— Я поговорю с ним, а тебе лучше спрятаться. — Она с сочувствием наблюдает, как я трясущимися руками пытаюсь свернуть ткань.

С благодарностью целую её протянутую кисть и сбегаю в пустую столовую. Хочу закрыться на засов, но, услышав голос Эмиля, вся покрываюсь мурашками. Прижавшись к стене рядом с приоткрытой дверью, замираю, чтобы не пропустить ни слова из их разговора.

— Добрый день, ваше высочество. — Обычно мягкий голос Катарины сейчас звучит уверенно и громко. — Не ожидала вас здесь увидеть: его величество с утра отбыл на охоту и вернётся только поздно вечером. Я думала, вы его сопровождаете.

— Уверен, Стефан без меня справится с куропатками и зайцами. — Эмиль привычно спокоен. — Но я пришёл не ради светской беседы, государыня. Могу я увидеть свою невесту?

Прижимаю руки к груди, боясь, как бы отчаянно колотящееся сердце не выпрыгнуло наружу.

— Сожалею, князь, но леди Лияра сейчас занята, — елейным голоском отказывает Катарина.

— Хорошо, я приду позднее. Когда она освободится?

— Боюсь, не в ближайшие дни.

— Скажите, сколько нужно ждать? Я могу приходить по три раза на дню, если потребуется.

— Кажется, вы не поняли меня, князь. Для вас леди Лияра занята круглосуточно, пока сама не захочет иного.

В комнате повисает тяжёлое молчание. Прикусываю костяшки пальцев, чтоб ненароком не издать ни звука. В гостиной слышатся шаги и шелест парчовой юбки Катарины. Её голос раздаётся совсем близко от двери в столовую:

— Вы не пройдёте туда, князь, а если будете настаивать, я позову стражу.

— Я хочу лишь поговорить с ней. Мне нужно хотя бы пять минут.

— Какое упорство, ваше высочество! — саркастично восклицает Катарина. — Понимаю, вы не привыкли слышать отказ, но сейчас ставите себя в дурацкое положение.

— Я знаю, она там. Если необходимо, вы можете присутствовать при нашем разговоре. — От тихого голоса Эмиля меня бросает в жар. Накатывают непрошенные слёзы, и я запрокидываю голову, стараясь сдержать их.

— Неужели вы не слышите? Я сказала нет.

— Хорошо, — вдруг соглашается Эмиль, но я рано выдыхаю, потому что он продолжает говорить. — Лия, я знаю, ты рядом. Прошу, вернись. Понимаю, я причинил тебе много боли и раскаиваюсь в этом. Я хочу всё исправить и добьюсь своего, обещаю. Если хочешь наказать меня — пожалуйста, я заслужил, но не сбегай вот так. Ты нужна мне.

Зажимаю рот обеими ладонями. Горячие слёзы всё-таки льются по щекам, и я дышу часто-часто, с трудом подавляя всхлипывания. Желаю броситься к нему в объятия, вдохнуть такой знакомый аромат, почувствовать его поцелуи на своём лице, услышать биение его сердца и отдать своё взамен. Но он уже растерзал мою душу на части, разбил сердце, разрушил доверие. Вспоминаю признание Луизы и чуть не вою от боли, разрывающей всё моё существо.

Холодный голос Катарины остужает не хуже ледяного дождя:

— Какие прекрасные слова, не находите, дамы? Вот только вам стоит знать, князь: некоторые поступки лучше никогда не совершать, чтобы не приходилось вымаливать прощение, которое уже не получить. Стража! Проводите его высочество, а то он снова заблудится.

Когда шаги Эмиля стихают, я медленно сползаю по стене на пол. Боги, за что вы так жестоки? Уж лучше обратиться в камень — да всё, что угодно лучше, чем эти разрывающие на части чувства.

Дверь приоткрывается, и Катарина входит внутрь. Она по-простому усаживается рядом, притягивает мою голову на плечо. Я захлёбываюсь плачем, а императрица поглаживает по спине, утешая. Она даёт мне время успокоиться и шёпотом спрашивает:

— Как ты, Лия?

Императрица протягивает носовой платок. Бормоча бессвязные благодарности, я поспешно вытираю лицо. Разрыдалась как пятилетняя девчонка, право слово!

— Простите, госпожа. — Собравшись с духом, я отстраняюсь, но подниматься на ноги не рискую: так сильно дрожат колени. — Пожалуй, вы были правы, когда советовали мне поговорить с его высочеством. Это так глупо — прятаться за вашей спиной. Я должна прояснить всё раз и навсегда.

Катарина обеспокоено заглядывает мне в глаза.

— Ты уверена? Подумай хорошенько, Лия, это всё может быть лишь продуманной манипуляцией. Эмиль — опытный придворный, да и знаток женской натуры он неплохой. — Императрица, краснея, отводит взгляд, но в следующий миг берёт себя в руки. — Я уже разговаривала со Стефаном, но он, как всегда, предпочитает не принимать поспешных решений. Ты вольна уйти, я не собираюсь тебя останавливать, хоть и буду выглядеть по-дурацки в глаза его величества. Пойми главное: если ты уйдёшь, я больше не смогу тебе помочь, дорогая.

Тереблю обручальное кольцо, покусывая губы. Проклятье, и что делать? Сердце рвётся к Эмилю, но разум твердит иное. Надо думать не о том, как облегчить боль истерзанной души, а смотреть в будущее. Смогу ли я каждый день просыпаться рядом с ним, гадая, какая придворная дама побывала в этой самой постели вчера и будет сегодня? Смогу ли забыть всё произошедшее и больше не напоминать, доводя обоих до скандалов? Надо быть сильной. «Признайся, Лия, ты не отпустишь это. Обман с Тенью ещё можно понять, но не шашни с Луизой».

— Так что ты решила? Передумала на счёт помолвки? — осторожно спрашивает Катарина, материнским жестом поправляя мне волосы.

Делаю глубокий вдох и сжимаю руки в кулаки.

— Нет, — хрипло отвечаю я. Голос дрожит, но решение всё-таки принято. — Вы снова правы, госпожа. Один поступок — даже не поступок, просто слова, — против всего, что он сделал. Я больше не могу ему верить.

— Что ж… — задумчиво говорит Катарина, сворачивая мокрый от моих слёз платок. — Значит сегодня я ещё раз поговорю со Стефаном. Дай мне три дня, чтобы убедить его величество, и ты будешь свободна, обещаю.

Следующие дни я проживаю, как в тумане. Катарина заранее предупреждает меня о встрече с императором, но моих сил хватает лишь на короткую записку Алисе. Надеюсь, что она сможет приехать, иначе я рискую ни слова не вымолвить перед Стефаном.

В решающий день особенно тщательно выбираю платье. Тёмно-зелёное из блестящей парчи, оно идеально подчёркивает золото волос. Смотрю на себя в зеркало и чуть успокаиваюсь.

— Миледи, графиня Вельтман приехала! — сообщает Снежа, врываясь в мою комнатушку.

Бросаюсь к двери и на пороге сталкиваюсь с Алисой.

— Боги, Лия, ты так исхудала! — восклицает подруга, заключая меня в крепкие объятия. — Что происходит? Дворец полон народа, никто не знает, зачем их пригласили на сегодняшний вечер.

По чести, я и сама не знаю, зачем Катарина решила совместить наш со Стефаном разговор и приём придворных. Она обещала, что всё пройдёт тихо — на сколько может быть тихой расторжение помолвки с великим князем Сиории. Наверно, она рассчитывает так уберечь меня от необходимости встречаться с Эмилем один на один. В толпе придворных, где каждый следит за ним не менее пристально, чем за Стефаном, приходится соблюдать приличия.

— Её величество желает отвлечь императора от тяжёлых мыслей, только и всего, — отвечаю я заготовленную ложь. Отстраняюсь и внимательно разглядываю подругу.

За время плена она тоже похудела, прежде румяные щёчки исчезли, а скулы наоборот резко обозначились на лице. Одета она в сдержанное платье цвета штормового моря, и рыжие кудри на его фоне почти светятся.

— Как я рада тебя видеть! Обещай, что будешь рядом: сегодняшний день очень важен.

— Ты меня пугаешь, Лия, — встревоженно говорит Алиса.

Она хочет ещё что-то спросить, но не успевает: пришедший камердинер зовёт нас в главную залу. Сердце стучит набатом, когда мы проходим по богато убранный анфиладе комнат, отвечая на приветствия придворных. Перед распахнутыми настежь дверями встречаем Луизу. В бледно-розовом платье, украшенном кружевами, она выглядит совсем юной.

— Её величество скоро будет, — говорит она, напряжённо оглядывая собравшихся гостей. Обычно мягкое выражение лица застывает маской, стоит ей увидеть в дальней комнате Эмиля, который одним своим появлением заставляет придворных расступаться в разные стороны. — Простите, мне нужно найти госпожу.