пришлось отложить. Как только от входной двери послышались голоса брата и сестры, я усилием воли вышел из медитации, после чего чуть не потерял сознание. Спать захотелось невероятно сильно, настолько, что едва хватило сил выйти из комнаты и сообщить младшим, чтобы завтра они готовились к еще одному визиту к Рио. Пришло время начать тренировки Эны, на которые она как-то дала согласие. Криков сестры о том, что она передумала, что больше не будет, и вообще раскаивается абсолютно во всем, я уже не слышал.

Уснул я аж до следующего утра, проснувшись от звука моего будильника, который действительно звучал крайне мерзким образом. Причем, побудка прошла не только для меня, но и для забравшейся ко мне на кровать Маны, одетой в очень даже целомудренную пижаму… но устроившейся вполне вольготно, а, как выяснилось позже по ехидным репликам сестры — еще и давно. Впрочем, несмотря на определенный уровень демонстрируемого смущения, Мана была вполне довольна собой, если так можно выразиться.

Хотя, были довольны все, хоть и по другой причине. Мой организм, вспомнивший о пропущенных обеде и ужине, в категорическом порядке отменил утреннюю пробежку, заменив её расширенным завтраком и приготовлением, гм, расширенного бенто. Такао, посмотрев на происходящее, посоветовал приоткрывшей рот Мане бежать, куда глаза глядят, либо готовиться жить на кухне, потому что иначе она меня не прокормит.

— Как он её ночью не сожрал… — задумчиво поддала перцу в происходящий диалог Эна, вынуждая Ману буквально залиться румянцем.

В японской культуре есть довольно двусмысленные намеки на «сожрать» или «накинуться».

— Я спал, — невпопад ответил я, продолжая сосредоточенно поглощать пищу и размышлять над перспективами своего развития. Воцарившаяся за столом тишина показалась чересчур уж необычной, так что, подняв глаза, я увидел три совершенно багровых лица.

— Гм, — пришлось вносить корректировки, — Это не значит, что если бы не спал, то… Ладно, видимо, Эна была права. В отсутствие родителей этот дом превращается в сосуд похоти. Стараниями Эны.

От такого поклёпа «заслуженная пятнадцатилетняя девственница и единственный одинокий человек в этом паршивом доме» изошла на крик в мгновение ока. Может, действительно ей собаку купить?

Все, хватит балагана. Сегодня у всех, кроме Маны, будет тяжелый день.

Так и произошло, но Мане тоже не повезло. Оказавшись в гостях у Коджима, она тут же была уволочена Мичико в её комнату, откуда, значительно позже, мы её доставали совершенно потерянную, тяжело дышащую и насыщенно красную, причем сестра «грязного блондина» вовсю клялась, что и пальцем не прикоснулась к тихоне, а просто показывала… что именно — большой секрет. Полумертвая от усталости Эна, которую мы заставили отрабатывать удары ножом на протяжении нескольких часов, даже попыталась вяло возмутиться на то, что ей ничего интересного не показали, но быстро потеряла интерес, умудрившись заснуть во время просмотра аниме.

Впрочем, кажется, ей понравилось, особенно имея перед глазами пример двух братьев. Сам Рио был не слишком доволен превращением своей квартиры в тренировочный центр, но в основном за счет того, что в присутствии «ребенка» был вынужден слегка себя сдерживать. Поразмыслив, я согласился с его выводами, а также признал себя должником.

— Я это запомню, Кирью, — протянул «грязный блондин», потягивая принесенный сестрой сок, — но давай теперь так сделаем… Твоя светлая личность на этих занятиях совсем лишняя, как и твоей тихони. Синеглазой тут тоже не место, думаю, а с тебя станется её приволочь. Так что, оставь-ка ты нам, простым смертным, своих простых смертных родственников, а сам займись чем-нибудь более полезным. От идеального выполнения твоих ударов катаной у бедного Хайсо уже глаз дёргается и член не стоит, сестра в расстройстве. Так что кыш-кыш… ну ты меня понял?

— Мы сами их будем забирать со школы, — добавил беловолосый шиноби, намекающе покачав зажатым в пальцах мобильником, тут же запущенным в лоб Рио, — Кыш-кыш.

«Я собираюсь показать детишкам грязь, а твоя рожа этому лишь помешает», — перевел я для себя слова своего лучшего друга, кивая в знак согласия.

Иногда новости бывают и хорошими. Мне как раз много чем нужно заняться, в том числе и с Маной.

Традиция хороших новостей обычно в том, что они быстро заканчиваются. Только мы с Маной вышли из небоскреба, в котором обитали Коджима, как к нам тут же подошла девушка с определенно военной выправкой, но в штатском, одна, без прикрытия. Вежливо поздоровавшись, она попросила уделить ей минуту времени, а когда мы чуть отошли от Маны, тут же сообщила, что ожидает получить от меня хранилище информации, которое мне должны были передать на турнире Ямикен. Услышав, что никакого хранилища мне не передавали, хоть и пытались, девушка помрачнела лицом, но не менее вежливо распрощалась со мной и ушла.

Как будто этого было мало, не успели мы сделать и десятка шагов, как зазвонил мой мобильный, демонстрируя незнакомый номер.

— Кирью-сан, это Харима, помощница Тануки Ойи, — раздалось в трубке с легким акцентом, — Он просил вам передать, что вы можете не ждать незваных гостей! По известным вам с Тануки-сан причинам, конечно! Хорошего дня!

Хм, на этот раз традиция хороших новостей нарушена. Одна за другой прямо идут. Где-то что-то сдохло?

Череда таких приятных событий даже продолжилась. Придя домой с Шираиши и занявшись чем-то, что можно было назвать углубленным собеседованием на работу, я узнал, что девушка уже не чужда делопроизводству, более того, копание с бумажками и сидение в компьютере ей нравится. Разобрав документы на патенты, частично уже подготовленные мной для передачи бухгалтеру Нагамото, мы перешли к уроку компьютерной грамотности, который прошёл настолько хорошо, что мне даже не понадобилось планировать новый поход за дынями и медом в качестве стимулирующего средства.

Вечер тоже прошёл тихо. Утомленная новой наукой Эна была тихой, вялой и зевающей, не отреагировав даже на десерт. Поймав неоднократные задумчивые взгляды Такао, направленные на сестру, я понял, что получил верного помощника в правом деле перевода энергии Кирью-младшей в мирное русло. Хотя насчет мирного можно было и поспорить. Отчитавшись родителям по телефону и выслушав их впечатления об отелях в Южной Корее, я с чистой совестью лег спать. Снова не один.

Впрочем, против я ничего не имел, скорее наоборот, лежал, поглаживая голову млеющей Шираиши, да думал, что подобный исход событий более чем ожидался. Дурак Огаваза в своей жизни совершил множество ошибок, но дочь он окружал заботой и позитивными эмоциями, даже пребывая в полностью безумном состоянии. Я на роль дарителя позитива подходил крайне слабо, но других кандидатур не предвидится.

Буду стараться.

На следующий день мне пришлось пропустить школу, первый мой полноценный бой на турнире Ямикен проходил с утра. Противником был молодой высокий бразилец, который мог бы неприятно удивить своими непредсказуемыми и резкими движениями, но чересчур меня боялся даже после того, как я бросил меч на песок. В результате, он дрогнул во время совершения широкой подсечки, мне удалось впечатать в его лодыжку пятку своей правой ноги… и, на этом отнюдь не грациозном моменте, бой закончился.