При росте метр пятьдесят пять? Нет. Она не может этого не понимать, учитывая, что я знаю, что в каждой из её бронированных перчаток скрыта цепочка с грузом, бьющая метра на полтора. А еще — у этой самой Сувады Минори ноль причин выходить в столь рискованный бой. Сегодня заканчиваются отборочные, победа надо мной ей ничего не дает… Всё это мне не нравилось, как и чересчур маленькие ставки. Никто не верил в победу этой девушки надо мной.

Сам бой пошёл тоже очень подозрительно. Уверенно владея двумя кистенями, японка, тем не менее, использовала их только для того, чтобы ограничить моё перемещение, почти не пытаясь наносить удары в корпус или голову. Её оружие, которое еще и умело лихо сматываться назад в наручи, было опасным, а пользовалась Сувада им очень уверенно. Тем не менее, всё, что она делала, так это только пыталась сблизиться со мной, причем так, чтобы не получить в процессе удара.

Под крики зрителей мы танцевали в лучах софитов, вздымая песок арены. Комментарии Тануки Ойи пытались больно ужалить самолюбие то меня, то Сувады, но обращать внимание было некогда и незачем. Кистень — крайне опасное оружие, способное сокрушить кость и плоть лишь немногим хуже пули.

Заметив на лице противницы странную гримасу, я вновь разорвал дистанцию, а затем и вовсе ушёл перекатом. Что это было? Растерянность? Нервы? Отчаяние? Похоже на последнее, но с чего? Пока у нас полный паритет…

Был.

С песка я поднимался, сжимая в руке ножны от катаны. Твердую лакированную трубку, совершенно бесполезную в бою, но зато способную обезвредить кистень.

Зрители заорали. Кто-то негодующе, кто-то воодушевленно.

— Я не дам тебе к себе приблизиться так, как ты хочешь… — проговорил я, шагая навстречу девушке, — Смирись.

— Ты… — она запнулась, тяжело сглотнув и отступая на шаг, — Ты не понимаешь…

— А мне и не нужно.

Ситуация тут же изменилась. Теперь я гонялся по арене за японкой, опасливо отмахивающейся от меня быстрыми отмашками своих орудий. Получалось у неё это не очень, развязка была уже близка. Тогда она снова попробовала заговорить.

— Я… не причиню тебе… зла! — отчаянно хрипнула девушка, — … Кирью! Просто позволь…

— Не позволю, — невозмутимо буркнул я, перехватывая ножны.

Спустя десяток секунд бешеных рывков и обманок, Минори всё-таки решилась на прорыв, и, выхлестнув оба кистеня, закрутила их и понеслась на меня, пригнув корпус к земле. Ожидаемо, я остановил удар одного из грузов ножнами, а затем, убирая корпус в безопасную зону, из неё нанес Суваде удар коленом в висок, моментально отшвырнувший и вырубивший девушку.

Вот и всё. Я тут же отошел от подозрительной японки, причем, не выпуская её из виду. Подобное не осталось незамеченным ни зрителями, ни служителями арены, так что к Суваде вышли не только медики, но и пара серых деловитых личностей в неприметных костюмах. Пока Тануки объявлял мою очередную победу, японку быстро утащили на носилках, а вот личности остались, начав переговариваться по гарнитурам. Через минуту объявили внеочередной перерыв, после которого начнутся финальные бои отсева. Вышедшие на арену люди начали ходить по ней с грабельками, просеивая и разравнивая песок. Видимо, что-то искали.

Кем бы она ни была и чего бы она не хотела, Сувада изначально облажалась, выдав прилюдно, на глазах у многих экспертов, совершенно нерациональный рисунок боя. Что бы ей не двигало, девушка определенно хотела либо меня убить, либо использовать в своих интересах. Учитывая, как она себя подала, второе вполне могло убить меня с неменьшим успехом.

Разумеется, все это представление не могло остаться без пристального внимания со стороны, так что меня попросили задержаться после боя. Вернувшись в комнату отдыха, я кивнул хмурой румынке, сидящей в кресле, а сам взялся за книгу. Кроме нас двоих больше никого не было, а когда владелицу гуань-дао позвали на её бой (нашелся еще кто-то, решивший в последний день вызвать «лидера»), то я остался один.

Целых полчаса покоя и одиночества. Нужно посерьезнее задуматься о переезде, раз я начинаю так ценить элементарные блага. Решено. Как только Эна пойдет в старшую школу…

— Акира? — в дверь заглянул Тануки Ойя, — Идём со мной. Надо, чтобы ты на кое-кого посмотрел.

«Кое-кто» находился на один подземный уровень ниже, в небольшой клетушке, прикованный обнаженным к вертикально выставленной металлической столешнице. Сувада Минори. Девушка была дополнительно, но довольно легко избита, от чего вид имела не сколько испуганный, сколько озлобленный и напряженный. Вокруг неё находились те же серые личности, что были на арене и еще около пяти незнакомых мне человек, один из которых азартно копался в разобранных частях брони, ранее красовавшихся на конкурсантке. А еще за ней, скрестив руки и хмурясь, стоял Хигу Годаэмон. Он ко мне первым и обратился:

— Она утверждает, что ты работаешь на правительство, Кирью, — негромко бухнул он, — На Соцуюки.

— Врёт, — отозвался я, внимательно рассматривая девушку, — Соцуюки, да? Из-за него я на этом турнире и оказался, но не по его приказу.

— Что ты имеешь в виду, Кирью-кун? — строгий голос почти-карлика окликнул меня.

— Ну а вы как думаете, Тануки-сан? — подмигнув слегка расслабившемуся чемпиону, обернулся я, — Что такой как я мог забыть на таком турнире как этот? Ко мне пришли, попросили принять участие, выполнить ряд поручений. Я отказался, но, испытывая страх за свою семью и здоровье, решил записаться, чтобы спутать карты возможному вербовщику. Хотел поучаствовать в одном бою, а затем выйти. Тут ко мне пришли люди Конго-сана с выгодным предложением, так что я остался. Дальнейшее, думаю, вы знаете не хуже меня.

— Допустим… А что насчет неё? — помолчав минуту, выдал Тануки, пока остальные в комнате внимательно и напряженно вслушивались в наш диалог. Двое человек имели кобуры скрытного ношения и готовы были в меня выстрелить.

— Раз прозвучало имя Соцуюки… — пожал плечами я, — То вывод напрашивается сам собой. Эта девочка выполняла то задание, которое хотели поручить мне, но вызвала подозрения. Поспешная победа над «лидером», вызов меня и попытка передать компрометирующие материалы — вполне разумный ход с её точки зрения, но вот отыгрыш оказался полным дерьмом.

— Поэтому ты её не убил? — спокойно пророкотал Годаэмон, заставляя глаза прикованной Минори расшириться в удивлении, — Чтобы мы могли задать ей вопросы?

— Она не представляла опасности для меня. И не является моей проблемой.

— Комиссар тоже не является твоей проблемой? — хмыкнул Тануки Ойя, бесстрашно подходя ко мне вплотную, — Акира, ты же понимаешь, что эта девочка не выйдет из… неважно откуда? К тебе придут. Вот за этим.

В руке низкорослого человека мелькнуло что-то, похожее на катушку пленки для фотоаппарата.

— Комиссара я не боюсь, — ответил я, пристально вглядываясь в глаза обреченной девчонки, — А вот вас опасаться стоит.

— Даже так?

— Вы все увидите или услышите, — поднял я руку с браслетом турнира, — Не так ли? Как знаете обо всех моих перемещениях в этом здании.

— Хоо… — голос подал тот, кто ковырялся в наручах пойманной шпионки, — … так что, мы можем попросить тебя, Кирью-кун, не надевать твой остроумный изолятор, когда ты отсюда выйдешь?

— Почему бы и нет?

Тануки весело хмыкнул, подойдя вплотную к продолжающей молчать девушке. Полюбовавшись на неё, благо что некоторые интересные области находились чуть ли не на уровне её лица, он отечески похлопал пленницу по обнаженному бедру, пробормотав:

— Кажется, наш Король зол за то, что вы его попытались использовать, да, девочка? Или же ты… просто кусок мяса у меня под носом? Для отвлечения внимания, м?

— Заткнись, карлик… — выдохнула шпионка, обмякая в кандалах и закрывая глаза.

— Ну и ладно, — ничуть не расстроился Тануки Ойя, — У меня есть собеседники и получше. Идем, Акира, поговорим.

Через два часа я направлялся к себе домой, размышляя о дуальности мира. О его лицемерии, если быть точным. Иронично, но мне так легко поверили (и отпустили вообще) вовсе не потому, что сработали какие-то аргументы, приведенные мной в защиту. Хотя они, нужно признаться, имели свой вес. Сработало другое — репутация Шина Соцуюки, палача японской преступности.